Когда я вернул чувствительность полуотмороженным конечностям, то начал задумываться над тем, где раздобыть немного еды, хотя - странное дело - я совсем не чувствовал голода. Возможно, от Больших Саней меня отделяло лишь несколько километров. Однако, если это было не так, то без пищи я скоро ослабну настолько, что не увижу даже следующего утраПоэтому я разжег костер и, вспомнив, как женщины собирали съедобные растения, взялся за поиски.
Вначале я искал среди деревьев, но ничего не нашел. Потом вспомнил, что женщины выбирали открытый, наклоненный к югу склон.
- 12
Я обнаружил похожее место и вскоре нашел несколько кустиков, которые, как мне показалось, ел в лагере Длинного Ножа. С охапкой веток и корней я вернулся к огню.
Красная Клиу и другие женщины готовили еду, опуская раскаленные камни в кожаный мешок с водой. У меня не было такого мешка, но после некоторых попыток я убедился, что могу обойтись и без него, выдолбив в замерзшей земле лунку. Завтрак, который я приготовил себе, был невкусный, но сытный. Конечно, мне хотелось мяса, но выбирать не приходилось.
Я закончил есть и уже приготовился двинуться в путь, когда услышал голоса, доносившиеся с того места, где я собирал растения.
Осторожно выглянув из-за кустов, я увидел на склоне больше дюжины человек - мужчин, женщин и детей. Одни изучали мои следы, другие искали еду. Меня поразил их низкий рост и крепкое телосложение, а также то, что бегавшие между взрослыми дети были разного возраста. Красная Клиу объясняла мне, что дети рождаются только в одно время года, когда есть возможность добывать для них еду, пока они не достигнут поры взросления, и только после этого рождается новое поколение.
Северный ветер подул в полную силу, пора было трогаться в дорогу, но незаметно воспользоваться санями, спрятанными в зарослях поблизисти от этого места, не преставлялось возможным. В какой-то момент равномерно дувший ветер сменился случайными порывами, делавшими из падающего снега подвижные, напоминавшие призраки колонны. Я подумал, как красиво выглядели бы они в солнечных лучах.
Однако, хмурое утро становилось еще темнее, поэтому я страстно надеялся проскользнуть незамеченным под покрывом темноты к саням.
Однако, я слишком долго выжидал. Когда я уже почти решился, вся группа людей внезапно неподвижно застыла, повернувшись в мою сторону, затем четверо мужчин, помахивая тяжелыми палками с короткими острыми зубьями на конце, двинулись к моему укрытию. Я убежден, что вполне мог бы убежать от них, но тогда пришлось бы бросить сани. Низкие, плотные мужчины двигались довольно быстро и не было никаких шансов на то, чтобы успеть поднять парус и отъехать, тем более, что снег был сыпучий, а ветер все время менялся. Самым лучшим выходом из создавшегося положения было показать им свои мирные намерения.
Я вышел из-за кустов и вытянул вперед пустые руки, приготовившись, однако, мгновенно убежать, если они попытаются напасть на меня.
Это подействовало. Все четверо остановились метрах в пяти передо мной и, хотя продолжали держать наготове свои страшные палки, казались скорее удивленными, нежели воинственными.
Вид их был отталкивающий. У них были круглые, словно очерченные циркулем, маленькие глазки, спрятанные под нависшими надбровьями, маленькие, такие курносые носы, что ноздри казались колечками.
- Я ваш друг, - сказал я. - Я не хочу воевать с вами.
- Мы тоже, - ответил самый старший и самый высокий из них, с седыми волосами.
- Позвольте мне уехать.
- Нет. Мы хотим, чтобы ты научил нас воей мудрости.
Он подошел ко мне, подав рукояткой вперед свое оружие. Я взял его, пытаясь понять, что означает этот жест и, видя, что он продолжает стоять с протянутой рукой, отдал его обратно.
- Ты научишь нас воей мудрости?
Внезапно я понял, что ветер стих. Снег падал все гуще.
- Сейчас не время трогаться в путь, - произнес вождь.
Я подумал, уж не читают ли они мои мысли.
- Похоже, что так.
- 13
- Тогда пойдем к нашим шалашам. Мы дадим тебе еды, ты сможешь отдохнуть. Когда снег перестанет падать, ты двинешься в путь.
Я немного поколебался, но весьма яркими были впечатления жуткого холода, который я пережил во время ночлега под открытым небом.
Я кивнул, соглашаясь, тут же все четверо заулыбались и явно успокоились. Когда они улыбались, лица у них становились не такими отталкивающими.
Минуту спустя, когда под падавшим снегом мы подошли к ожидавшим на склоне женщинам и детям, все окружили меня, удивляясь моей необычной одежде.
Одеты они были гораздо хуже, чем люди Длинного Ножа. Они ходили босиком по снегу, руки у многих были оголены до локтя.
Все без исключения дети бегали обнаженными, но тела их были покрыты пушистыми волосиками, которые, по мере роста, превращались в густую плотную шерсть.
Самый старший и высокий в племени отзывался на имя Искатель Гнезд. Он был почти на полголовы ниже меня, однако, бугры мышц выдавали недюжинную силу.
Искатель Гнезд и еще один мужчина возглавляли колонну, в середине шли женщины, дети и я, замыкали шествие еще двое мужчин.
Так мы дошли до их стойбища, где я сейчас и нахожусь.
Я немного волнуюсь о санях, тем более, что не снял парус, но мне кажется, вряд ли у кого возникнет желание бродить в метель, которая разыгралась снаружи. Кроме того, снег уже, должно быть, давно засыпал саниШалаш построен из веток, и мне кажется, что лучше уж жить в вигваме, обтянутом шкурой. Ветки опираются на решетки, состоящие из двух деревьев и привязанной к ним семиметровой жерди.
Дыра в стене служит дверью, а дым от горящего в центре небольшого костра выходит наружу через отверстие, пробитое в покрывавшем весь шалаш снегу.
Пахнет дымом и крепким запахом потных человеческих тел.
Эти люди называют себя памигака. Когда мы вошли внутрь, женщины быстро разожгли костер и угостили меня блюдом, приготовленным из корней и листьев. Это был десерт. Потом я получил самого крупного зверька, который, судя по мордочке, был землеройным существом. Второго по величине получил Искатель Гнезд, а три других достались мужчинам. Остаток же разобралди их любимые женщины и дети.
Я заметил, что самая старая, покрытая лохмотьями женщина вообще ничего не получила. Ее звали Утреннее Кровавое Лицо, и она была, судя по всему, представительницей самой нижней ступеньки этого общества, чем-то вроде парии.
Со зверьков сняли шкуры, отдали, женщинам, а затем стали жарить тушки на огне. Никогда я не ел ничего более вкусного, поэтому съел почти все, что до сих пор казалось мне несъедобным, оставив только лапки и внутренности. Темнота, царившая снаружи, и еда, выглядевшая ужином, говорили о том, что уже ночь, хотя в действительности было около полудня. Необычно густой снег закрывал солнечный свет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
