Наоми оцепенело смотрела в его широко поставленные глаза, обрамленные ресницами, по густоте напоминавшими соболиные щеточки. Когда девушка рассмотрела глаза Брана, то на какое-то мгновение даже забыла о шоке, произведенном на нее неожиданным известием. Вопреки ее ожиданиям они оказались вовсе не темного, а ясного светло-зеленого цвета и излучали такой блеск, что его слепота казалась просто блефом.
— А вы неразговорчивы, — заметил Бран.
— Не могу придумать, что бы такое сказать, — призналась Наоми, пытаясь скрыть смущение. В любом случае слепота в той или иной форме — ужасная беда для каждого человека, но для художника это просто катастрофа.
— Тогда скажу за вас. Вы очень честны! — Его рот исказился в усмешке. — Ну что, мое положение несколько поубавило у вас энтузиазма к работе?
Поскольку Наоми не испытывала в данном случае ни малейшего энтузиазма, известие о слепоте не внесло большого изменения в ее настроение. Другое дело — чувство вины, которое девушка испытала из-за того, что обманом проникла в дом Брана Ллевеллина.
— Нисколько. Я в любом случае буду рада помочь, — спокойно ответила она. — Может быть, вы покажете мне, где я буду работать?..
— Вовсе не обязательно делать это прямо сейчас. Я не стремлюсь стать эксплуататором.
— Как хотите. Я просто подумала, что это могло бы сэкономить время. — Наоми поднялась, испуганно думая, что же ей дальше делать, но Бран почувствовал ее замешательство и предложил до ужина заняться чем ей угодно.
— До семи тридцати вы свободны. Обычно я ужинаю позднее, но, похоже, придется поменять привычку, чтобы вы успевали затем прочитать мне записи.
— Спасибо. — Наоми поежилась. Она-то надеялась, что ей подадут ужин в комнату.
— Опять что-то не так, — констатировал Бран. — Как странно. Когда я был зрячим, я редко замечал реакции людей. Сейчас же они будто вибрируют в воздухе. Или я просто настроен на ваши импульсы, Наоми Берри. Вы хорошенькая? — спросил он.
— Нет.
— Скромница. Тогда опишите себя. — Он повернул к девушке лицо, его губы сложились в насмешливую улыбку.
Наоми нехотя повиновалась:
— Я невысокого роста, глаза и волосы — коричневые, кожа — оливкового цвета.
— Во что вы одеты?
— Белая блузка, желтый джемпер, голубые джинсы.
— А на ногах?
В первый момент вопрос поразил Наоми, но потом она напомнила себе, что он — художник и цвет — неотъемлемая часть его жизни.
— Желтые носки, армейские ботинки с белыми шнурками и подошвами.
— Отлично. Вы заслуживаете, чтобы на вас посмотреть. — Он поводил ноздрями. — И пахнете вы хорошо.
Наоми вспыхнула.
— Я свободна?
Он резко помотал головой.
— Я имел в виду ваши духи. Терпеть не могу тяжелые мускусные ароматы, а ваш — цветочный, легкий.
— Подарок к Рождеству.
— Вы всегда выражаетесь в телеграфном стиле?
— Я нервничаю.
— Что же заставляет вас нервничать, не считая, конечно, очевидных причин? — Бран удивленно изогнул бровь. — Вы что, беспокоитесь из-за ужина со мной?
— Не то чтобы беспокоюсь. Просто надеялась, что еду подадут мне в комнату.
На этот раз он горько улыбнулся.
— Не бойтесь. Мейган готовит только то, с чем я могу управиться. И слюнявчик мне не нужен.
Наоми хотелось убить себя.
— Я вовсе не это имела в виду, честное слово!
— Так что, черт возьми, вас беспокоит?
Про себя она мрачно подумала, что более всего ее беспокоит сам факт пребывания здесь. Только подумать, что она должна шпионить за частной жизнью Брана Ллевеллина!.. И это после того, что она узнала о его слепоте. Наоми казалась себе отъявленной преступницей. Но она прекрасно понимала, что стоит ей признаться, как он вышвырнет ее из «Логова Дракона», и вылетит она отсюда со свистом, причем гораздо быстрей, чем проникла сюда. Поэтому она заставила себя напрячься и выдумать какую-нибудь правдоподобную причину своего беспокойства.
— Просто волнуюсь, смогу ли выполнять работу достаточно хорошо, чтобы соответствовать всем вашим требованиям, — неубедительно сказала Наоми.
— Конечно, это не настоящая причина, но совершенно очевидно, что это единственное, что я хотел бы услышать. — Он пожал плечами. — Возможно, мои манеры кажутся вам чересчур бесцеремонными для столь короткого знакомства. Если так, Наоми, то не списывайте это на счет слепоты. Я всегда такой. Никогда не считал нужным терять время на глупые формальности, о которых так пекутся женщины.
— Да уж, наслышана, — не удержалась Наоми.
— О, моя репутация, как всегда, бежит впереди меня. В таком случае позвольте высказать удивление безрассудной смелостью, с какой было принято мое предложение.
— Я тоже удивлена своей смелостью, — выпалила Наоми и покраснела до корней волос, заметив ухмылку на его лице.
— Не бойтесь, Наоми! Со мной вы будете в абсолютной безопасности — если захотите, конечно. — Он повернул голову в сторону часов, пробивших шесть. — Бой часов спас вас. Ладно, идите прогуляйтесь, или примите ванну, или вздремните — в общем, делайте до ужина все, что хотите. Увидимся в семь тридцать.
— Пожалуйста, могу я кое о чем попросить?
— Безусловно.
— Могу я сделать два телефонных звонка? Мои родители и сестра были бы рады услышать, что я добралась благополучно. — Наоми кисло улыбнулась, забыв, что он слеп. — Они не очень-то доверяют моему водительскому мастерству.
— Наоми, звоните кому угодно и в любое время. Почти в каждой комнате есть отводная трубка.
Наоми вежливо поблагодарила художника и отправилась звонить родителям. Затем она позвонила Диане, оставила короткое сообщение на автоответчике и, налив себе чаю, устроила ревизию своего скудного гардероба.
Диана, которую по мере приближения дня отъезда сестры начали мучить угрызения совести, умоляла сестру позволить ей оплатить покупку новой одежды для нее, но Наоми и слушать об этом не желала.
— Я еду работать, а не развлекаться на светской вечеринке, — твердо заявила девушка. — Если хочешь, можешь одолжить мне одну из твоих шелковых блузок и, пожалуй, свитер, но и все.
Поэтому Наоми не долго мучилась над выбором туалета для первого обеда в этом доме. К тому же разве так уж важно, как она выглядит? Бран не мог видеть ее — и даже не догадывался, что однажды видел. Однажды. Наоми печально улыбнулась. Если он все время будет просить, чтобы она описывала свою одежду, то скоро его ждет разочарование. Пройдет каких-нибудь несколько дней, и ей придется повторяться. Взглянув на себя в зеркало, девушка усмехнулась. Отчего же она все-таки так старалась аккуратно уложить свои непослушные вихры? Наверное, это еще раз подтверждает, насколько сильна притягательность этого мужчины, каким бы он ни был: слепым или зрячим. Когда Наоми впервые углубилась в эти глаза цвета морской волны, то все ее тело пронзил электрический разряд. Какая разница, сколько женщин пало жертвами его обаяния! Нет, конечно, даже малейшая возможность пополнить ряды этих женщин казалась Наоми нереальной. Если бы эти зеленые глаза могли видеть, Бран сразу же понял бы, что она не в его вкусе. А с другой стороны, в данный конкретный момент у него не было особого выбора, и она была единственным объектом, на который он может распространять свои сексуальные чары. Значит, ей нужно быть особенно осторожной. Бран таков, каким, по мнению Наоми, и должен быть настоящий мужчина. Его сексуальная привлекательность и в обычном состоянии была достаточно велика, но слепота, по какой-то неведомой причине, не только не уменьшала ее, а делала фатальной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
