Или, может быть, это сделано специально для меня.
— Медитрина была римской богиней вина, — вместо этого сказал я. — А бассаридами называли служанок Диониса.
Я кивнул на пиво в руке и продолжил:
— Я думал, что менады предпочитают вино.
Она улыбнулась широкой искренней белозубой улыбкой:
— Любой дух — это дух бога, смертный.
— Их связывает психический канал, — сказал я. — С Дионисом. С богом пьянства и экстатического насилия.
— Разумеется, — ответила менада. — Смертные забыли истинную силу бога. Пришло время напомнить.
— Если ты решила устроить вакханалию, почему не начала с пива, которое бесплатно раздают на арене? Так ты заполучила бы гораздо больше людей.
Она презрительно усмехнулась:
— Его варят в котлах размером с дом при помощи машин, а затем охлаждают. У него нет души. Оно даже своего названия не заслуживает.
— Ясно. Ты презрительно относишься к пиву.
Она улыбнулась, её великолепные зелёные глаза уставились на меня:
— Мне нужно что-то настоящее. Во что творец вложил при создании гордость и любовь.
На самом деле это имело смысл и с технической точки зрения. Магия базируется на множестве вещей, среди них и эмоции. Как только начинаешь массовое производство, то из-за самой природы этого процесса теряешь чувство личной сопричастности к созданному. Для менады это означало бы, что в массово производимое пиво бесполезно вонзать волшебные зубы, и оно не может послужить основой для заклинания принуждения.
Пиво Мака, конечно, готовили с гордостью, я про настоящую личную гордость, а не про корпоративный слоган.
— Зачем? — спросил я её. — Зачем это вообще делать?
— Я не одинока в своих действиях, чародей, — ответила она. — Такова я.
Я нахмурился и склонил голову поближе к ней.
— Смертные забыли богов, — в голосе появился зарождающийся гнев. — Они думают, что Белый Бог изгнал остальных. Но они здесь. Мы здесь. И мне поклонялись в своё время, смертный.
— Может быть, ты не знаешь, но большинство из нас это вообще не волнует. Молнии с небес уже никого не удивляют.
Она зарычала, глаза засветились ещё ярче:
— Конечно. Мы ушли и оставили мир на ваше попечение, и что стало с ним? За две тысячи лет вы отравили и изнасиловали Мать-Землю, которая подарила вам жизнь. Вы вырубили леса, загрязнили воздух, и даже колесница Аполлона потускнела от дыма ваших кузниц.
— И какое к этому отношение имеют массовые беспорядки на матче «Булз»? — потребовал я.
Она улыбнулась, показывая острые клыки:
— Мои сёстры на континенте уже много лет занимаются футбольными матчами. Расширяем поле деятельности.
Она отпила из бутылки, непристойно проведя по ней губами и удостоверяясь, что я заметил.
— Умеренность. Это отвратительно. Мы должны были задушить Аристотеля в колыбели. Алкоголизм — призыв бога болезней! — Она оскалилась на меня. — Нужно преподать урок.
Мёрфи вздрогнула, её лицо исказила злоба, а голубые глаза уставились на меня.
— Прояви уважение к богу, колдун, — прошипела менада. — Пей. Или я познакомлю тебя с Пентеем и Орфеем.
Греки. Оба были разорваны на куски менадами и их смертными подругами во время экстатической оргии.
Дыхание Мёрфи стало ещё учащённей, выступил пот, щёки покраснели, глаза светились похотью и гневом. Она уставилась прямо на меня.
— Ух!
— У меня встречное предложение, — тихо сказал я. — Сними заклинание с пива и сейчас же убирайся из моего города, и тогда я не отправлю тебя «ФедЕксом» обратно в Эгейское море по частям.
— Если ты не собираешься почитать бога при жизни, — ответила Медитрина, — то ты будешь почитать его после смерти.
Она указала рукой, и Мёрфи бросилась на меня, визжа от первобытной ярости.
Я побежал.
Не поймите меня неправильно. Я сталкивался с множеством вопящих чудовищ. Конечно, никто из них не был симпатичной блондинкой с силой почти как у богини. А у меня оставалось мало вариантов. Очевидно, Мёрфи была не в своем уме. У меня был наготове взрывной жезл, но я не хотел её убивать. Также я не хотел прогуливаться с ней рука об руку. Мёрфи владела боевыми единоборствами, особенно хороша она в ближнем бою и если сумеет меня схватить, то я окажусь в худшей ситуации, чем Каин.
Я бросился к выходу из комнаты в коридор, чтобы Мёрфи не схватила меня и не вывернула руку, как на странном портрете Эшера. Сзади раздался звук разбитого стекла.
Она почти схватила меня, и я, обернувшись, активировал щит в браслете, пытаясь не повредить Кэри. Щит вспыхнул сине-серебряными огнями, когда она приблизилась, а затем отскочила, словно врезалась в твёрдую сталь.
Медитрина следовала за Мёрфи, сжимая в руке разбитую бутылку, белки глаз сверкали зеленью, экстаз и жуткая радость освещали лицо. Она нанесла мне три быстрых изящных удара, и я смог уклониться только от одного. Вспыхнула жгучая боль в подбородке и правой руке — жезл покатился по коридору, отскакивая от ног болельщиков.
Я не эксперт, как Мёрфи, но выучил несколько уроков, и что более важно — побывал в куче передряг. Школа реальной жизни учит быстро, а усвоенное запоминается до мозга костей. Когда я пошатнулся от удара, то использовал его инерцию, чтобы крутануться и подсечь Медитрину. Богиня она или нет, менада была вдвое легче меня и потеряла равновесие.
Мёрфи ударила исподтишка, в груди вспыхнула боль, и она схватила меня за руку прежде, чем я сумел вырваться. Если бы это была моя правая рука, то не уверен, чем бы всё закончилось, но она вцепилась в левую, потому я активировал щит в браслете, фокусируя чистую кинетическую энергию и отбрасывая Кэри.
Мне всё равно, сколько там у вас было занятий по айкидо — они не подготовят к встрече с силовыми полями.
Я сконцентрировал волю и крикнул:
— Форзаре!
Схватил магией пластиковый мусорный контейнер и, резко поведя рукой, швырнул его в Мёрфи. Он тяжело ударил её и отбросил, а я отскочил назад. Медитрина встала на ноги и приближалась с поблескивающей бутылкой в руке.
Она оттеснила меня бару в конце комнаты, и как только её импровизированное оружие устремилось ко мне, я снова поднял щит. Стекло разбилось, и она порезалась — обычный риск, когда пользуешься бутылкой. Но силы удара оказалось достаточно, чтобы пройти сквозь щит и приложить меня спиной об стойку. Я отскочил в какого-то парня, что нёс пиво в пластиковых стаканчиках и весь облился.
Мёрфи прыгнула на меня, навалившись на левую руку, а Медитрина расцарапала лицо ногтями, обе вопили, словно баньши.
Один глаз закрылся, когда его задели, но у меня появился шанс — когда менада сжала горячими, ужасающей силы руками мне горло.
Я выдохнул:
— Форзаре!
И схватился правой рукой за цепочку, свисавшую с вывески на баре.
Тяжёлый деревянный знак, на котором неровными буквами было написано: «Пожалуйста, пейте в меру», покачнулся и по дуге медленно рухнул вниз, ударив Медитрину по голове, словно гигантским кулаком. Когда её оторвало от меня, на моём горле остались кровавые царапины.
Мёрфи изумлённо посмотрела вверх, и я использовал всю свою силу. Мне нужно было убрать её оттуда, прежде чем она присоединится к Бассариде. Я почувствовал, как что-то вывернулось, когда большой палец покинул сустав и взвыл от боли, а вывеска покачнулась назад, хотя и с намного меньшей амплитудой и приложила Мёрфи по макушке.
Затем на нас накинулись посетители, и прибежали полицейские.
* * *
Пока они меня арестовывали, мне удалось их убедить, что пиво Мака испорчено. Они поручили рестораторам изолировать от посетителей напиток, и его отведали совсем немногие. Было несколько случаев бурного поведения, но никто не пострадал.
Меня не ожидало ничего хорошего. В конце концов, я был пропитан «Будвайзером» и напал на двух симпатичных женщин. Меня направили в вытрезвитель, и я был зол из-за того, что так и не получил своё пиво. Окончательно добивал факт, что я заплатил бешеные деньги за билеты, а игру так и не увидел.
В мире нет справедливости.
Мёрфи появилась в первой половине дня, чтобы выпустить меня. У неё были видны синяк под глазом и кровоподтёк на скуле.
— Скажу прямо, — начала она. — После того, как мы посетили «Контрабандные товары», мы отправились на игру «Булз». Там мы столкнулись с менадой, началась драка, и меня вырубили.
— Типа того.
На самом деле не было смысла говорить что-то иное. Испорченная выпивка лишила её памяти о вчерашнем вечере. Правда ей бы не понравилась.
Чёрт возьми, это беспокоило меня гораздо сильнее, чем хотелось бы.
— Что ж, Бассарида сбежала из больницы, — продолжала Мёрфи. — Таким образом, она не сможет выдвинуть против тебя обвинение. И, учитывая, что ты помогал мне в расследовании, и есть сообщения о побочных эффектах, которые похожи на действие наркотика рогипнол или чего-то подобного, и что ты убедил полицейских изъять остальные бутылки — мне удалось исключить обвинение в уголовном преступлении. За тобой пьянство и хулиганское поведение.
