Она легко списала их со счетов, как только нашла Тейлора и больше не нуждалась в их благотворительности. Мне было всего девять лет, и я не знала, что было лучше, когда она сказала мне, что они были ниже нас. Или что мы были лучше. Курам на смех.
Через несколько минут мы все сидели за столом на различной плюшевой мебели, мои тетки и дядя кричали наперебой, пытаясь перекричать друг друга, чтобы рассказать о своей жизни, о своих детях, внуках. Ни один из них не пришел сегодня, потому что Тейлор потребовал, чтобы они не приходили. Я предположила, что он не хотел присутствия и братьев и сестер, но он не мог сказать им, что они не могли прийти на ее похороны.
Я действительно не чувствую себя плохо, что мои родственники не смогли прийти и попрощаться. Моя мама была средняя тетя, и никто не любил ее в любом случае.
— Вы знаете, теперь моей маленькой Бетти четыре и она на пути к номеру пять, — хмыкнула Джина.
— Боже правый, разве нет закона, что вы люди не должны иметь возможность размножаться? — Я ухватилась за звук этого холодного голоса. Лорин голос, голос, моей несостоявшейся бабушки, матери Тэйлора. Она была одета в платье, которое, наверное, стоило больше денег, чем я заработала в течение последних трех лет, обслуживая, блядь, незнакомцев. Сверкающие черные драгоценности свисали с ее ушей. Ее волосы были покрашены в черный цвет и собраны в замысловатый водоворот на голове. Просто потому что она скрыла седину, но это не значит, что она спрятала свой возраст. Ее кожа была старая и на коже были излишки загара.
Джина демонстративно встала, ее рука сжимала бокал вина.
— Тебе повезло, что сегодня были похороны моей сестры, старая дама, или я бы разбила тебе, блядь, лицо.
Лора ухмыльнулась. Это было так знакомо мне, настолько идентична с Тейлором, что это заставило меня дрожать. Лора никогда не любила меня, никогда не брала меня в качестве ее собственной внучки. Она никогда не ухаживала за моей матерью. Для всех вокруг она была просто стервой, старым мешком с костями.
— Ну, посмотрим, кто это. — Ее холодные карие глаза встретились с моими. — Маленькая шлюха вернулась, чтобы выставить себя дурой перед всеми кого мы знаем.
Я сжала свои руки на коленях.
— Я тоже рада тебя видеть, Лора.
Она сузила взгляд.
— Я никогда не говорила, что было приятно видеть тебя. Ретт должен был оставить тебя там, где и нашел тебя. Где это было? В какой-то захудалой лачуге с остальной частью этих язычников?
Я была слишком потрясена, чтобы ответить. Я поняла, что Ретт рассказал всем о моей новой захудалой жизни.
— А не ты ли это? — Джина рванулся вперед, в то время как другие мои две тетки начали кричать на Лору одновременно. Дядя Джордж вскочил в последнюю минуту и схватил Джину, заставляя ее отказаться от ее бокала, красная жидкость из которого встретилась с покрытием ковра.
Лора выглядела абсолютно потрясенной и напуганной одновременно. Я чуть не рассмеялась, но потом комнату вошел он. Тейлор вошел как владелец этого места, которым технически он и являлся, но вокруг него был такой воздух, что я не видела кого-либо еще. Это было то, что делало воздух дерзким. Это заставило бы незнакомцев искать свой путь в страхе и ревности, а тети по-прежнему размахивали руками, вместе с ехидными замечаниями его матери.
— Что здесь происходит? — Его глаза сразу же нашли мои, просто так, как раньше, когда я жила здесь, когда он трахал меня почти каждую ночь неделями. Я внезапно стала уставшей, измученной, готовой просто свалиться с ног и уснуть навсегда, но боль, которую я испытывала, мне бы не позволила. Мне нужна была доза. Я потрогала свою сумочку и отвернулась от Тейлора.
— Эта маленькая шлюшка и ее семья разрушат твой красивый дом! — Воскликнула Лора.
Горький гнев заполнил меня, перекрывая боль.
— Три года прошло, а ты стала еще большей сукой, — пробормотала я и встала. Мои тети громко засмеялись.
— Как ты смеешь…
— Мама, остановись. — Сказал Тейлор взглядом, наконец, покинув меня и обращаясь к матери. — Мы похоронили сегодня Джессику. — Он посмотрел на маминых братьев и сестер. — Здесь нет необходимости для бунта. Не сегодня. — Он говорил так уверенно, так уверенно. Я могла видеть, как плечи Джины заметно расслабились. Лора вырвалась обратно в другую комнату, успокоившись на данный момент.
Мои руки дрожали. Это была причина, почему я не пыталась рассказать никому тогда. Они бы не поверили мне. Никто не поверит, что он забрал мою девственность, когда мне было девять лет. Не этот заботливый, успешный мужчина.
И потом я была там, на моей кровати принцессы, его большое тело, нависшее над моим. Его руки гладили мои заплетенные волосы. Мне понравился мой новый папа. Он был добр ко мне. Он покупал мне то, что я хотела.
— Я хочу кое-что от тебя, Фэй, детка, — прошептал он мне на ухо. И потом, там в тот момент я знала, я дал бы ему все. Я знала, что он сделает все ради меня, но потом он снял с меня одежду и я начала бояться. Так бояться. Но он обещал сделать мне хорошо. И я ему поверила.
Я думаю, что я ненавидела его больше всего за то, что он сказал правду.
Было бы легче принять это, если бы он силой взял то, что хотел. Если бы он удерживал меня, пока засовывал свой большой член внутрь, в то время как я пыталась уйти. Но это произошло не так. Я лежала там, в своей розовой постельке и отдала ему свою девственность. Позволила ему поцеловать меня между ног, пока мое тело не задрожало, прежде чем он вошел в меня. Было больно, но он обещал мне, что станет лучше. И я ненавидела его еще больше за то, что он был прав.
— Фей, ты в порядке? — Голос Бетти вернул меня в настоящее, и я взглянула на нее с тем, что, я надеялась, было нормальным выражением лица. Но именно тогда я почувствовала это. Теплую жидкость, стекающую вниз по моему лицу, на мои губы. Я поднялась в ужасе и прижала свою руку к носу, и увидела темно-красную кровь на ней.
Глава 4
Я прижала свою ладонь к носу и поспешила в ванную комнату вниз по коридору от гостиной. Один рывок двери показал, что она заперта, занята кем-то другим. Кровь начала стекать с моей руки, и я резко развернулась, отчаянно ища ванную комнату. Не потому что я не хочу запачкать ковер, нет, мне было похер на этот глупый ковер. Но желание побыть в одиночестве, подальше от моего прошлого, казалось застыло в моих костях.
Я спускалась по лестнице через две ступеньки, бросаясь по коридору в комнату, которую я не хотела видеть, но в то же время, мне было это необходимо. Я ворвалась в дверь моей старой спальни, встревоженная, и нашла ее идентичной той, какой я оставила ее. Я не остановилась, чтобы вспомнить, а направилась прямиком в ванную и захлопнула дверь. Включая свет, я уставилась на свое отражение. Это было так странно, так знакомо, уставиться в зеркало, в котором я рассматривала себя каждый день на протяжении более семи лет. Голубые полотенца висели на держателе позади меня. Мои полотенца, мой любимый цвет. Блестящая голубая электрическая зубная щетка, по-прежнему стояла в ее зарядном устройстве на белой раковине. Я уставилась на нее в изумлении на мгновение, прежде чем стала оглядывать себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
