средством отличать важное, насущное от второстепенного, сосредоточиться на «едином на потребу», однако при этом каждая подробность земного существования имеет огромное значение, если она переживается в Боге.
Сам будучи «не от мира сего», отец Сергий вместе с тем очень интересовался и принимал близко к сердцу все, что волновало людей, близких или далеких, знакомых или незнакомых, которые в этом мире жили. Он подписывался на множество газет и еженедельников, но читал их не с целью развлечься, а чтобы узнать обо всех радостных или печальных событиях, происходивших в мире, и разделить то, что он называл «Голгофой страдающего человечества». Таким образом он каждый день сопереживал вполне конкретным горестям всех людей и молился за весь мир. С особым вниманием он следил за всем, что происходило в России, глубоко и самоотверженно сочувствуя трудностям и страданиям своих соотечественников, всегда подтверждая свою солидарность и единство с ними через принадлежность к патриаршей Церкви.
Отец Сергий обладал безграничной любовью к ближнему. Он одинаково обходился со всеми людьми — независимо от их социального положения, независимо от того, праведниками они были или грешниками. Он принимал всех, кто приходил к нему, с неизменной улыбкой, полной радости и доброты. По отношению ко всем он проявлял равную доброжелательность, равное беспредельное терпение, равную кротость. Последнее качество являлось его отличительной чертой и с первых же минут поражало всех его собеседников — это было вовсе не природным даром, а добродетелью, полученной от Бога после множества аскетических усилий, направленных на то, чтобы обуздать собственный страстный характер и вспыльчивость.
Очень строгий к самому себе, отец Сергий был чрезвычайно снисходителен к другим. Он никогда не порицал и не осуждал никого, так как в осуждении ближнего он видел одно из сильнейших проявлений самой ужасной страсти — гордости, причины падения ангелов и грехопадения рода человеческого. Очень строгий в том, что касается основ православной веры и исполнения заповедей, он всегда старался делать различие между тем, кто согрешает, и его грехом, между тем, кто ошибается, и его ошибкой, порицая грехи и ошибки, но сострадая грешниками и заблуждающимся.
Все, кто был с ним знаком, знают, насколько он был тактичен, деликатен, осторожен в том, чтобы не задеть чувства человека, какое внимание он уделял каждому в любых обстоятельствах. И всем известно, насколько он был самоотверженным. Он никогда не думал о самом себе, никогда о себе не говорил, его целиком занимали заботы о тех, кто был ему поручен; он чувствовал себя в ответе за всех. Когда его спрашивали, как у него дела, он неизменно отвечал: «Н. заболела, Н. положили в больницу, Н. в трудном положении…»
Он считал, что молитва — самое лучшее средство для того, чтобы приучить себя ощущать присутствие ближнего, как бы далеко он ни находился, глубоко понимать его нужды и быть в состоянии ему помочь.
Мы уже упоминали о смирении отца Сергия; его смирение пред Богом и перед людьми было огромным. Множество раз ему прочили епископский сан, и каждый раз он отказывался, с улыбкой вспоминая монашескую поговорку о том, что «епископ — это падший монах». Он воздерживался от всех появлений на публике, не связанных напрямую с его священническим долгом, от участия в телепередачах, на которые его настойчиво приглашали, был равнодушен к почестям, знакам отличия и славе, приходящей от людей; в этом он твердо следовал совету святых подвижников стараться жить в миру неизвестным для всех. Благодаря этому он был прославлен у Бога и мог изливать во имя Его на всех, кто имел счастье быть с ним рядом, Его благодать.
Отец Сергий был человеком исключительной чистоты, и это с восхищением отмечали знавшие его великие подвижники нашего времени. Благодаря чистоте и смирению Бог и подал ему дар сердцеведения, а за непрестанную молитву Он сделал его избранным созерцателем Своего нетварного Света. Все, кто встречался с отцом Сергием, поражались светопроницаемости, прозрачности его лица и необычайной лучистости, постоянно исходившей от него.
Даже своим телом отец Сергий свидетельствовал об осуществлении Божественного обетования, являя собой задаток преображения и обожения, которые воплотятся во всей полноте уже в ином мире; было очевидно, что он достиг того, что, как и другие святые, полагал целью христианской жизни, — стяжания Святого Духа.
Часть вторая. Учение
Покаяние
В основе всего учения старца Сергия лежит понятие покаяния. В этом проявляется глубокая верность старца Евангелию, поскольку учение святого Иоанна Крестителя, подготавливавшего проповедь Спасителя и делавшего прямыми пути Господу (см.: Мк. 1:3), также начинается с призыва к покаянию (см.: Мф. 3:8; Мк. 1:4–5; Лк. 3:3–8); так же начинается и учение Самого Христа: Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4:17; см.: Мк. 1:15). Несомненно, в этом следует видеть и стремление выполнить то глубоко подействовавшее на будущего старца Сергия наставление, которое за несколько дней до своей кончины дал ему в своем письме преподобный Силуан; в этом призыве — вся суть его духовного учения: «Вы — мой брат во Христе, возлюбленный Господом за покаяние. Как можно чаще говорите людям: “Кайтесь!”»
Без всякого сомнения, в духовном учении старца Сергия призыв к покаянию и призыв к молитве встречаются наиболее часто.
Он считал, что покаяние должно присутствовать в начале, в середине и в конце духовного пути. Человек должен начинать каяться с момента пробуждения и продолжать вплоть до той минуты, когда засыпает; между двумя этими моментами покаяние должно быть непрерывным. Как преподобный Исаак Сирин, старец Сергий считал, что каждый человек нуждается в покаянии до самого последнего вздоха.
Старец Сергий различал: а) раскаяние, которое человек испытывает в отношении того или иного совершенного им греха, и б) покаяние, которое он приносит в связи со своим грешным состоянием вообще.
А. Первая форма покаяния — насущная необходимость: не приносить покаяния означает пребывать во грехе, быть отсеченным от Церкви и поэтому лишенным благодати.
В нем различаются три этапа:
покаяться
в грехе, как только его совершил;
вспомнить
о нем на исходе дня и вновь попросить у Бога за него прощения;
исповедать
его и покаяться в нем в Таинстве Исповеди.
О каждом из этих этапов старец Сергий говорит подробно.
Третий этап позволяет получить полное и окончательное прощение греха, который исповедан с покаянием. Отныне его следует считать несуществующим, более о нем не думать и считать Божественное прощение началом новой жизни.
Первый же этап позволяет получить у Бога прощение тогда, когда дело касается незначительных грехов и в особенности дурных помыслов: «Если у кого-то возникает дурной помысел, и он кается в этом,
