домой.
Коротышка двинулся к человеку, которому отступать было уже некуда. За спиной — стена, а пролом в полу куда выше, чем парень оценил его, находясь сверху. Когда Скит подошел на расстояние удара и попытался пырнуть нордмара ножом, случилось неожиданное: питомец выпрыгнул из рук парня и острыми шипами на кончике хвоста ударил нападавшего по руке.
Скит взвыл, а Победитель, приземлившись на грудь коротышки, разорвал когтями одежду и принялся раздирать кожу, по крайней мере, именно так показалось Егору.
— Пощади! — взвыл коротышка, а его помощник прижался к стене и трясся, как осиновый лист при сильном ветре.
— Победитель, ко мне! — прокричал Егор, но сделал он это лишь после того, как поднял нож, оброненный коротышкой.
Котенок нехотя остановился и перевел недовольный взгляд на того, кто возомнил, что может что-то ему приказывать. Воинственный зверек не мог понять, почему он подчиняется воле этого глупого и несуразного существа, но почему-то рядом с эти человеком чувствовал себя спокойно.
Возможно, на поведение питомца повлияло и то, что человек, не раздумывая поспешил ему на помощь, даже не представляя, чему придется противостоять. Или Победитель признал человека хозяином еще тогда, когда тот отдал голодному и испуганному неожиданным перемещением существу свою еду. Ответов на эти вопросы не смог бы дать даже бог, создавший зверька, не говоря уже о ком-то другом.
Хотя, быть может, Древо миров могло бы раскрыть секрет, по какому принципу сотворенные существа выбирают себе хозяев. Но, к сожалению, оно, некогда сотворенное верховным творцом, не может говорить, и даже если бы могло, то не стало бы кому-то раскрывать одну из величайших тайн без веской причины.
Хотя котенок и подчинился своему хозяину, оставлять безнаказанным того, кто пытался напасть, он не пожелал, а потому, остановившись над поверженным врагом, пустил струю, после чего с гордым видом направился к ногам Егора.
— Прошу простить мне мою оплошность, о великий, — проигнорировав действия котенка, начал лебезить коротышка. — Я готов компенсировать рубинами гномьей огранки свою ошибку.
Сказав это, он достал из кармана мешочек и протянул Егору. Котенок у ног хозяина насторожился и приготовился к новой атаке, Скит же, заметив реакцию питомца нордмара, аккуратно положил мешочек на землю и отполз назад.
Парень поначалу стоял молча, но потом все же подошел к мешочку и, подняв его с земли, высыпал себе на руку десяток причудливо обработанных камней. Коротышка явно не догадывался, что человек, стоявший напротив него, не в состоянии отличить рубин от обычного поделочного камня.
Егора же заинтересовали не ярко-красный цвет камней или их чистота, а рисунок, нанесенный на относительно плоскую поверхность. Каждый камень нес на себе изображение какого-то человекоподобного существа. При этом на каждом камне был свой рисунок.
Рассмотрев, человек ссыпал все в мешочек и положил обратно. От увиденного коротышка затрясся.
— Я добавлю еще столько же, только не убивай! — взвыл Скит, на четвереньках подползая к первому мешочку и выкладывая рядом с ним еще один такой же.
Егор поднял второй мешочек и начал рассматривать его содержимое, в это время котенок встал между хозяином и недавним врагом и внимательно следил за последним.
Снова камни, но на этот раз синего цвета, да и изображены на них были не человекоподобные существа, а какие-то животные, одно из которых было подозрительно похоже на питомца Егора.
— Эти отличаются от первых, — спокойно заметил парень.
— Да, великий, — закивал головой коротышка. — Это сапфиры, но они не менее ценны из-за гномьей огранки.
— Ты знаешь автора этого рисунка? — показав камень с существом, похожим на своего котенка, спросил Егор.
— Я… я знаю… — замялся Скит, а потом выпалил на одном дыхании. — Мы похитили эти камни из древней гробницы мастеров-ювелиров гномьей расы.
— Гномы существуют? — удивленно спросил Егор.
— В Вашем мире их нет, но там, где мы пошарили, они считаются одной из богатейших рас, — не поднимая голову, ответил Скит.
Помня о том, что коротышка предлагал и те, и другие камни за свою жизнь, парень ссыпал сапфиры в мешочек, после чего подобрал с земли второй с рубинами и оба положил в карман.
— Для чего ты напал на меня? — спросил у Скита Егор.
— У Вашего питомца, великий, мифриловые рога, — как будто этой информации было достаточно, сказал коротышка.
— Не маловаты ли рожки за шанс умереть? — спросил парень.
— Куда меньшего кусочка достаточно, чтобы открыть портал в один из магических миров, а оттуда попасть домой, — сглотнув, ответил Скит. Он не был уверен, что нордмар не убьет его и подельника, узнав все, что нужно, но надеялся на чудо.
— Победитель не позволит пилить свои рога ради вашего портала, — сказал Егор, посмотрев на питомца.
— Нам нужно лишь находиться рядом с мифрилом, — не веря в шанс выжить и вернуться домой, заявил коротышка.
— Победитель, позволим этим недотепам вернуться домой? — спросил Егор у питомца.
Котенок, естественно, ничего не ответил, а лишь запрыгнул на руки хозяина и лизнул того в нос.
— Колдуй, пока он не передумал, — сказал Егор.
— У меня больше нет ничего, чтобы оплатить… — начал мямлить коротышка, но вдруг раздался рык котенка.
— Забирай своего дружка и проваливай из-под моего дома, — сказал парень, не понимая, что случилось с голосом его питомца.
— Я… мы… мы быстро, — лепетал Скит, на четвереньках подползая к горе напарнику, и, ухватив того за рукав, потащил к нордмару.
Сценка выглядела комично, но Егору было не до смеха. Он помнил, что не так давно этот слизняк был готов напасть, сейчас же в страхе пресмыкается, надеясь унести ноги.
Когда коротышки оказались рядом, один из них прочитал текст заклинания на неизвестном языке. По ощущениям Егора ничего не произошло, но чему в таком случае обрадовались коротышки?
Один из разорителей гробницы прочел какое-то заклинание, и они исчезли, а Егор остался в каком-то подземном ходе, подозрительно похожем на тот, который был вырыт под его домом. Вот только пролома над головой не было, что наводило на дурные мысли.
* * *
Бестиарий. Покои творца ветви.
— Главнейший, — войдя в комнату и глубоко поклонившись, сказал чародей, — беглец только что объявился в одном из магических миров.
— Мир пал? — спокойно, словно о какой-то безделице, спросил творец ветви.
— Мир в нормальном состоянии, — не веря тому, с каким спокойствием спросил творец о возможной гибели мира, ответил чародей.
— Тогда отправьте кого-нибудь наблюдать за существом, и если он не обрел хозяина, притащите сюда, — приказал творец.
— А что если… — начал было служитель бестиария, но творец его прервал.
— Если существо уже нашло себе хозяина, то даже я не рискну вмешиваться в решение древа миров. Если это случилось, скрытно наблюдайте за существом и пытайтесь узнать как можно больше, но ни в коем случае не пытайтесь напасть на его хозяина.
— Все будет исполнено, главнейший, — ответил чародей и покинул покои.
— Ты еще не представляешь, насколько мы вляпались, — мысленно в пустоту сказал творец.
— Ты и сам этого еще не понял, — ответил из ниоткуда первозданный Хаос.
Глава 3
Другой мир. Начало пути
Бестиарий. Покои Сильвии.
Ирмий никогда не был трусом, да и никто из ныне живущих богов не осмелился бы сказать что-то уничижительное в его адрес. Однако сейчас бог пребывал в нерешительности. С одной стороны, он хотел приблизиться к той, которая запала ему в душу, но с другой, опасался быть непонятым, а возможно, и отвергнутым.
Сильвия стояла у окна и слушала трель одного из своих творений. Казалось, она настолько увлечена птичьим пением, что не замечает происходящего вокруг, но на самом деле это было не так. Молодая богиня узнала о появлении в ее покоях постороннего по едва слышному звуку шагов, сбившемуся дыханию и множеству других звуков, которые сопровождают каждое живое существо.
— Я хотела поблагодарить тебя за спасение моей жизни, — не дождавшись приветствия от вошедшего, начала говорить Сильвия. — И за то, что не…
— Я сделал то, что захотел, а за это не принято требовать плату, — остановил богиню, пытавшуюся подобрать подходящие слова, Ирмий.
— Ты помог мне, но не стал делать того, что хотел, — спокойно сказала девушка. — Другой бы на твоем месте…
— Я — это я, — вновь прервал Сильвию Ирмий. — Что бы там ни было, я должен поблагодарить тебя за возможность уберечь мое творение.
— Это ничтожная мелочь в сравнении с тем, что ты сделал для меня, — возразила богиня.
В этот момент умолкла птица,
