Вскоре я уже разбиралась в этикетках как заправский эксперт. В итоге обнаружилось, что во многих продуктах повышено содержание глюкозно-фруктозного сиропа.[7] Это вещество добавляли повсюду, в том числе и в хлеб, и даже в суп-чаудер из морепродуктов,[8] который мы часто покупали. Пришлось расстаться с замороженными соками – большинство из них также содержит этот сироп. Отныне я стараюсь отдавать предпочтение свежим сезонным фруктам, если их цена кажется мне более или менее доступной. Если покупаю что-то новое, подробно читаю все, что написано на ярлычке, потому что внешний вид и упаковка могут быть обманчивыми.
По прошествии первых двух месяцев я ввела небольшие поощрения – маленькую порцию мороженого дважды в месяц. В конце концов, я же не на диете. Просто я радикально перестроила свое мышление и теперь осознанно делаю выбор в пользу полезных продуктов. Мое тело освободилось от зависимости, которую вызывают полуфабрикаты с добавлением сахара, так что фрукты и овощи в их первозданном виде стали казаться слаще, чем мне представлялось раньше.
Иногда меня все же тянет к сладкому, и тогда я съедаю пару спелых фиников сорта Меджул – у них чрезвычайно насыщенный вкус. Они вполне удовлетворяют мою внезапную тягу, и при этом я не чувствую себя ограниченной и обделенной. Если фиников не хочется, я балую себя свежими или замороженными ягодами – как правило, малиной. Временами я могу съесть пару печений или маленький кусочек пирога. Но при этом я всегда помню, что ежедневным приоритетом для меня является здоровая пища, а выпечка и сладости – редкое исключение.
Бывает, мы с мужем останавливаемся у ресторана быстрого питания и что-то заказываем. Но я никогда теперь не беру обычный бургер, а только маленький. Мы покупаем маленькую порцию картошки на двоих, а вместо сладких газированных напитков пьем воду – она у нас всегда с собой.
Труднее всего мне было отказаться от ежевечерней порции мороженого. Но я придумала одну хитрость. Сразу после ужина я чищу зубы. Так мозг через вкусовые рецепторы получает сигнал, что с едой на сегодня покончено.
За первые четыре недели новой жизни я похудела на восемь килограммов. Однако мне было к чему еще стремиться. Я знала, что процесс идет, двигалась вперед и снова и снова делала правильный выбор. За три года мне удалось сбросить около 17 килограммов. Ура мне! Я себя прекрасно чувствую. Я обновила гардероб и к тому же избавилась от рефлюкса.
Кетлин КохлерУ нас во дворе
Если у вас толстая собака, значит, вы мало двигаетесь.
Автор неизвестен
Конечно, мне необходимо было заняться спортом. Я уже не так молода – мне пятьдесят пять. И конечно, у меня имеется лишний вес. Мне говорили: ходи пешком. Ходить может всякий, для этого не требуется специального оборудования, не нужно материальных затрат, к тому же прогулки помогают мобилизовать стареющий организм. Гуляя с айподом и телефоном в кармане, ты можешь слушать радио или музыку или разговаривать на ходу, а тело тем временем получает ежедневную «порцию» двигательной активности.
Оценив все преимущества ходьбы, я принялась подолгу выгуливать свою собаку. Как же это было здорово! Правда, иногда у нее возникали стычки с другими четвероногими. Я держала свою бельгийскую овчарку малинуа на строгом поводке-рулетке, а чужие псы в это время весело бегали без всяких ограничений. Первым агрессию проявил маленький померанский шпиц: он выскочил из-за поворота и не постеснялся укусить мою здоровенную собаку.
Померанцу удалось выжить, но я потеряла сон. Три ночи подряд меня мучили кошмары. Через три месяца на нас таким же образом неожиданно напал кокер-спаниель. На удивление, и он выжил. Правда, потерял один глаз.
– Некоторые собаки вызывают у других себе подобных непреодолимое желание воевать и побеждать, – пояснил мне ветеринар.
Еще через несколько недель на нас «спикировал» очаровательнейший малыш бишон фризе. Он выбежал со своего двора с громким лаем. Нет, он не атаковал мою Джоанн, но поначалу казалось, что собирается это сделать.
Я проклинала злой рок и безответственных собаководов. Потом пришло ясное как день понимание – я больше не могу гулять с овчаркой по улицам нашего городка.
Но если не в городе, то где? Кроме улиц и общественных парков больше и негде. Впрочем, вопрос физической нагрузки ушел на второй план после того, как у меня диагностировали стеноз сосудов и начали готовить к операции по шунтированию.
Мне говорили: ходи пешком. Ходить может всякий, для этого не требуется специального оборудования, не нужно материальных затрат.
И вот операция и восстановительный период миновали, и снова встал вопрос: как сделать так, чтобы больше двигаться? Это было просто необходимо, чтобы затормозить развивающийся диабет и растущий уровень холестерина.
– Ходите! – горячо убеждал меня кардиолог. – В вашем возрасте пешая прогулка – лучшая тренировка! Если у вас есть собака – вообще прекрасно, гуляйте с ней.
Если у Бога есть чувство юмора, то он, наверное, посмеялся бы этому совету.
Во время восстановительного периода я прогуливалась по заднему дворику нашего дома. Джоанн тихо «паслась» рядом, занимаясь своими делами, – ее уже давно никто не выводил в дальние края. Иногда она ходила за мной по пятам из одного конца садика в другой. Наконец, чтобы развлечь ее, я стала потихоньку (любые нагрузки тогда были противопоказаны) бросать ей мячик.
Так постепенно сложился ритуал утренней зарядки для человека и собаки. Мы делали ее вместе на маленьком пятачке двора. Старую коробку из-под кофе я наполнила различными угощениями для Джоанн, и в конце игры с мячиком – я кидала, она приносила – собака получала вознаграждение за труды.
Постепенно я набралась сил и вскоре могла уже устраивать легкую пробежку по тому же небольшому садовому маршруту. Сначала я делала один круг, потом два, а затем и до десяти каждый день.
По утрам я выходила с чашкой кофе на террасу. На одной из досок я мелом отмечала количество сделанных кругов. К моему удивлению и к изумлению мужа, этот небольшой пятачок с редкими кустиками стал для меня идеальным местом для тренировок – бега и активной ходьбы. После игры с мячом и пробежек по кругу я прикрепляла поводок к ошейнику Джоанн, и мы снова, и снова, и снова ходили, делая до пятидесяти кругов, – после каждых пяти я рисовала отметку мелом на доске.
Летом я выносила на веранду вентилятор и устраивалась в шезлонге перед ним. В особо жаркие дни я просто сидела и отдыхала. Собака возилась рядом, играла с резиновой игрушкой.
Делая круги, я говорила по мобильному телефону, или слушала музыку, или составляла список дел на день, записывая его на диктофон. Когда в гости приезжала внучка, она выпрыгивала по утрам из кровати и бежала в сад, чтобы составить мне компанию.
Весной я вдыхала аромат жимолости и следила за тем, как птицы вьют гнезда. Бывало, что вместо утренней зарядки я бралась перемешивать компостную кучу вилами, а осенью собирала опавшую листву, засчитывая это за физическую нагрузку.
Благодаря таким утренним тренировкам мне удалось сбросить двадцать килограммов, и теперь я стараюсь не пропускать ни одного дня. Овчарка тоже похудела килограммов на семь. Ветеринар очень доволен ее нынешней физической формой.
Обычно день начинается так: я встаю, умываюсь, наливаю чашку кофе, беру с собой телефон или плеер. Это все, что мне требуется. Моя спортивная площадка – наш дворик, и нет его лучше. Нет чужих собак, которые бегают сами по себе, покидая безответственных хозяев. Никто из них не помешает мне и моей довольной и пышущей здоровьем любимице Джоанн заниматься тем, что нам нравится.
Патрисия ФишПодарок дочери
Действовать – вот лучшее противоядие от отчаяния.
Джоанн Баэз
При росте 155 сантиметров я весил более 100 килограммов. Но мне всегда не хватало мотивации, чтобы изменить свои пищевые привычки, хотя даже такие простые вещи, как одеться, залезть в ванну, пройтись пешком, доставляли дискомфорт. И восемь часов рабочего дня, которые мне как программисту необходимо было отсидеть, тоже давались с большим трудом.
Все изменилось в одночасье, когда у моей дочери Аманды обнаружили почечную недостаточность. Врач сообщил: на этой стадии болезни почки придется удалить. Я сразу решил, что отдам ей одну из своих.
– Аманда, не бойся, я с тобой поделюсь, – тут же уверенно заявил я.
Нефролог внимательно посмотрел на меня, покачал головой и медленно произнес:
– Тони, мы не рассматриваем вас как донора из-за лишнего веса.
Я был смущен и растерянно взглянул на дочь.
– Это слишком опасно, папа, – сказала она с улыбкой и взяла меня за руку. – Я не хочу, чтобы ты рисковал из-за меня.
