и выложила в ТикТок видео, как она поет «Куклы Братц съели моего щеночка».
Карли запрокинула голову и расхохоталась. Я глянула в карманное зеркальце, которое лежало на подоконнике, и проверила макияж.
Шрама было почти не видно.
Успокоившись, я выдохнула.
Хрустящий тако пережил еще один день. Треснул, но не сломался.
* * *
Домой я пришла в одиннадцать. Бабуля сидела за кухонным столом в своем драном ситцевом домашнем платье, а рядом с ней по радио во всю глотку орал Вилли Нельсон[5].
Бабуля Савви всегда была экстравагантной женщиной. На каждый Хеллоуин она безумствовала с нарядами и выходила встречать детишек в своих странных костюмах. Рисовала забавные и часто непристойные фигурки на горшках с растениями, стоящих у нее во дворе, танцевала на свадьбах так, словно никто не видит, и плакала над рекламой Суперкубка.
Бабушка всегда была чудаковатой, но недавно ее сознание стало путаться.
Настолько, что я боялась оставлять ее одну дольше, чем на десять минут. Именно такой зазор по времени случался между тем, когда сиделка Марла уходила, а я подъезжала к дому.
Мне было три года, когда моя мама, Кортни Шоу, умерла от передозировки. Она лежала на скамейке в центре Шеридана. Ее тело обнаружил школьник. Он пытался потыкать ее веткой. Когда она не очнулась, мальчишка испугался и поднял крик, чем привлек внимание половины школьников в городе и их родителей.
Пошла молва, снимки разлетелись по всему городу, и семейство Шоу официально стали в Шеридане изгоями. К тому моменту бабушка уже стала мне единственным родителем. Кортни постоянно сбегала с каким-нибудь торчком. Полагаю, один из них являлся моим отцом, но я с ним ни разу не встречалась.
Бабушка никогда не спрашивала, кто мой отец. Она, наверное, опасалась открывать эту банку с червями и сражаться за опеку бог знает с кем. Шансы, что мой отец – достойный трудяга или слушатель воскресной мессы, были невелики.
Бабуля растила меня как родную дочь. Так что справедливо, что теперь, когда она не могла о себе позаботиться, я осталась в городе и присматривала за ней. К тому же из Голливуда не сыпались звонки с предложениями о работе, и я не упускала возможности устроить себе шикарную карьеру.
Рейн де Ла Саль говорил гадкие вещи, но был прав. С моим-то лицом я могла урвать лишь роли чудовищ.
Я вошла на кухню и чмокнула бабулю в белые, напоминающие сахарную вату волосы. Она схватила меня за руку и притянула в объятия. Я радостно выдохнула.
– Привет, бабуль.
– Грейси-Мэй, я испекла пирог.
Она оперлась о стол и со стоном поднялась на ноги. Бабушка вспомнила мое имя. В любом случае это хороший знак, и, скорее всего, именно по этой причине Марла оставила ее одну до моего возвращения.
Наш дом представлял собой свалку из древностей семидесятых годов и вмещал все самые уродские предметы интерьера: кухонную стойку из зеленого кафеля, обшивку деревянными панелями, сплошной ротанг и электронику, которая весила примерно столько же, сколько и семейная машина.
Даже после того, как мы восстановили пострадавшие от пожара обломки в стиле ранчо, бабушка пошла в благотворительный магазин Армии спасения и купила самую старую, самую плохо сочетающуюся между собой мебель, какую только смогла найти. У нее будто развилась аллергия на хороший вкус. Но если такое устраивает человек, которого ты любишь, то учишься находить в них свою прелесть.
– Да я не голодная, – соврала я.
– Это новый рецепт. Я нашла его в одном из журналов у кабинета стоматолога. Марла простыла, упаси Господь ее душу. Даже не смогла попробовать эту ерунду, а так хотела!
Я послушно села за стол, и бабушка подвинула тарелку с куском вишневого пирога и вилку, похлопав меня по руке.
– Давай, не стесняйся, Кортни. Не в присутствии мамы. Ешь.
Кортни.
Да, радость моя длилась недолго. Бабуля частенько называла меня Кортни. Когда это случилось впервые, я повела ее на обследование, чтобы понять, что стало причиной забывчивости. Врач сказал, что это не болезнь Альцгеймера, но порекомендовал прийти на повторный осмотр, если в следующем году ситуация усугубится.
Это было два года назад. С тех пор бабушка не соглашалась идти к врачу.
Я запихнула в рот кусок вишневого пирога. Стоило ему коснуться задней стенки глотки, как меня чуть не вывернуло, а в голове прозвучало: отмена задания.
Она снова это сделала.
Перепутала сахар с солью. Вишню со сливой. И кто знает… возможно, муку заменила крысиным ядом.
– Правда, вкусно, как сливочная подливка? – бабушка наклонилась вперед и положила подбородок на пальцы. Я кивнула и потянулась за стоящим возле тарелки стаканом воды, выпив ее залпом. Бросила взгляд на телефон, лежащий на столе. На экране высветилось сообщение.
Марла: Честно предупреждаю, пирог твоей бабули сегодня особенно не удался.
У меня заслезились глаза.
– Я знала, что тебе понравится. Вишневый пирог ты любишь больше всего.
Неправда. Его любила Кортни, но у меня не хватило духу ее поправить.
Я проглотила каждый кусочек, не разжевывая, все до последней крошки, борясь с тошнотой. Потом сыграла с бабулей в шахматы, отвечая попутно на вопросы о связанных с Кортни людях, которых не знала. Уложила бабушку в постель и поцеловала ее на ночь. Я собиралась встать, как она взяла меня за руку, ее глаза блестели в темноте, как светлячки.
– Кортни, мое милое дитя.
Единственный человек, от которого я видела любовь, считал меня совершенно другим человеком.
Глава 2
Грейс
Следующим утром я приехала к трейлеру пораньше, чтобы подготовиться к открытию. По субботам в Шеридане работал фермерский рынок, а это сулило больше конкуренции, больше кафе-фургонов, больше непосредственного взаимодействия между людьми, а потому и больше боевой раскраски. По субботам я накладывала столько макияжа, что могла бы составить серьезную конкуренцию клоунам.
Зато сегодня хотя бы не день родео. С тех пор, как один покупатель сравнил мое лицо с лошадиной мордой и объяснил, что его племенной жеребец уделает меня по части красоты, я отказывалась выходить на смену, когда проходило родео.
Карли опаздывала, что не удивляло. Я не знала более сосредоточенного и работящего человека, чем моя подруга, но она могла проспать все на свете, включая мировую войну. Я не возражала против ее моментов слабости, хотя, наверное, стоило бы. Семейство Контрерас хорошо мне платили, согласились на гибкий график, а Карли за эти четыре года доказала, что лучше ее подруги не найти.
Я помыла и разделала рыбу, нарезала овощи, заморозила маргариту и повесила на фургон
