В 2016 году я участвовал в семинаре по устной истории и познакомился с десятками людей со всей страны, которые хотели узнать, как документировать свои семьи и общины. (Я пишу об этом семинаре в виньетке "Видеосъемка китайских деревень" в конце второго раздела этой книги). Несмотря на то, что многие из них ступают на опасную почву, они продолжают работать и сегодня. Большинство мест, где они когда-то показывали свои фильмы, исчезли, но это делает их усилия еще более примечательными. Возникает вопрос, почему они продолжают заниматься этим и почему правительство с трудом подавляет их. Другие, например редакторы подпольного исторического журнала Remembrance, продолжают публиковаться. В начале 2023 года журналу "Remembrance" было 15 лет, и он только что опубликовал свой 330-й номер.
Я вижу параллели в религиозных общинах, за деятельностью которых я также внимательно следил в течение двух десятилетий своего пребывания в Китае. И религиозные группы, и китайские контр-историки стремятся улучшить свою страну, решая внутреннюю проблему - беспокойство или укоры совести, которые никак не проходят. Для тех, кто идет по религиозному пути, вера - это способ спасти нацию, прежде всего спасая себя, - идея в том, что Китаю нужна моральная революция, чтобы построить более справедливое общество. Для неофициальных историков это идея о том, что нравственное общество не может быть основано на лжи и молчании.
Общаясь со все большим числом историков-подпольщиков, я начал понимать, что это была не работа квиксозных индивидуумов, а организованная деятельность - не в смысле политической партии или ассоциации с уставом и списками членов. Аппарат безопасности партии с легкостью подавил бы все, что имело такую структуру. Скорее, это было неструктурированное, но в то же время объединенное общими идеями и убеждениями, которые по-прежнему широко распространены по всему Китаю, настолько, что не будет преувеличением назвать это движением. У них общие истории, герои и общие убеждения. Многие из них встречаются друг с другом лично или виртуально и работают над одним и тем же материалом. В совокупности они создали коллективную память о неправоте китайской коммунистической партии, о чем я рассказываю в главе 7.
Очень важно, что всех этих людей объединяет мистическая идея о силе места. Они, конечно, знают о Красном утесе и Су Донгпо, но создали новые места памяти, и все они основаны на событиях, произошедших после прихода к власти коммунистов. Как и древние, они оставляют на этих местах памяти физические знаки: надгробные плиты, мемориальные таблички или камни с выгравированными именами.
Многие из этих мемориалов были стерты старательными правительственными чиновниками. Но, как и Су, современные комментаторы создают произведения искусства - фильмы, книги, эссе, стихи, - которые можно подавить, но нельзя стереть. Они широко распространяются, и многие из них приобрели мифический статус. Даже если они запрещены, они все равно доступны в виртуальных мирах и известны многим китайцам. Они представляют открытый, гуманный Китай, который всегда существовал и за который люди всегда боролись.
Снова и снова незнакомые люди рассказывали мне об одном месте, где, по их мнению, зародилась современная версия этого движения. Они постоянно возвращались на крайний запад Китая, к Тибетскому нагорью. Географические особенности местности привели к худшим проявлениям эпохи Мао, но также и к удивительно ранним попыткам понять новую для того времени авторитарную систему Китая. Эти люди, давно умершие и забытые на десятилетия, были воскрешены китайскими кинематографистами и подпольными историками, образуя линию контр-истории, которая приводит нас к сегодняшним событиям и предполагает возможные результаты для будущего Китая.
Память: Коридор Хекси
Коридор Хекси - это узкая череда оазисов, связывающая Китай с Центральной Азией. На его юге возвышается Тибетское плато, а на севере - пустыня Гоби. Он медленно тянется через весь Китай, словно согнутая ветвь, временами почти подавляемая пустынями и горами, - маленький кусочек орошаемой зелени среди песков и скал крайнего запада Китая. Некоторые называют его горлом Китая: узкий, хрупкий проход, необходимый для выживания страны.
В древние времена по этому маршруту ходили караваны, составляя часть Шелкового пути, по которому товары отправлялись туда и обратно между Китаем, Индией, Персией, Ближним Востоком и Европой. Из-за его расположения армии веками сражались за него. Когда Китай был силен, он контролировал этот коридор и расширялся в Монголию, Тибет и Центральную Азию. Когда Китай был слаб, он не мог защитить коридор, оставляя сердце страны уязвимым для вторжения.
Сам коридор Хекси никогда не был призом. Его крошечные реки и оазисы могли прокормить лишь небольшое население, состоящее из фермеров и торговцев. Его значение всегда было стратегическим, и его наследие отражает интересы далеких держав. Отдаленный и в то же время центральный, он был местом величайших достижений и самых ужасных провалов Китая, а его сухой, пыльный климат сохранил эти памятные места от стирания природой и людьми.
Этот коридор наиболее известен как родина Дуньхуана и близлежащих пещер Могао. Дуньхуан был оазисной торговой стоянкой на Шелковом пути, а его расположение на крайнем западном конце коридора сделало его точкой перегиба мировой культуры. На протяжении почти тысячи лет здесь происходило слияние китайской, западной и центральноазиатской культур. Знатные люди и торговцы нанимали ремесленников для создания сложных буддийских фресок, которые соперничают с величайшими произведениями искусства в мире, а тайник с десятками тысяч документов и картин дает подробное представление о жизни средневекового Китая и Центральной Азии. Сегодня это объект всемирного наследия, а его пещеры ежегодно привлекают миллионы туристов.
Если двигаться на восток по коридору Хекси в сторону центра Китая, то примерно через каждые 50 миль появляются другие группы буддийских пещер. Как и Дуньхуан, они всегда находятся по правую сторону от дороги, на юге, в предгорьях Тибетского нагорья, где среди безрадостного пейзажа можно встретить станции цивилизации. Монументы чем-то напоминают кладбища: перевернутые надгробия, высеченные в скале, а не из нее, но с той же функцией почитания мертвых.
В середине коридора находится комплекс пещер, посвященных божеству Манджушри. Построенные торговцами начиная с IV века, они находятся в удивительно хорошем состоянии, являясь произведениями благочестия, которые до сих пор говорят с нами. Перед красочно раскрашенными деревянными зданиями они смело взывают к долине внизу: вот как мы, ваши предки более тысячелетия назад, чтили наших мертвых; что вы будете делать?
Долина предлагает три варианта ответа. Один из них - Цзяюйгуань, где находятся знаменитые ворота XIV века династии Мин, положившие начало Великой стене в том виде, в котором мы знаем ее сегодня. Щедро отреставрированные и ухоженные, они идеально подходят для открыток, высокие и широкие стены как
