Я зарегистрировался в качестве «экскурсанта». Заплатил деньги. Получил на руки брошюру; буклет и «Программу вашего отдыха» со списком мероприятий на этот день. Охранники посматривали на меня как-то настороженно: рюкзак я оставил в пансионе, но остался в своей обычной кожаной куртке и намазанных маслом туристских ботинках. Коленки у меня были в грязи. Решив не нервировать привратника, я убрал свой бинокль в карман. Большинство постояльцев «Батлинза» ходило в сандалетах и футболках, а некоторые щеголяли в клоунских колпаках — веселились в отпуске. Между тем, было ветрено и холодно, тучи затянули небо. Огромные, величиной с простыню флаги у ворот громко хлопали. В «Батлинзе» никто, кроме меня, не был одет по погоде — по мерзостной погоде того дня. Я чувствовал себя шпионом, которого сбросили в лагерь с парашютом, и иногда ловил на себе подозрительные взгляды.
Этот «Батлинз», как и богнорский, походил на тюрьму: корпуса в казарменном стиле, устрашающие заборы. Тюрьма или военная база — один градус унылости. Но этот «Батлинз» нагонял особую жуть своей красочностью. Его здания соорудили из досок и жестяных модулей, раскрашенных в яркие насыщенные цвета. Нигде больше в Англии я не видел таких утлых построек. Они были настолько безобразны, что в рекламной брошюре изображались не на фото, а в виде синих прямоугольников на примитивной карте. Номера были двух видов — «апартаменты» и «люкс». А казармы, протянувшиеся на много акров, именовались «Жилым комплексом».
И верно, Джонстаун! Жилой Комплекс подразделялся на лагеря — Зеленый лагерь, Желтый лагерь, Синий и Красный. В центре территории — столовая и Детский центр. Имелась Церковь Лагеря Батлинз. Имелись также миниатюрная железная дорога, фуникулер и монорельс — все они бы и небесполезны, пешком по таким просторам далеко не уйдешь. Наверно, именно такой городок воображал безумный проповедник, когда привез своих отчаявшихся последователей в Гайану. Самодостаточный и изолированный населенный пункт — по забору все сразу ясно.
Ассоциации с Джонстауном преобладали, но чем-то «Батлинз» также напоминал карикатурный Новый Иерусалим. Именно так, предположил я, будет выглядеть английский приморский город будущего, если чаяния большинства англичан сбудутся. Собственно, «Батлинз» уже представлял собой английский город — конечно, приукрашенный и не столь добротно выстроенный, как реальные, но все же характерно-английский. Все обычные достопримечательности налицо: крикетное поле, футбольное поле, прачечная, супермаркет, банк, букмекерская контора и несколько заведений с едой на вынос. Конечно, он был лучше организован и более комфортен, чем большинство английских городов похожей величины — а потому пользовался популярностью среди постояльцев. Вдобавок праздничные гулянья длились здесь круглый год. «Батлинз» гордо обещал, например: «Забудьте о мытье посуды!» или: «Абсолютно никаких очередей!» Посуду не мыть, в очередях не стоять — это уже на грани пародии, вроде анекдота об «отпуске по-польски». Но эти обещания — не что иное, как робкая реклама: в Англии запросы невысоки, и жизнь без очередей и грязной посуды — тоже английская мечта.
Брали здесь недорого — 178 фунтов в неделю с семьи из четырех человек, причем завтрак и ужин включены в цену. Среди отдыхающих преобладали семьи — молодые родители с маленькими детьми. Ночевали они в пронумерованных конурках в казармах в одном из четырех лагерей, пищу принимали за пронумерованным столом в одной из столовых и целыми днями развлекались.
Спортивная площадка «Виндзор» (тут было много названий, отсылавших к жизни королей — такие вот претензии на респектабельность) и «Озеро для удильщиков» в день, когда я там побывал, не привлекли никого. Зато в двух «салонах бильярда и настольного тенниса» жизнь била ключом; площадь каждого салона равнялась половине футбольного поля, а столов были десятки. Никаких очередей! В «Регентском корпусе» шла игра в бинго. За стеклянной стеной громадного зала плескалась вода цвета куриного бульона, были видны мерно работающие ноги и узкие ступни пловцов — то был крытый бассейн. По «Гребному озеру» никто не катался на лодках, открытый бассейн пустовал, церковь — тоже. «Безумный гольф» не пользовался спросом. Бесплатные развлечения здесь были не в чести.
«Да, это ПРАВДА: в «Батлинз» почти все бесплатно!» — уверяла брошюра.
Но большинство людей предпочитало занятия, за которые нужно платить. Они опускали монеты в прорези «одноруких бандитов» в «Зале досуга». Играли в пинбол. Покупали мягкие игрушки и сувениры, или меха в «Меховом салоне», или стриглись в парикмахерской. Или ели. В «Батлинзе» были четыре закусочных, где торговали «рыбой с жареной картошкой», а также чайные, кофейни и кондитерские. Везде ничего не давали задаром, но здесь, похоже, никто не мелочился. А еще люди пили. Баров насчитывалось с полдюжины. Бар «Эмбасси» (греческие статуи, эрзац-хрустальные люстры, красные обои) был полон народу — между тем, по размеру он напоминал овин. В баре «Эксмур» за 157 столиками устроилось, должно быть, с тысячу посетителей. Лагерь впечатлял своим размахом. А также своей обшарпанностью.
То не был аналог Диснейленда. Диснейленд — прежде всего приятная греза, помесь прогресса с фарсом, апофеоз беззубого сюрреализма, уютный мирок, похожий на трехмерный мультфильм. Но чем глубже я изучал «Батлинз», тем больше он напоминал мне английский быт. Лагерь был крайне близок к реальности: тот же узкий кругозор, та же изолированность от других, тот же ассортимент наслаждений. Жизнь в «Батлинзе» — это жизнь в Англии минус работа. Иными словами, досуг, где всем правят тупость и занудство. Дергать за рукоятку игрового автомата проще, чем заниматься спортом, а поглощение фаст-фуда вообще превратилось в самостоятельный вид развлечений. Казалось, никто из отдыхающих не замечал, как убоги здания, как скудно растет трава среди проплешин на лужайках, как вездесущи запах и шкворчание блюд, которые жарятся во фритюре.
В этом смысле «Батлинз» тоже походил на реальный город. Люди прогуливаются в уверенности, что все вокруг дается даром, но большинство развлечений платные, а некоторые даже очень дорогие — например, билет в кабаре. В тот вечер играла рок-группа «Фредди энд зэ дримерз» — несколько немолодых мужчин, похожих на сильно поблекшие призраки самих себя в 60-е.
Если «Батлинз» чем-то и предвосхищал будущее, то состоянием постояльцев. Казалось, они начисто лишены воображения. Вылитые зомби, они бродили по территории, обреченные на одну или две недели безудержного веселья под облачным небом. Все, разработанное для детей, тоже соответствовало прогнозам футурологов. За детьми присматривали: в «Батлинзе» их можно было безбоязненно выпускать за порог, не опасаясь, что они покалечатся или потеряются. Вокруг лагеря высокий забор, работает специальный «патруль воспитателей», есть «детская аудиобиблиотека» и большая детская площадка. Именно такие комплексы создадут для подрастающего поколения в четко распланированных городах будущего.
Для детей предназначалась большая часть занятий и мероприятий, за исключением виста и бинго. Я в качестве экскурсанта мог выбирать между «Конкурсом маскарадных костюмов в лиге юниоров "Корона"», «детской викториной», «Веселым трамплином», «Дерби на осликах» пли «Прослушивание для шоу талантов «Бивер и малыш». «Дерби на осликах» проводили на «Веселой лужайке», продуваемой сильным ветром: дети визжали, животные еле брели. Я пошел на прослушивание для шоу талантов в театре «Гэйэти-Ревю». Восьмилетняя девочка исполнила двусмысленный танец под фривольную попсовую балладу; две сестры спели об Иисусе, Аманда и Келли — песенку «О Дэзи, Дэзи, дай мне ответ», а Миранда скороговоркой рассказала стишок. Большинство родителей на прослушивании не присутствовало — они играли на автоматах или пили пиво.
Я забрел в Церковь Лагеря («Падре принимает в Центре в любое время»). К двери было прикреплено объявление: «На всех трех службах возносятся молитвы за наши Силы в Южной Атлантике». Я внимательно просмотрел «Книгу посетителей». В ней имелась графа «Национальность», и люди указывали рядом со своими именами «валлиец», «корнуоллец», «англичанин», «шотландец». Изредка попадались ирландцы. Но с середины апреля — когда началась Фолклендская война — люди начали указывать в графе «национальность» слово «британец».
В «Регентском корпусе» я повстречал трех дам, которые пили чай. Дафна Банзен из Брэдфорда сказала:
— Мы здесь об этих фолклендских делах не говорим — мы на отдыхе. Такая тема депрессивная.
— И вообще, — вмешалась Мэвис Хеттери, — тут только одно можно сказать.
И что же?
— Я вот что скажу: «Поднажмите и поставьте точку! Хватит играть в кошки-мышки!».
Миссис Банзен сказала, что она и ее подруги обожают «Батлинз». Они здесь уже не в первый раз и обязательно приедут опять. Жаль лишь, что нельзя остаться подольше. — А у Мейвис комната просто шик!
