Рейтинговые книги
Читем онлайн Жена из России - Ирина Лобановская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 52

Он чересчур своеобразно ее провожал: почти всю дорогу молчал, изредка вдруг бросая странные вопросы о стихах Гумилева и Лорки. Маша их знала плохо, ее постоянное, но беспорядочное, бесконтрольное и довольно бессмысленное чтение ограничивалось излишне популярными и ничего не значащими именами.

Она вконец застеснялась, притихла и очень расстроилась: оказывается, она почти малограмотная, совсем темная девка. А еще учится в университете…

Около ее подъезда гений записал Манин телефон и церемонно попрощался. Сыроватые потемневшие пряди, ласкающие лоб, удачно скрыли от Маши выражение светлых неземных очей поэта.

Домой Маня вернулась обеспокоенная, с тревожно-широкими растерянными глазами и сразу легла спать. Бабушка особого внимания на ее настроение не обратила. Она старалась только вкусно накормить Масю и выговаривала, если внучка возвращалась домой слишком поздно.

Саша позвонил через день, предложив поход в горы, называющиеся то Ленинскими, то Воробьевыми.

И было мгновенное лето, с пляжами на Клязьме, пароходиками Москвы-реки, поцелуями в подъездах и электричках. Маше верилось, что она влюбилась. Но оставаться с гением наедине оказалось очень нелегко. Он слишком мало разговаривал — молчал, пристально смотрел, точнее, рассматривал, и курил. А уж если затевал диалог, то обязательно проблемный: либо смысл жизни, либо философия Гегеля, либо поэзия Верлена… И диалог быстро превращался в монолог, звучавший в утомительной настороженной тишине.

Маша безмолвно, с досадой и отчаянием комкала край кофточки.

Впрочем, иногда Саша задавал и вопросы в виде допроса с пристрастием. Уж лучше бы он никогда ее ни о чем не спрашивал! И никогда бы ее не поучал. А он очень любил это делать.

— Смотреть нужно Феллини, Куросаву, Бергмана… Понимаешь, да? Ты до сих пор не видела "Земляничную поляну". А твой любимый актер — Вячеслав Тихонов. Стыдно! И ты совсем недавно коллекционировала фотопортреты киноартистов.

— Почему стыдно? — робко пыталась протестовать смущенная Маня. — Он очень хорошо играет! Его многие любят. И фотографии коллекционируют. Ну и что в этом вредного? Просто память. А смотреть Феллини мне негде: его нигде не показывают. И потом я недавно видела "Профессия: репортер" Антониони… Вот!

— Это большая заслуга, мышонок! И прогресс налицо. Видела, но не поняла, — с грустной иронией констатировал Саша. — В Доме кино ретроспектива фильмов Тарковского, нужно туда прорваться… Ну, ясно!.. Ты бы встала завтра с утра в очередь, тебе все равно нечего делать. А я подбегу к тебе позже из Иностранки.

Саша требовал знаний и постоянного напряжения мысли, а Маня не была к этому готова. Она искала необыкновенного, но по молодости и неопытности еще совершенно не представляла, как мало радостей приносит окружающим любая необычность и нестандартность. Ее стало раздражать и мучить и странное молчание гения, и его вечные назидания. Маша от него уставала.

Он был неизменно занят и часто назначал свидания возле библиотеки: подожди немного, любимая, я дочитаю несколько страниц и выйду ненадолго на тебя посмотреть! Буквально на десять минут, потому что наверху меня ждет еще одна книга. Мы прогуляемся по набережной — и все! Извини, мышонок…

И Машка потерянно, грустно брела домой от Иностранки, вяло переставляя ноги по асфальту, опустив голову и в который раз думая, что она не нужна никому на свете. Кроме, пожалуй, доброго эльфика Эли…

Маня понемногу начинала догадываться, что нужно учиться у мужчин, если своего ума и знаний недостаточно. Она слишком не образована. Да и вообще они всегда умнее, эрудированнее, так что лучше всего — слушать, запоминать и потом, позже, использовать услышанное и понятое. Да, это вариант, симпатичный выход: постигать мир с их помощью, раз сама ничего не умеешь.

Саша часто не провожал Маню домой, бросая на перроне в метро, поскольку жил за городом и мог опоздать на последнюю электричку. И уж если она сбежит ненароком… Прости, мышонок, но шагать домой по рельсам никто не собирается. А ночевать на вокзале — тем более. Даже из-за тебя, Машуня. Понимаешь, да? Ну, ясно…

Он был ненадежен, как майская жара.

— На меня могут напасть в подъезде! — неуверенно сказала ему как-то Маня, вспомнив пьяного из детства.

— Ничего, отобьешься! — заявил Саша и выразительно осмотрел высокую Машу с ног до головы. — Ты тренированная!

Гений был прав.

Увидев, какой выросла дочка, отец когда-то устроил ее в баскетбольную секцию. Но баскетбол не заладился, и восторги тренера быстро угасли: Маня боялась мяча и агрессивных противниц. Зато она случайно забрела в тренажерный зал и влюбилась в "качалки" для мускулов. Через два месяца трехразовых занятий в неделю Маня стала любимицей другого тренера и работала наравне с мужчинами, выжимая довольно приличные веса. Но разве в этом дело…

— Как тебе не стыдно! — кричала в телефон Инна Иванна. — Ты приходишь домой за полночь, бабушка не спит, ждет тебя, волнуется, звонит мне! Я тоже места себе не нахожу! Я все для тебя сделала, ни в чем тебе никогда не отказывала! Мы с бабушкой тебя избаловали, и ты теперь платишь нам черной неблагодарностью!

Маня в ответ молчала. Но однажды в очередной скандалешник, когда Маша была у родителей, вмешался отец.

— Инна, не шурши! Тебе давно пора промыть мозги! Ну, что такого ты для нее сделала? Чем таким избаловала? Сказать легко, а доказать трудно! — внезапно заорал он. — Да если бы ты даже очень хотела, все равно бы ничего не смогла! Разве она каждый год отдыхает у тебя в Майами или в Альпах? Или раскатывает по Москве на "Вольво"? Может, у тебя квартирка на Кутузовском в брежневском доме? А еще краше — пятикомнатка в высотке на Котельнической? И какой благодарности ты вечно от нее ждешь и добиваешься?

— Я ничего не жду, это неправда, — сразу сникла мать. — При чем тут машины? Не увлекайся преувеличениями!

— Ждешь, Инна, и без конца напоминаешь об этом! Всякие там дурацкие стаканы воды, которые тебе некому будет подать… Это как раз твои преувеличения! Дети не просят нас о своем рождении. Это мы хотим их появления. И не даем им никакой альтернативы. Что же потом к ним приставать? Обвинять их в чем-то, чего-то от них требовать? Это наши дети, какие есть, и мы действительно должны им помочь, как можем, и по мере сил защитить от мира! Мы и так без конца ругаем Марью: неумелая, беспомощная, неприспособленная… Я сам виноват… — Отец вздохнул. — Эти идиотические разговоры об их светлом будущем и прекрасном завтра… Да в этом будущем их ожидает не пойми что! Настоящая смута и неразбериха, полный бардак! А если еще война и смерти… Что без конца талдычить о том, что у нее все впереди! Да, конечно, у Марьи еще многое случится завтра и послезавтра, но разве ты никогда не задумывалась, сколько там окажется всякой дряни?

Маша слушала непрерывные дебаты, как посторонний свидетель. Это постоянка, от которой никуда не денешься. И от которой она всю жизнь пытается убежать. Понимаешь, да?..

Только один раз в жизни отец провел с Маней целый вечер. Почему — осталось неизвестным.

— Хочешь, я покажу тебе свою Москву? — спросил он. — Мою любимую и старую, где я родился и вырос.

Маша радостно согласилась.

Они вдвоем ходили допоздна по Чистопрудным переулочкам, по Мясницкой, по Сретенке. Выяснилось, что отец хорошо знает и любит город, особенно старинный, помнит здесь буквально каждый дом, каждый поворот и может говорить об этом без всяких э-э да а-а. Но такой вечер был в Машиной жизни единственным…

Она родилась двадцать девятого февраля. Високосная дочка, смеялся отец. День рождения праздновали первого марта, и отец часто повторял:

— С твоим рождением, Марья, теперь начинается весна! И тебя нужно было, конечно, назвать Мартой. Но твоя мать настаивала на Марии. И ты почему-то не любишь весну…

Машка ее терпеть не могла, особенно раннюю, мартовскую, когда белизна медленно и неохотно расползается в грязь под сырым ветром, солнце слепит глаза, от слякоти промокают сапоги, а голова кружится и болит, потому что у Мани наследственные плохие сосуды, а вокруг вечные магнитные бури. Потом становится легче, все в погоде выравнивается, устаканивается, встает постепенно на свое место, и виски перестает ломить по утрам…

Но в тот год у нее было такое же мучительное лето. Лето вместе с Сашей.

4

В минуты отчаяния Маня звонила ему и просила:

— Поговори со мной!

Ей не хватало его слов. Маша хотела знать, где студент МИФИ бывает, какие у него друзья, что он читает… Зачем, для чего ему эти странные встречи, в течение которых он почти все время молчит?.. Ей хотелось знать, что он в ней нуждается, что она, Маша, ему необходима! Оправдывать его замкнутость природной чертой она не хотела и не могла. Это ведь тоже надо уметь — искать и находить оправдания другим.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 52
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Жена из России - Ирина Лобановская бесплатно.

Оставить комментарий