крепкие когти можно не упоминать, они на Изнанке есть у каждого относительно крупного животного. Из тех, кто обладает материальным телом.
На Остару лучше не убивать. Весенние и в меньшей степени летние праздники считаются временем жизни, осень и особенно зима относятся в мистическом смысле к смерти. Зимой ритуальный обход границы без схватки не проходит, причем напороться можно на кого угодно, хоть на дракона или василиска, непонятным образом забредших в лес. Поэтому на Самайн и Йоль никто за ограду после смерти Корнелия не вылезает, только Ксантиппа сжигает в храме специально подготовленные дары.
Мне с гривуном драться не стоило. Положим, убить я его убью — противник вполне по моим силам. Тем не менее, пролитая на Остару кровь считается плохим предзнаменованием, лучше бы её избежать. Отступать или сворачивать с дороги тоже нельзя, это нарушение ритуала.
Зверь угрожающе расправил гриву в стороны и зашипел, раскрыв пасть. Я поймал его взгляд и надавил, не пытаясь прочесть мысли или ударить негативными эмоциями, просто транслируя решимость и вкладывая во взгляд волю. Ноги — в широкой стойке, копьё параллельно земле, направлено точно в ямку под нижней челюстью, там у гривуна слабое место, прикрытое тонким слоем кожи. Если он бросится, то я успею войти в его ближнюю зону, выходя из области поражения хвоста, и нанизаю на копьё.
Ещё одно угрожающее шипение. Удар когтистой лапой по земле, невидимая волна полукругом расходится в стороны, сбивая листья и заставляя отползать мелкий кустарник. Я чуть наклоняюсь вперед и усилием воли создаю сгусток силы между нами, демонстрируя, что не намерен отступать.
Гривун слегка подался назад.
Мой ответный крошечный шажок почти незаметен, но он есть. Мы оба знаем.
Его следующий шаг больше, длиннее. Точно так же, как и мой.
Рявкнув напоследок, гривун отступил. Развернулся, угрожающе взмахнув хвостом, и скрылся между двух кустов, освобождая путь. Если бы я последовал за ним, драки было бы не избежать, но, к счастью, тропа уводила в иную сторону.
К тому моменту, когда я замкнул круг, вернувшись в точку, откуда начал обход, сумка оттягивала плечо несмотря на чары облегчения. Очень хотелось бы сказать, что всё закончилось, но надо ещё до дома добраться — только там, внутри ограды, можно расслабиться. Ещё шест тащить… Одним словом, на возвращение тоже потребовалось время и усилия, не столько физические, сколько моральные, от нервного напряжения моё нижнее бельё насквозь пропиталось потом.
— А мы алтарь украшали! — радостно подскочила ко мне Мерри, стоило войти в храм.
— Да? Молодцы. Вот, отдай бабушке, — я передал ей сумку.
В ближайшей купальне перед помывкой тщательно проверил одежду. Лет пятьсот назад один из предков, проводящий ритуал, не заметил завалившегося в карман листочка. Записи гласят, целых три месяца в поместье скисало молоко, а лары исполняли приказы более творчески, чем следовало бы.
Вернувшись в ритуальную залу, я подошел к стоявшему возле стеночки Хремету. Призрак отстраненно наблюдал за женщинами, заканчивавшими последние приготовления к обряду.
— Не вижу Лотаря, владыка. Его не пригласили?
Старик, разумеется, давно заметил, что Лотаря я отцом не зову. Непримиримый характер ничуть не мешает ему прекрасно разбираться в нюансах человеческих взаимоотношений. Поэтому, раз никак не комментирует, значит, его всё устраивает.
— Отсыпается у себя в комнате.
— То-то я смотрю, Ксантиппа дерганая.
— Он её сын.
Добавить нечего. Бабка может сколь угодно орать на Лотаря, проклинать, смириться с тем, что его фактически отстранили от семьи, но он остаётся её сыном.
Наконец, дары были разложены в правильном порядке, мы с Ксантиппой встали перед алтарем, возле стены собрались остальные обитатели поместья, кто мог и захотел прийти. Хремет; лежащий на полке Финехас, не пожелавший сменить форму на человеческую; молчаливая госпожа Феба, гувернантка Мерри, пробужденная недавно из долгого сна. Положение у госпожи несколько своеобразное — она вошла в Черную Воду по праву наложницы одного из младших наследников, потом на неё переложили проклятье с младшей жены, затем усыпили, когда поняли, что снять переклад не могут. Понадеялись, что когда-нибудь найдётся специалист, который разберется и женщину исцелит. Не нашлось. Она, разумеется, принадлежит к Дому, но статус у неё невысокий.
Пробудили её, потому что одна Ксантиппа не справляется.
Тоненьким голоском Мередит затянула катрен восхваления Покровительницы, которым начинается большинство ритуалов. Весной и летом предпочтительнее ставить ведущей девушку или молодую женщину, но у нас, увы, в роду таковых недобор. Сестренка подходит лучше всех остальных, к тому же, приобщаться к магии следует постепенно, в безопасных условиях. Мелкой сейчас ничего не грозит — даже если напортачит, к детской ошибке поместье отнесется снисходительно.
Закончив петь, малышка осторожно взяла свечку, с четырех концов подпалила политые маслом дары и отступила поближе к бабушке. Та одобрительно кивнула. Мерри довольно заулыбалась, поняв, что всё сделала правильно, гордо посмотрела сначала на меня, потом на Фебу. Похоже, нянька ей нравится. Вот и хорошо.
Последняя часть ритуала — совместная трапеза. Пирог с крольчатиной, медовое печенье в виде перепелок, отвар из трав для живых, благовония для мертвых. Интересно, чем питается Финехас? Может, он людей убивать раз в год должен, или вовсе без пищи обходится? Лениво покатав мысли в голове, понял, что сейчас ни до чего хорошего не додумаюсь — слишком устал. К счастью, из-за позднего времени никто задерживаться не собирался, так что мы попрощались и отправились спать.
Праздник весеннего равноденствия закончился.
До сих пор, спустя одиннадцать лет, проведенных в этом мире, он продолжает меня удивлять. Я привык к магии, к присутствию потустороннего в своей жизни. Лично призывал духов и демонов. Посетил с визитом земли шведско-норвежской унии, у нас благополучно распавшейся. Прочел в журнале статью о перспективах использования магии крови при выведении устойчивого к колорадскому жуку сорта картошки. Не реже одного раза в месяц встречаюсь с гоблинами, начинаю считать их прекрасными деловыми партнерами. Просматривая деловую прессу, обращаю внимание на биржевые котировки орихалка и халколивана.
Люди. Неизменно. Поражают.
Мне казалось, здесь социалисты не могут появиться даже теоретически. В моём мире социализм прошел долгий путь развития от размышлений деятелей Ренессанса о подобии человека Богу, через Французскую революцию с её «Свобода. Равенство. Братство» к Ленину и Мао в двадцатом веке. Думаю, с идеей не покончено, потому что смутно помню о росте левацких настроений в западных странах. Но это — там, в том мире, где сын кухарки в принципе, после соответствующего обучения и получив подходящее воспитание, действительно может войти в элиту, чтобы управлять государством. Там нет доказательств, что происхождение, кровь наделяет человека каким-то преимуществом
