— Какой-то детский садик.
— Отлично. Собирайтесь, пойдём смотреть. Возьмите фонарь, если есть. На всякий случай.
Пока они собирались, Марине позвонила плачущая мама Федьки. Трубку взял Григорий Янович.
— Завтра встретимся возле управления. В здание вас с Мариной Леонидовной пустят, а вот в кабинет — вряд ли. Меня не могут не пустить, я адвокат. Без меня никуда не ходить и ни слова не говорить. Побеседуйте с сыном, объясните.
Нажав отбой, он отдал телефон Марине и ушёл переодеваться.
Они пошли пешком, потому что всё случилось совсем недалеко.
— Вы ведёте уголовные дела? — спросила Марина.
— Нет. Гражданские. Но я являюсь членом коллегии адвокатов, а наша фирма ведёт самые разные дела. Хотя до дела, скорее всего, не дойдёт.
Марина боялась даже надеяться на такое счастье.
Он осмотрел место, светя фонарём, поводил лучом по забору детского сада, стоянки.
— Как минимум три видеокамеры. Даня, они что-то говорили о камерах?
— Нет.
— Понятно.
Неожиданно из темноты раздался голос:
— Кто тут шляется? Что потеряли?
Из-за забора стоянки на них смотрел пожилой охранник.
— Здравствуйте! — ответил Григорий Янович. — Кто дежурил вчера днём, когда нашли избитого?
— Витька.
— А завтра кто будет вечером?
— Он. А вам-то что?
— Просто интересно. Вы нас в темноте заметили со своего поста, а Витька днём ничего не видел. Спит на рабочем месте?
— У него и спросите.
— И спрошу, — спокойно отозвался Григорий Янович. — Пойдёмте домой, — обратился он к Марине и Дане.
— Ещё раз повторяем правила: без меня никуда, совсем никуда не ходим. И рот не раскрываем. Напомните Фёдору.
— Григорий Янович, ваши услуги… — начала Марина, тронув его за локоть.
— Марина Леонидовна, повторюсь, до моих услуг не дойдёт, вероятнее всего. Успокойтесь.
Он как-то так сказал, что ей и правда стало спокойнее. Впервые за весь вечер.
На следующий день Даню и Федьку решено было в школу не отправлять. Марина тоже взяла на работе отпуск без содержания. Они весь день сидели дома, ждали вечера и Григория Яновича, который, как выяснилось, действительно работал в их городе, открывал два филиала московской конторы. Решено было также, что Федька с матерью придут к ним, а потом все вместе поедут на машине Григория Яновича.
"Мне так будет спокойнее," — сказал он.
В семнадцать пятьдесят они были в отделении. У двери сидел "потерпевший" — тщедушный мужчина лет тридцати, с кровоподтёками под обоими глазами и зашитой губой. Его спутница, видимо, жена, неодобрительно и брезгливо смотрела на ребят и Марину с Леной, матерью Федьки. Григорий Янович зашёл в кабинет 37, куда их вызвали повесткой. Потом туда пригласили потерпевшего. Пришёл Борис Петрович, поздоровался, тоже вошёл в кабинет. Через пять минут пригласили Даню и Фёдора.
— С виду цацы такие, а из детей бандитов воспитали! — всё же не выдержала спутница потерпевшего.
Марина с отвращением смотрела на её густо подведённые глаза, ярко-красные губы, презрительно сжатые.
Лена налилась краской и готовилась ответить, но Марина взяла её за руку и прошептала:
— Молчи! Не связывайся.
Спутница "потерпевшего" продолжала ворчать.
— Как хорошо, что вы нашли адвоката, Марина! — прошептала Лена. — Скажете потом, сколько с нас. Отец в заезде, я ему даже не сказала, чтобы не дёргался. Я одна, знать не знаю, куда бежать… — она махнула рукой.
— Да я вчера так же. Если б не Григорий Янович…
В коридоре появился высокий полный мужчина с тёмными волосами и весёлыми чёрными глазами. Он говорил по телефону:
— Гриня, какой кабинет? Где?
Марина указала рукой на кабинет:
— Гриня там.
— Спасибо, милая девушка! — весело сказал симпатичный толстяк, скрываясь за дверями кабинета.
"Гриня! Ну надо же!" — подумала Марина.
Вовсе не подходит ему такое имя. Кто это вообще такой приехал, интересно?
— Вот говорят, молодёжь не та, люди равнодушные, — горько заговорила Лена. — Наши не прошли мимо, и пожалуйста. Теперь будут обходить десятой дорогой, а вдруг человеку реально нужна помощь?
— Инициатива наказуема, — кивнула Марина. — Хотя это единичный случай. Нашим мальчикам просто не повезло, — она бросила красноречивый взгляд на спутницу "потерпевшего".
Двери кабинета распахнулись, оттуда вышли Даня с Федькой, а за ними Григорий Янович и толстяк. Марина и Лена вскочили. Григорий Янович обнял их обеих за плечи и повлёк вперёд по коридору.
— Так, девушки. Я тут напротив видел кафе. Сейчас вы идёте туда, заказываете там кофе, мороженое, пирожное…Что вы, девушки, любите? И сидите там долго, минимум часа два. Скорее, дольше. Мы с ребятами уезжаем на место происшествия. Понятно? Никуда не уходить. Ждать звонка от Даниила.
Марина и Лена кивнули.
— Гриня, жизнь идёт, а ты всё тот же! "Стабильность — признак мастерства"? Самые красивые девушки, и не меньше двух? — их нагнал толстяк.
Лена зарделась от комплимента. Марина с любопытством посмотрела на толстяка, а он вдруг приобнял её за талию.
— Валера, руки убери, — улыбаясь, сказал Григорий Янович.
— Жадина, — вздохнул некий Валера, но руку с талии Марины убрал.
Валера приехал на "Порше". Чем дальше, тем интереснее. Григорий Янович, Даня и Федька сели в машину Валеры и уехали. Все остальные действующие лица уехали на полицейской "Газели". Марина и Лена послушно поплелись в кафе, терпеливо ждать.
Они видели, сидя в кафе, как спустя часа полтора, "Порше" и "Газель" вернулись. Парковка перед отделением была хорошо освещена. Все снова ушли в здание. И после этого Марина и Лена ждали ещё часа полтора. Потом уехал Валера. И позвонил Григорий Янович с номера Дани. Можно было ехать домой.
— Вот, — Григорий Янович раздал Марине и Лене документы в файлах. — Всё с подписями, печатями, в двух экземплярах. Спрячьте в ваши несгораемые шкафы, у кого есть. Короче, приберите. Вряд ли пригодятся, но пусть лежат, на память.
Марина бегло просмотрела. Отсутствие состава преступления. "Потерпевший" претензий не имеет, корявая подпись.
— Петровича лично просил проследить, чтобы до школы даже случайно не донеслось.
Марина и Лена сначала бросились обе обнимать Григория Яновича, потом сыновей, потом друг друга. Мальчишки устали, еле держались на ногах, но были очень счастливые.
Сначала повезли домой Лену и Федьку. Они жили достаточно далеко; Федька прошёл в школу по отбору, а не по прописке. Мальчики всю дорогу наперебой рассказывали, как ездили "на следственные действия"; как охранник со стоянки вдруг всё резко вспомнил; как достали кассету из видеокамеры на стоянке, и потом смотрели в отделении. Как Борис Петрович узнал тех двоих, что на самом деле побили потерпевшего. Как за ними уехала полиция, и их привезли вскоре.
Потом они ехали домой втроём. Измученный Данька уснул у неё на плече. Григорий Янович время от времени бросал на них взгляды в зеркало.
— Григорий Янович, завтра ждём вас на ужин. Надо же отметить.
— Да! — резко выпрямился Данька. — Придёте, Григорий Янович?
— Приду, — отозвался тот.
Договорились на восемь вечера. Все усталые, но счастливые разошлись по своим квартирам.
* * * * * * *
Марина заморочилась, приготовила настоящий "Цезарь" по всем правилам и запекла мясо в фольге. Купили в кондитерской самый лучший торт.
В восемь пришёл Григорий Янович, принёс огромный пакет винограда. Увидев стол, сказал:
— Вино напрашивается. У меня есть. Принести, или?… — он бросил взгляд на Даню.
— Несите, — махнула рукой Марина. — Даниил отвернётся, когда мы будем пить.
— Да пейте, пейте, — рассмеялся Даня.
…- А кто такой этот ваш Валера? — спросила Марина, пробуя вино.
— Учились вместе в универе, — улыбнулся Григорий Янович.
— Это я и так поняла.
