class="p1">Мне надо было повидаться с Толиком, я оставлял ему несколько поручений по Рудакову и ждал от него ответ. Но в ГОВД зверствовал Шухов, отрываясь на всех за дни, когда на него орал генерал Суходольский, который только этим утром уехал.
Вот и опера, кто мог, стремительно разбежались по рабочим вопросам, чтобы не выслушивать. Где искать своих, на первый взгляд непонятно. Но мы же опера-тяжи, наша работа неразрывно связана с судмедэкспертами.
Я отправился в морг, и там увидел бодрого новичка-судмеда Ваньку и мрачного Ручку, выходящих из здания. Ванька, обвешанный сумками, шёл в машину первым, пьяный Ручка едва шевелил ногами следом за ним.
— Ну кто так работает? — жаловался Ручка непонятно кому. — Понятно же, что она умерла на месте от обширных ожогов после взрыва газового баллона. Чё ты там её щупал постоянно?
— Так мало ли, — Ванька пожал плечами. — Разборки же идут, вдруг бандиты её убили, а чтобы следы замести, газ взорвали. Вот и проверял, есть раны или нет.
— Это опера пусть смотрят! — взревел Ручка, брызгая слюной. — Вот типа Васильева! Васильев придёт, глянет, сразу скажет, убийство это или нет! Устинов, хрен моржовый, тоже сразу скажет, Якут тоже, он понимает! И тот ещё, касатик молодой, с причесоном, тоже. Вот это их работа, оперов! Они — профессионалы, а ты ещё любитель, и твоя работа — труп осматривать, время и причину смерти сказать, а не в детектива играть!
— Да я как лучше хотел…
— Кто-то взорвался? — спросил я.
— Баллон газовый рванул в посёлке, — Ручка отмахнулся и только после этого заметил меня. — Баба пьяная картошку пожарить хотела и уснула с сигаретой, а плитка потухла. Вот и… бздыщ! — прокричал он на всю улицу. — А этот хрен с горы, — судмед показал на напарника, — её всю осмотрел с ног до головы, спрашиваю — нахрена, а он — вдруг пуля там или нож? Не верит мнению старшего эксперта! Никакого уважения ни ко мне, ни к телу!
— Ну, бывает всякое, — сказал я. — Бандиты же думают, что пожар все следы заметает, на этом и прокалываются.
— И ты туда же, — он сел в машину на заднее сиденье и закрыл глаза.
— А сейчас куда, кого убили? — я посмотрел на Ваньку.
— Какого-то мужика на прогулке, — с энтузиазмом сказал тот. — Ваши уже там.
Водитель дядя Гриша, который забирал судмедов, ничего не сказал, только пробурчал что-то вроде «за-а-ало всё», когда я сел вперёд, и тронулся.
Значит, убийство. Не всё я помнил и не везде мог быть, чтобы предотвратить каждый случай, а город жил своей жизнью, и никуда от этого не деться.
Место было недалеко от центра, там уже нас ждали Толик и Кирилл, который притащился со своей тяжёлой сумкой. Но фотать пока не мог, потому что у тела сидела овчарка и никого туда не подпускала. Следак ещё не приехал.
А красивая собака, немецкая, сука. Большая, шерсть блестит, видно, что кормят хорошо. На ошейник пристёгнут поводок. Овчарка стояла рядом с трупом усатого мужика в кожанке, который всё ещё удерживал другой конец поводка, и тихо рычала. Аж глаза отблёскивали зелёным.
— Паха, хоть ты пришёл, — Толик меня заметил. — А то эта собака…
Овчарка аж бросилась вперёд, когда мы подошли ближе с судмедами. Но поводок, который хозяин удерживал после смерти, помешал ей, а вырываться она не стала, только зарычала громче. Ну хоть зевак отогнали, да и место безлюдное, мало их тут.
— Так, спокойно, — сказал я, глядя на рассвирепевшее животное.
Та, защищая своего хозяина, успокаиваться не собиралась.
— Хоть ты пришёл, говорю, — Толян смотрел попеременно то на неё, то на меня. — А то Шухову звонили с автомата, он вообще приказал — стреляйте её. Вот идиота кусок. Жалко животину, хозяина ведь охраняет, дурочка. Не знает, что уже того он… не проснётся.
— Стрелять не надо, — я присмотрелся к собаке внимательнее. — Кто это, знаешь?
— Ага, директор одной из ритуальных контор, — Толик показал рукой в сторону кладбища. — Вышел на прогулку с собакой, а тут остановился мотоцикл без номеров, хлопнул из пистолета разок и уехал. Кирюха гильзу нашёл уже. Узнаваемой бутылочной формы, с ТТ-шника стреляли. Свидетели были, но киллеры-то в масках. Двое. Один за рулем, второй нажопником ехал. Он и выстрелил.
Вспомнил! Была такая темнуха, так и не раскрыли. Как раз произошло тогда, когда Кросс и Слепой делили то, что осталось после Артура. И директор этот погиб что тогда, что сейчас, только обстоятельства чуть другие.
— Та-а-а-ак, — протянул я. — Огнестрел, значит. Артур его за что-то хлопнул, или это Кросс решил на территорию Артура зайти? Вот и подминает под себя похоронные конторы.
— А кто их знает? — Толя пожал плечами. — Нам-то труп осмотреть, описать надо, а вот собака не даёт.
— Да тут не только труп надо смотреть, — я огляделся по сторонам и глянул на дорожку, у которой лежало тело. — Толя, ты с Кириллом пройдись по следу, может, чего попадётся интересного. А я тут, — я шагнул ближе к телу. Собака оскалила зубы ещё сильнее. — А мы тут с ней познакомимся, да же, красавица? Ладно, идите, знаю, что делаю. Успокою её сейчас.
* * *
В это же время, Верхнереченск, второй этаж ресторана «Охотник».
Ресторан охраняли усиленно, это самый центр территории зареченских, универмаговские сюда не сунутся. Да и ментов здесь было слишком много. Прошлым вечером в ресторан вообще залетел ОМОН, положил всех посетителей мордой в пол и увёз в милицию.
На первом этаже ещё не успели убрать разгром, но на втором, где обычно сидела верхушка группировки, было чисто. Авторитеты рассудили, что снаряд два раза в одну воронку не бьёт, и ОМОН снова сюда не приедет, вот и собрались здесь все живые бригадиры.
За столом было тихо, только Серый постоянно играл чётками. Полированные, из оргстекла детальки с розочками внутри громко щёлкали при каждом движении.
— Да заманал уже! — не выдержал Шаво.
— А чё, проблемы? — просипел Серый.
— А чё, устроить? — огрызнулся Шаво.
— Спокойно, братва, — миролюбивым голосом произнёс Крокодилыч. — Ждём, сидим.
— А чё ждать-то? — прохрипел Муха. — Братва волнуется, где ответка за Лопату? Артур на жопе
