Но как же проникнуть внутрь? Внизу под вагоном темнеют люки. Вот сейчас из люков выпрыгнули, словно парашютисты, пять человек в блестящих комбинезонах и защитных масках.
Один из них, с красным пышным шарфом на шее, поднял голову и, заметив Надю, приветственно помахал рукой.
— Кто это? — ревниво спросил Вадим, когда тот выбрался из канала.
Надя почему-то покраснела и передернула плечами:
— Откуда я знаю? Он же в противогазе.
Вадим хотел было сказать, чем же, мол, объяснить ваше смущение, дорогая Надюша, но не успел.
Загудела сирена, как у электрички, и автобус тронулся. Ничего особенного — на то и колеса. Однако колеса оставались неподвижными. Он двигался в другом направлении — поперек канала. Автобус словно разрезали вдоль оси пополам, и обе половинки скользили по рамам, удаляясь друг от друга. В шутку говорят, что автобус не резиновый, а тут он расширяется, пухнет. Слышался гул электромоторов, это они раздвигали стены автобуса. А что же внутри? Пустота? Нет, там нечто похожее на кремовую мякоть, как у банана. Медленно снимается с нее стальная кожура.
Да нет, это не мякоть, а твердая стена. Дом освобождался из формы, как кулич. Выпекли его — нате, пожалуйста! Пробуйте!
Вновь загудела сирена. И стальная форма, разъятая на две половины, двинулась вперед вдоль канала.
Прижав кулачки к подбородку, Надя смотрела на эту чудесную машину, и если бы не Вадим, то обязательно попала бы под раму.
Он вовремя схватил Надю за руку и оттащил в сторону.
Вадим осматривал цепким глазом конструктора только что рожденный дом. Нет, конечно, это не бетонное литье. Внутри нет никаких опалубок. Это ясно видно сквозь овальные окна. Значит, была только внешняя скорлупа — стальная форма. Она раздвинулась в стороны, и дом готов.
Крыша дома показалась Вадиму полупрозрачной. Ясно, что она не из бетона, а из того материала, который здесь называют «лидаритом». Наверное, и весь дом такой.
Под музыку сирены, как створки гигантской раковины, сжимались вместе две половинки стальной формы. Потом стальная форма отъедет еще дальше и оставит за собой второй свеженький дом, затем третий, четвертый… Так вырастет улица. Теперь понятно, зачем нужен был канал. Это длинный котлован, где уже заложено начало общего бетонного фундамента.
Не все было понятно Багрецову. Зайди он спереди «домостроительного агрегата», или стройкомбайна, — мог бы заметить фрезы, которые делали канал. Заметил бы Вадим и вибрационные трамбовки и такие же вибрационные смесители для разновидности песчаного бетона, который тут же приготавливался, чтобы по мере движения стройкомбайна можно было укладывать быстротвердеющий бетон. Основой его, вероятно, служил грунт, размельченный фрезами и виброустановками.
Ну и, конечно, впереди должна быть застекленная кабина водителя. В данном случае это вынесенный вперед пульт управления с приборными досками, телеэкранами и прочей техникой, так странно соседствующей с баранкой водителя, ножными и ручными тормозами. Можно было предполагать, что стройкомбайн должен иметь свою электростанцию, чтобы не тащить за собой электрокабель, но, пока машина не прошла основных испытаний, электростанция оставалась лишь в чертежах автора конструкции. Также в данном образце не предусматривались цистерны для раствора лидарита и бункеры для сыпучих материалов.
Все это пока подавалось по трубам и шлангам.
Целый комплекс работ был проделан научно-исследовательскими институтами страны, чтобы подготовить опыты Васильева. Васильев понимал, что даже для легких лидаритовых домиков необходим надежный, прочный и современный фундамент. Изобретатель пошел еще дальше. Он запроектировал общий фундамент для десятков домов, а довольно обширные подземные помещения предполагал использовать для теплиц, складов, гаражей и в прочих подсобных целях.
«Домостроительная машина» передвинулась на несколько метров вправо и замерла.
— Надюша, ведь это конвейер, — восторженно прошептал Багрецов. — Идет машина и оставляет за собой готовые дома. Ты вдумайся, что это значит.
— Две квартиры по три комнаты, только кухонь почему-то нет, — будто не слыша его, говорила Надя, представляя себе, как это все выглядит внутри. — Соседи хорошие.
Новорожденный домик понравился Наде. Он был уютным и веселым. Мягкие и, как казалось Наде, ласковые линии, необычные окна — не то овальные, не то похожие на телевизионные экраны с закругленными краями. Расположены они асимметрично, на разной высоте от земли, что, вероятно, продиктовано не только художественным вкусом, но и целесообразностью. По мнению Нади, окна в гостиной должны быть пониже, а в спальне приподняты. И далекое от стандарта расположение окон, и празднично оформленные входы — все это подчеркивало ту изящную простоту, которой должно отличаться удобное современное жилище.
Подошел Васильев и пригласил Надю с Багрецовым осмотреть лидаритовый дом и стройкомбайн, чтобы наметить точки, где будет установлена телевизионная и телеметрическая аппаратура.
Он критически посмотрел на снежно-белое пальто Нади:
— Боюсь, что на ваш рост комбинезона не подберут. Завернетесь в халат.
Принесли тяжелую, чем-то пропитанную хламиду, в которой Надя чувствовала себя отвратительно. Длинный халат волочился по земле. Надя пробовала его подбирать, но тогда подвернутые рукава спадали.
У входа в лидаритовый дом Васильев предложил надеть защитные маски.
— Штука малоэстетичная, — сказал он, передавая Наде нечто вроде противогаза. — Но без этого задохнетесь. Газ еще не выветрился.
Он быстро надел маску и прошел вперед, оставив Надю в печальном недоумении. Как эта штука надевается? Ни разу в жизни не пробовала.
Заметив, что Надя растерялась, Вадим пошутил:
— Не стесняйся, Надюша. Тебе все идет, — и помог надеть маску.
Васильев оглянулся:
— Прошу за мной. Только будьте внимательны.
Голос его, приглушенный маской, был чужим, в нем чувствовались настороженность и сдержанное волнение. Как не понять этого Вадиму! Он даже удивился, что Васильев повел их сюда сразу после опыта, который, как догадывался Вадим, имел существенное значение для дальнейшего развития Васильевского метода. В таких случаях изобретателю хочется остаться одному, все оценить, взвесить…
Далекий от того, чтобы даже мысленно обидеть Надю, Вадим все же считал ее специалистом узкого профиля. Вот сейчас она смотрит на так называемую лидаритовую стену, проводит по ней пальчиками и вряд ли догадывается, что материал стены напоминает, скорее всего, газобетон, а не пенопласт. В институте, где работал Багрецов, встречались всякие материалы. Он вспомнил о пенопласте, из которого пришлось клеить легкую коробку с хорошей звукоизоляцией, чтобы заглушить жужжание прибора. Пенопласт мягкий, ножом режется. А здесь пористые, но твердые стены, будто сделанные из пемзы.
Вадим осторожно провел по стене ладонью. Поверхность холодная, гладкая, как стекло. Присмотревшись, можно заметить, что поры или ячейки просвечивают сквозь тонкое стекловидное покрытие, а полупрозрачный свод казался сделанным из сахара. Вероятно, это тот же крупноячеистый лидарит, но без твердого наполнителя, то есть чистая пластмасса.
Надя все время поправляла маску, и Васильев спросил:
— Трудно дышать? Ничего, скоро привыкнете.
Никогда Надя к этому не привыкнет, и вовсе не потому, что дышать трудно. Раздражала в маске металлическая нашлепка с дырочками. Ну точь-в-точь свинячий пятачок!
В разговоре с Васильевым Надя низко опускала голову и прикрывала безобразную нашлепку рукой, отчего дышать действительно было тяжко. Тот сочувствовал и оправдывался:
— Ничего не поделаешь. Летучий растворитель. Когда-нибудь избавимся от него.
Надя осматривала просторную прихожую новой квартиры, отметила ниши для встроенных шкафов. Удобно, ничего не скажешь. Комната направо, комната налево, за ней — третья. Только почему же все-таки кухни нет? Здесь вот, наверное, будет ванная, но никаких облицовочных плит: гладкие стены будто покрыты молочного цвета стеклом. Да и в комнатах такие же стены, только разных цветов. Полы окрашены — если здесь подойдет это слово — в цвет стен. А на самом деле они покрыты вроде как пластиком, хотя и это определение тут не подходит.
Квартира была почти готова, оставалось лишь вставить рамы, навесить двери да произвести еще небольшие отделочные работы. А водопроводные трубы, электропроводка? Неужели все это скрыто в стене? Надя решила, что и отопительная система тоже где-то там внутри. Чистенькая квартирка, ни строительного мусора, ни подтеков краски на полу. Хоть завтра въезжай.
Но странное дело. В самой большой комнате, которую Надя приспособила бы под гостиную, посреди пола чернела, как прорубь, дыра. Надя не утерпела и спросила:
