— Я полагаю, что женщина, которую вы обсуждаете, — моя мать.
Легко заметить, что они родственники, подумала Мэдисон, глядя на Стоуна и Даренго. Оба высокие, очень красивые и хорошо сложены. Черты лица тоже указывают на родство. У обоих коротко постриженные, вьющиеся черные волосы, очень смуглая кожа, глубокие, темные глаза и полные, красиво очерченные губы.
Оба одеты в джинсы и рубашки из «шамбре».
Мэдисон призналась себе, что, если бы она увидела Даренго до того, как познакомилась со Стоуном, она, вероятно, почувствовала бы к нему такое же влечение. Однако в глазах Стоуна проглядывали мягкость и нежность, которых не было во взгляде его кузена.
Мэдисон увидела, что ее слова захватили Даренго врасплох, но когда она взглянула на Стоуна, то поняла, что он не удивлен. Значит, Стоун знал или по крайней мере подозревал, кто похитил ее мать.
Она подняла брови и посмотрела Стоуну в глаза. В самолете ей нужно было поговорить с кем-то, и она доверилась ему, рассказав о том, что произошло с ее матерью. Он помог ей успокоиться и собраться с мыслями. Если Стоун подозревал, что люди, о которых она говорила, — ее мать и его дядя, почему он ничего не сказал?
Стоун ответил на ее безмолвный вопрос.
— Я не знал, Мэдисон, во всяком случае, не был уверен на сто процентов, — сказал он тихо и спокойно. — И хотя я подумал, что этот мужчина, вероятно, мой дядя Кори, я не хотел огорчать вас своими домыслами.
Мэдисон глубоко вздохнула. В его словах есть смысл.
— Ну, хорошо, — тихо сказала она. — Что же нам теперь делать?
Ничего не понимая, Даренго перевел взгляд со Стоуна на Мэдисон и обратно.
— Почему нам нужно что-то делать? Когда они сочтут нужным, они спустятся с горы.
Стоун подавил улыбку, когда Мэдисон бросила на Даренго сердитый взгляд. У его кузена нет ни малейшего шанса завоевать расположение этой женщины. Стоун не сомневался, что Мэдисон редко сердится, но Даренго удалось вывести ее из себя.
— Мэдисон, это мой двоюродный брат Даренго Уэстморленд, — Стоун решил нарушить напряженное, враждебное молчание. — Когда у Даренго будет время подумать, я уверен, что он поймет, как вы волнуетесь о матери. Мы с Даренго знаем, что наш дядя Кори никогда не причинит ей вреда, но нам понятно ваше желание самой убедиться, что с вашей матерью все в порядке.
Стоун увидел, как губы Даренго медленно растянулись в улыбке. Они с детства прекрасно понимали друг друга. Стоун подал Даренго знак, чтобы он постарался вести себя безупречно и попытался загладить свою резкость.
— Прошу извинить, если я огорчил вас, Мэдисон, — сказал Даренго, крепко пожимая ей руку. — Я не знал, что вы беспокоитесь о своей матери. Но теперь мы знаем, как обстоят дела, и, естественно, сделаем все, что нужно, чтобы вы забыли ваши страхи. Также позвольте мне первым приветствовать вас в Монтане.
Стоун возвел глаза к небу. Никто, кроме Даренго, не может в мгновенье ока превратиться из грубияна в безупречного кавалера. Он заметил, что глаза Мэдисон потеплели и она улыбнулась.
— Теперь, когда мы это уладили, — начал Стоун, — давайте поедем куда-нибудь и поговорим. Даренго, ты упомянул, что видел мать Мэдисон, когда дядя Кори остановился у тебя.
Даренго заулыбался.
— Да, и я даже разговаривал с ней несколько минут, пока Кори грузил припасы. Я сразу понял, что она утонченная, хорошо воспитанная женщина, настоящая леди.
Мэдисон кивнула; ей было приятно слышать это, хотя поведение матери характеризовало ее совсем с другой стороны.
— Стоун прав. Мне хотелось бы добраться до «Серебряной стрелы», распаковать вещи и принять душ. А затем я бы встретилась с вами и задала еще несколько вопросов.
Даренго быстро взглянул на Стоуна, и по его взгляду тот понял, что Мэдисон, вероятно, лучше не знать кое-чего о своей матери и их дяде.
Стоун кивнул, и Даренго, поняв, как ему вести себя, вновь обратился к Мэдисон:
— Конечно, конечно, Мэдисон. Кто-нибудь довезет вас до «Серебряной стрелы»? Я могу подбросить вас.
— Мне не хотелось бы причинять вам беспокойство, мистер Уэстморленд.
Даренго снова усмехнулся.
— Называйте меня просто Даренго. Нет никакого беспокойства. «Серебряная стрела» находится на пути к моему ранчо, между Бозменом и Йеллоустонским национальным парком, совсем близко от границы с Вайомингом.
Мэдисон кивнула.
— Спасибо. Я с радостью воспользуюсь вашим предложением. Я позвонила в «Серебряную стрелу», и мне сказали, что человек, который обычно привозит гостей, заболел и пытается найти себе замену.
Даренго протянул руку к ее багажу.
— Тогда считайте, что он уже нашел ее.
Мэдисон сидела на заднем сиденье. Хотя ей совсем не нравилась причина, побудившая ее приехать в Монтану, она не могла не восхищаться чудесным июньским днем и великолепием окружающей природы. Из окна машины виднелись Скалистые горы, луга были усеяны полевыми цветами. Мэдисон слышала о величественной красоте этого края, и теперь она сама убедилась, что это правда.
Они ехали по шоссе с двухсторонним движением. Она знала, что поблизости находится Йеллоустонский национальный парк, который ей хотелось посетить перед возвращением в Бостон.
Стоун наклонился через спинку сиденья и прошептал ей на ухо, что Даренго водит «додж даренго», потому что воображает, что Додж назвал автомобиль в его честь. Даренго, расслышавший объяснение Стоуна, довольно расхохотался, и Мэдисон почувствовала, что двоюродные братья очень близки.
— Так как долго вы собираетесь оставаться в Монтане после того, как встретитесь с матерью, Мэдисон? — спросил Стоун, оглядываясь на нее через плечо. Он понял, что красота, представшая перед ее глазами, произвела на нее глубокое впечатление. В самолете она сказала, что намеревается только поговорить с матерью и вернуться в Бостон, но он знал, что Монтана притягивает. И ему пришлось признаться себе, что Мэдисон тоже притягивает его.
Мэдисон отвернулась от окна и посмотрела на него.
— Теперь я уже ни в чем не уверена. Я собиралась уехать сразу после того, как поговорю с мамой, но, возможно, немного задержусь в этих местах. Здесь так красиво, — сказала она, бросив быстрый взгляд в окно, и добавила: — У меня редко бывает отпуск в летние месяцы. В это время я обычно даю частные уроки музыки, так что для меня это приятный отдых, хотя мне жаль, что он незапланированный.
На самом деле Стоуна не волновало, почему она в Монтане, он просто радовался, что Мэдисон здесь. Будет, конечно, хорошо, если мать и дочь уладят свои отношения, но ему казалось, что Мэдисон никогда не знала никого, кто мог бы отважиться на такой необычный поступок. У него было чувство, что она привыкла к жизни, в которой все предсказуемо и идет по плану.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
