— Так, Соколова, рассказывай, о чем у нас проект?
Я взглянула на него. Сердце забилось быстрее. Он рядом. Он так близко. Его чары и феромоны опять воздействуют на меня. Хочется выложить ему всё как на духу, чтобы только облегчить его жизнь. Так, стоп! Что облегчить? Ему и так сладко и припеваючи живется. Соколова, очнись! И я беру себя в руки.
— Сомов, тебя не учили, что первым делом нужно здороваться с человеком?
Он пытается заглянуть в доклад на моем столе, но я пододвигаю его к себе и зажимаю руками.
— Соколова, ты че такая зануда? Ты знаешь, что парни не любят ни толстых, ни зануд? А ты объединяешь два в одном.
Он начинает нервничать, перебирает пальцами по столу. Я положила обе руки на доклад, словно защищая его. Начинаю сердиться.
— Ну вот и пусть тогда тебе твои стройняшки и веселые и позитивные девицы рассказывают, что у тебя, — выделила это слово интонацией, — написано в докладе.
Он задумался. Видимо понял, что не с того начал. Повисла небольшая пауза. Я отвернулась. Не видя его, легче с ним разговаривать.
— Ладно, чё ты сразу начинаешь бурчать.
Он подбирает слова. Не привык, видимо, мальчик извиняться. Пусть учится, пригодится в жизни. Продолжает:
— Давай вместе защитим, и забудем все как страшный сон. Это ведь совместная работа. Можешь рассказать хотя бы вкратце, о чем речь в нем?
— Всё так просто у тебя. А где 'добрый день', а где 'извини'?
Его лицо перекосило от злости.
— Ты че издеваешься? — он прикрикнул. Все обернулись на нас. — Ты думаешь, я буду ползать в ногах и умолять тебя? Да пошла ты вместе со своим докладом.
Он резко встал и пошел на свое место. В этот момент в аудиторию зашел преподаватель. Интересно, он слышал его последнюю реплику? Все притихли. Преподаватель поздоровался со всеми и сел за свой стол со словами:
— Я вижу, что все подготовились к защите своих работ. Что ж, не будем оттягивать этот момент. Начнем. Есть желающие быть первыми?
В аудитории повисла гробовая тишина. Никто не хочет быть первым, ведь никто не знает, как будет проходить эта защита. Преподаватель ухмыльнулся:
— Вижу лес рук. Что ж все такие робкие? — пауза. — Тогда я сам вызову первых желающих. Слышал одного студента, который уже начал перед моей парой словесную разминку. Приглашаю тогда его первым высказаться в защиту своего проекта. Приглашаю Сомова и Соколову подойти ко мне со своим проектом.
Что? Это ведь моя фамилия только что прозвучала? Шок, страх и волнение накрыли с головой. Почему я первая? Боже, за что мне все это. Все студенты стали перешептываться и смотреть в мою сторону. Я на полусогнутых от страха и волнения ногах, робко пошла в сторону преподавателя. Думала Сомов не пойдет за мной, ведь он даже не знает, о чем написан проект. Но я ошибалась. Его самоуверенность и русское «авось» стремительно двигало его в эту же сторону.
Мы сели на приготовленные преподавателем стулья напротив учительского стола, и я протянула ему наш доклад. Преподаватель зачитал название нашей темы и, перелистывая и бегло читая наш доклад, спросил:
— Итак, первый вопрос. В чем состояла ваша работа, и какое было разделение обязанностей в вашей паре?
Мне очень захотелось рассказать правду. Что я приготовила доклад, а Сомов вообще ничего не делал. Но Сомов, наверно предполагая такой расклад, первым стал отвечать:
— Наша работа состояла в нахождении информации, ее обобщении и заключению выводов. Мы вместе брали первоначальный источник, анализировали его и на примерах делали выводы.
Преподаватель ухмыльнулся и посмотрел на меня, как бы взглядом спрашивая подтверждение его слов. Я опустила глаза, не хочу врать и выгораживать его. Он так со мной обращается, что даже несмотря на свою влюблённость, я злюсь на него.
— Хорошо. Расскажите какая основная цель вашего доклада?
Преподаватель смотрит на меня. Как я понимаю, мне и нужно отвечать. Я обрадовалась этому вопросу. Я знаю, как на него ответить. Я начала рассказывать какая основная цель. Дошла до половины своего рассказа и преподаватель резко меня прервал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо. Достаточно. Вам есть что дополнить к рассказу вашего партнера?
Сомов, как увидел, что преподаватель обращается к нему, нервно встрепенулся, думаю не ожидал. Любопытно, он вообще слышал о чем я рассказывала?
— Нет, Соколова обо всем точно рассказала. Мне нечего дополнить.
— Соколова? Вы с ней проделали такую огромную работу, провели вместе ни один час и до сих пор не называете друг друга по имени?
Сомов запаниковал, глаза забегали.
— Нам просто так удобнее общаться, — заметно, как придумывает ответы на лету, — да и я не очень люблю когда меня называют по имени, — вот эта фраза звучала уже более правдоподобно.
Преподаватель открыл последнюю страницу доклада, быстро пробежал по ней глазами.
— Хорошо. Тогда, товарищ Сомов, расскажите какие вы, проделав такую работу, сделали выводы? К чему в итоге вы пришли?
Сомов оглянулся на меня и посмотрел в глаза, прося помощи. И за этот взгляд я снова готова броситься в омут, забывая и сметая всё на своем пути. Но преподаватель сделал мне знак, чтобы я сохраняла молчание. Сомов начал что-то отвечать, стараясь основываться на той малой информации, которую он услышал из моего рассказа. А он боец, не сдается.
Преподаватель спустя пар минут его прервал, закрыл доклад и вернул нам со словами:
— Почему-то в докладе у вас одни выводы, а в действительности другие. Советую вам лучше разобраться с этим вопросом в самое ближайшее время. Пока вывод такой, у вас у обоих незачет. Если вы к следующему уроку не будете готовы, то боюсь, что к сессии допуска не будет.
Я не сдала? Я провалила защиту из-за него? Вот засада. Что же мне делать?
— А можно я расскажу, какие мы сделали выводы? Сомов просто подзабыл.
Преподаватель посмотрел на меня и взгляд его не обещал ничего хорошего.
— Я уверен, что вы верно ответите, но эта работа в парах. Я вам изначально об этом говорил. Жду вас на следующем уроке. Пока можете быть свободны. — Мы встали, развернулись и пошли на свои места, как неожиданно услышали его слова, — и советую для начала вам хотя бы начать обращаться друг к другу по имени.
Мы одновременно оглянулись на него, не зная как на это реагировать, но преподаватель уже забыл о нас, он делал какие-то пометки у себя в журнале и называл следующие фамилии защищавшихся.
Я собрала вещи, шепнула Антону «Удачи» и вышла из аудитории. Следом услышала, как хлопнула дверь. Даже не оборачиваясь, почувствовала взгляд на себе, от которого не стоит ждать ничего хорошего. Сомов в бешенстве и сейчас мне достанется от него.
Глава 7.
— Соколова, ты довольна? Ты ведь этого добивалась?
Узнаю его голос, сердце начинает биться чаще. Я делаю вид, что не слышу и продолжаю свое спасительное бегство быстрым шагом. Но он догоняет меня. Обходит и преграждает мне путь. Я по инерции продолжаю ходьбу и врезаюсь в него. Его аромат сбивает с толку, а мой нос на несколько секунд упирается в его торс. Хочется еще больше уткнуться и прижаться к нему, пусть даже на мгновение. Но проходят доли секунд, и я отступаю на шаг назад. Поднимаю на него глаза и встречаюсь с его взглядом.
— Что тебе от меня нужно, Сомов?
Он злится, но через пару секунд на его лице появляется ухмылка. Не нравится мне это. Он что-то задумал.
— Мне? От тебя? — он по актерски громко засмеялся. — Ты себя в зеркало видела? — Очередной удар. Пропустить или разозлиться? Пока раздумывала, он продолжил. — Не мечтай даже. Ты надеялась, что я буду за тобой бегать, в ногах валяться, чтобы ты дала прочитать доклад? Да ни за что. Ты слышишь? Ни за что. Это ты будешь бегать за мной и умолять, чтобы я помог защитить его. — Я ухмыльнулась. Слабо в это верится. — А я подумаю, стоит ли мне сделать жест доброй воли и помочь бедной толстушке получить зачет. — Он с презрением оглядел меня с ног до головы. — Соколова, у тебя пара дней на раздумье.
