Это была рукоятка ножа для колки льда...
Я постарался как можно .скорее удрать из дома. За городской чертой я зашел в телефонную будку и позвонил в полицию.
— Полиция Бэй-сити слушает,— ответили мне.
Я сказал:
— Айдахо-стрит, дом 449. Квартира управляющего, Его фамилия Клаузен.
— Да? А в чем дело?
— Не знаю,— ответил я.— Просто он меня немного озадачил. На всякий случай запомните, что его зовут Лестер Б. Клаузен. Запомнили?
— А почему это так важно?
— Это заинтересует следователя.— И я повесил трубку.
Глава 5
Я вернулся в Голливуд и уединился в своей конторе с телефонной книгой Бэй-сити. Поиски человека с номером телефона 1-35-72 отняли у меня четверть часа. Им оказался доктор Винсент Лагарди, невропатолог, проживавший на Вайоминг-стрит, По моим данным, это был район средней респектабельности.
Я спрятал книгу в ящик стола и спустился в аптеку на углу, чтобы выпить чашку кофе, съесть сандвич и заодно позвонить из автомата доктору Винсенту Лагарди.
К телефону подошла женщина, и мне с трудом удалось добиться разговора с самим доктором Лагарди. Он взял трубку и нетерпеливо сказал, что очень занят, у него больные. Мне ни разу не довелось встретить врача, который не был бы занят. Знаком ли он с Лестером Б. Клаузеном? Впервые слышит о нем? А в чем дело?
— Мистер Клаузен пытался дозвониться к вам сегодня утром,— объяснил я,— но он был слишком пьян и не мог говорить.
— Я не знаю никакого мистера Клаузена,— холодно заявил доктор.
Теперь он больше не спешил.
— Тогда все в порядке,— успокоил я его.— Мне просто хотелось убедиться. Дело в том, что его кто-то заколол.
Наступила пауза.
— Разве вы не заявили об этом в полицию? — спросил доктор.
— Разумеется, заявил,— ответил я.— Но это не должно беспокоить вас, если, конечно, нож не ваш.
Он оставил без ответа это замечание.
— Кто со мной говорит?—вежливо осведомился он.
— Моя фамилия Хикс,— представился я.— Джордж У. Хикс. Я только что выехал из этого дома, мне не хотелось быть замешанным в такое дело. Когда Клаузен звонил вам, я просто подумал — это было понятно до его смерти,— что вас, возможно, заинтересует его судьба.
— Простите, мистер Хикс,— возмутился Лагарди,— но я не знаю никакого Клаузена. Я не имел с ним контактов и даже не слышал о нем. А у меня превосходная память на имена.
— Что ж, отлично,— сказал я.— Теперь вы уже с ним не познакомитесь. Но кое-кого, вероятно, заинтересует, почему он пытался дозвониться к вам... если только я не .забуду об этом обстоятельстве.
Наступило мертвое молчание, потом Лагарди произнес:
— Не знаю, что ответить вам.
— Может быть, мне еще раз позвонить вам? — предложил я.— Поймите меня правильно, доктор Лагарди, я не шантажирую вас. Я просто запутавшийся маленький человек, нуждающийся в друге. Мне кажется, что врач, как и священник...
— Я всегда в вашем распоряжении,— поспешил Лагарди.— Можете посоветоваться со мной в любое время.
— Спасибо, доктор!—горячо поблагодарил я его.— Большое, большое спасибо.
Я положил трубку. Если доктор Винсент Лагарди чист перед законом, то он должен сейчас же позвонить в полицейское управление Бэй-сити и рассказать о нашем разговоре. Если он не позвонит, значит, дело нечисто. А это, надеюсь, полезно будет знать.
Ровно в четыре часа зазвонил телефон на моем столе.
— Вы уже нашли Оррина, мистер Марлоу?
— Нет еще. Откуда вы говорите?
— Из аптеки, рядом с...
— Прекратите вести себя,-как Мата Хари, и поднимитесь ко мне,— приказал я.
— Неужели вы не можете вести себя повежливее,— огрызнулась девушка.
Я положил трубку и заправился хорошей порцией «Олд Форестера», чтобы укрепить нервы перед предстоящим разговором. Допивая виски, я услышал стук каблучков Орфамей в коридоре, встал и открыл дверь.
— Прошу,— пригласил я ее.
Она села со скромным видом и стала ждать.
— Единственное, что мне удалось узнать,— сказал я,— что управляющий дома на Айдахо-стрит торгует марихуаной.
— Отвратительно,— заметила девушка.
— Приходится принимать жизнь такой, какая она есть,— продолжал я.— Возможно, Оррин, узнав об этом, пригрозил заявить в полицию.
— Вы хотите сказать,— спросила Орфамей в своей обычной девичьей манере,— что ему могли отомстить за это?
— Думаю, для начала его просто припугнули.
— Оррин не из пугливых,— перебила она.— Когда ему грозят, он становится только упрямей.
— Мы говорим о разных вещах,— уточнил я.— Напугать можно любого человека, нужно только применить правильную технику.
Девушка упрямо сжала губы:
— Нет, мистер Марлоу. Оррина не смогли бы запугать.
— Ладно, допустим,— согласился я.— Тогда они могли бы просто отрезать ему ногу и побить ею его по голове. Что он стал бы делать? Обратился бы в бюро добрых услуг?
— Вы шутите,— сердито сказала она.— Это все, чего вы добились за день? Узнали только, что Оррин переехал и что у него было плохое соседство? Это я и без вас знала, мистер Марлоу. Я думала, вы детектив...
Она оборвала фразу.
— Я сделал нечто большее,— возразил я,— дал управляющему джина, просмотрел регистрационную книгу и поговорил с мужчиной по фамилии Хикс. Джордж У. Хикс. Он носит парик. Вероятно, вы с ним не встречались. Он поселился в комнате Оррина, и я подумал, что,' может быть...
Теперь настала моя очередь оставить фразу незаконченной.
Девушка уставилась на меня голубыми глазами, увеличенными стеклами очков. Ее маленький рот был по-прежнему упрямо сжат, руки лежали сцепленными на столе перед ее большой квадратной сумкой, взгляд был неодобрительный.
— Я уплатила вам двадцать баксов за день работы, мистер Марлоу,— холодно сказала она.— Но, по-моему, вы ее не выполнили.
— Это правда,— согласился я,— но день еще не кончился. И не беспокойтесь о своих двадцати баксах. Если хотите, я могу вернуть их вам.
Я достал из ящика стола деньги и бросил их перед ней. Она посмотрела на них, но не взяла, потом подняла на меня глаза:
— Я не имела это в виду, мистер Марлоу, Знаю, вы делаете все, что можете.
— С теми фактами, которыми располагаю.
— Я рассказала вам все, что мне известно,
— Вот в этом я не уверен.
— Ну, я не в силах разубедить вас,— сказала она.— В конце концов, если бы я знала все, что вас интересует, у меня не было бы необходимости нанимать вас для расследования, не правда ли?
— Я не утверждаю, что вы знаете все, что меня интересует,— проговорил я. — Но вы не посвятили меня во все, что мне нужно было знать для проведения работы.
— Во что во все? Я сказала вам правду. Я сестра Оррина и знаю, что он за человек.
— Давно он поступил работать в «Кэл-Вестерн»?
— Я уже говорила вам. Он приехал в Калифорнию примерно год назад и сразу поступил на эту работу.
— Он часто писал домой? До того, как вообще перестал писать.
— Каждую неделю, иногда даже чаще. Он присылал письма по очереди: то маме, то мне. Конечно, они предназначались для нас обеих.
— О чем он писал?
— О работе, о знакомых, о фильмах, которые он смотрел. Или о Калифорнии. О церкви он тоже писал,
— О девушках ничего?
— Не думаю, чтобы Оррина интересовали девушки,
— И он все время жил по тому же адресу?.
Девушка озадаченно кивнула.
— Как давно он перестал писать?
Она задумалась, прижав палец к губам.
— Месяца три-четыре назад.
— Каким числом было датировано его последнее письмо?
— Точно не помню.
— Было ли в нем что-либо необычное?
— Нет,
— У вас есть какие-нибудь родственники или знакомые в Калифорнии?
Девушка как-то странно взглянула на меня, начала было что-то говорить, потом покачала головой.
— Нет.
— О’кей. Теперь я скажу вам, что настораживает меня во всей этой истории. Настораживает, что ни вы, ни ваша мать по-настоящему не обеспокоены происходящим. А по логике вы должны быть чертовски напуганы.
Девушка прижала к груди сумку.
— Вы хотите сказать, что с Оррином что-то произошло? — испуганно спросила она.
— Не знаю. Но на вашем месте, зная характер вашего брата, я не стал бы дожидаться летнего отпуска, чтобы приехать сюда и навести справки. Мне непонятно, почему вы не обратились в полицию с ее мощной организацией для розыска пропавших, а пришли к частному сыщику. И мне непонятно, как ваша старая добрая матушка может день за днем сидеть в Манхэттене, штат Канзас, и спокойно штопать теплое белье священника. От Оррина нет писем, вообще нет никаких известий, а она только вздыхает и принимается за новую пару кальсон..
