— Эллен, — произнес он с такой большой любовью в голосе, что у Габриэла потеплело внутри. Мальчик ожидал, что Натаниель обнимет ее, но он этого не сделал. Только взял ее руку и долго держал в своих руках. У обоих — у него и у Эллен — в глазах появился блеск.
Габриэл все смотрел и смотрел на красивых женщин, которые сопровождали только что пришедших.
— Дида и Виллему, — сказал Ульвхедин.
Габриэл почти не отрывал глаз от Диды. Столь невероятно величественной и такой прозрачной была она. Она пришла из глубины веков. Трудно себе представить, сколько прошло времени.
Бессознательно, Габриэл взялся за руку Ульвхедина, чтобы показать, кто его проводник.
— Она королева? — прошептал он.
— Не знаю, — тихо ответил Ульвхедин. — Может быть, сегодня ночью мы услышим историю ее жизни.
Эти слова заставили Габриэла вздрогнуть от ожидания, смешанного со страхом.
Прибыли Рикард и Тува с мальчиком по имени Тронд и с таким красивым мужчиной, какого никогда еще Габриэл не встречал. Он не мог отвести глаз от вновь прибывшего. Было видно, что все присутствующие так же очарованы им. Они приветствовали его с исключительной вежливостью. Габриэл понял, что это Ганд, о котором все говорили с таким почтением.
Итак, все живущие потомки Людей Льда собрались вместе.
Бенедикте, Андре и Мали, Рикард с дочерью Тувой, Ветле Вольден, его сын Йонатан с детьми Финном, Уле и Гро, дочь Ветле Мари со своими пятью детьми и его вторая дочь Карине с маленьким Габриэлом, Криста Гард с сыном Натаниелем и Кнут Скогсруд с дочерью Эллен.
Двадцать два человека. Давно уже так много представителей рода Людей Льда не собирались вместе. Естественно, самую большую группу составляли потомки Ветле.
С ними были их покровители: Дида, Странник, Хейке, Виллему, Доминик, Никлас, Тарье, Тронд, Ульвхедин, Ингрид, Линде-Лу и Ганд.
И никто кроме Ганда не знал, куда они должны идти дальше и кто пригласил их в свое жилище.
В эти таинственные края!
Нервы у всех были напряжены. Но страх сейчас испытывали лишь некоторые.
Ганд повел их по проходу между двумя, мерцающими синим цветом скалами. Холод от тумана исчез и стало гораздо теплее. Над пустынной, бесплодной местностью пылал вечный закат солнца.
«Вечерняя страна», — мелькнуло в голове Габриэла. В записанных видениях Силье встречалось такое название.
Он еще раз посмотрел вверх на вершины гор, где кружились крылатые существа. Точно, как описывала Силье. Демоны?
Могут ли те, кто летает вверху, быть демонами?
Огромное расстояние между ними не давало ему возможности решить эту загадку.
Он услышал далекий гром, словно от внезапного извержения вулкана, или от какого-то подземного взрыва. Грохочущие раскаты возвращались к ним время от времени то с большей, то с меньшей силой, как будто неравномерный ритмический грохот, порождаемый раскалывающимся внутри скальным грунтом.
Габриэл взглянул на других — обратили ли они внимание на грохот? По всей видимости, да.
Пройдя небольшое расстояние между скалами, они оказались около ворот, охраняемых двумя черными существами с клювами и тонкими, как у пауков, конечностями.
— Я узнаю ворота! — в страхе воскликнула Тува. — Но тогда на них была надпись «Врата успокоения». Должна сказать, довольно странное выражение. Но я была здесь раньше, это вход в иной мир. Опасность поджидает нас здесь!
— Но не сейчас, — улыбнулся успокаивающе Ганд. — Ванья тоже проходила через эти врата, когда искала Тамлина внизу в жилищах демонов.
— Но такие ворота, — воскликнула протестующе Тува, — не могут быть повсюду?
— Конечно, поскольку, как ты правильно сказала, они ведут в мир иной, потусторонний. Разница лишь в том, какие обстоятельства заставляют пересекать эту границу. Ванья сделала это при входе в гроты ночных демонов, ты же — когда искала параллельный мир. А здесь…
Мари быстро и еле сдерживая дыхание от страха спросила:
— Но всегда ситуация далека от реальной не так ли?
— Не говори чепухи, — резко произнесла Тува, и Мари заплакала.
Ветле примирительно сказал Туве:
— Ты понимаешь, Мари всегда боится, что люди станут обходиться с ней дурно или перестанут любить ее. Резких выражений она не переносит.
Тува смутилась и стала говорить более мягко, с пониманием. Для всех, кроме Мари, это сразу стало ясно:
— Извини меня, Мари, я не хотела быть грубой. Сейчас мы пойдем дальше, не так ли? Ничего ужасного мы на пути не встретим, правда, Ганд?
Боже, как трудно произносить его имя. Вся ее душа переворачивается!
— Сейчас нет никакого риска, — улыбнулся он спокойно и невозмутимо. Почему на него никогда не действует ее присутствие?
Он сказал правду.
Существа у ворот мягко, осторожно встали и опустили свои сверкающие мечи. Они отвесили глубокий поклон проходящей процессии.
Но самым почтительным образом они поклонились Ганду, это увидели все.
Габриэл полагал, что все пройдут без помех, но, когда врата должна была пройти Мари, возникла небольшая перебранка. Паукообразные существа преградили ей путь своими мечами. Они грубыми, каркающими голосами утверждали, что настрой у нее не отвечает требованиям. Она настроена отрицательно и не видит в происходящем ничего прекрасного, интересного и необыкновенного.
Иными словами, она не способна воспринимать необычное.
Мари снова заплакала и сказала, что она только сейчас поняла, что значит принадлежать к роду Людей Льда. Можно ей остаться вместе с остальными? Она умоляла всех, обращаясь, прежде всего, к Ганду.
Дети расстроились и стали просить за мать. Они думали о том, как она, совсем одна, пойдет обратно этой сырой и холодной дорогой. Вдруг она заблудится? Ганд посмотрел на нее своими добрыми глазами:
— Мари, утрачивать способность восприятия, которой ты обладала в детстве, опасно. Ты же была мягкой и чувствительной девочкой. Может быть, ты очерствела, потому что пыталась противостоять обману и горю в холодном человеческом мире?
— Конечно, пыталась, — всхлипнула Мари. Ганд посмотрел на стражей ворот.
— Это только оболочка, чтобы скрыть глубоко спрятанную неуверенность в себе. Думаю, сейчас она стала другой. Пропустите ее!
Мечи убрали. Мари вытерла слезы и благодарно поклонилась чудовищам.
Все оказались в «ином мире».
— А ландшафт-то совсем не тот! — изумленно воскликнула Тува. — Тогда здесь была открытая равнина, а все, что находилось за ней, тонуло в густом тумане, в котором прятались серые люди.
— Сейчас их здесь нет, — сказал Ганд. — Ты находишься не там, где была в прошлый раз.
Открывшаяся их взору картина поражала воображение: всюду, куда мог дотянуться взгляд, вздымали свои пики огромные, величественные горы. Долго они шли по дороге, извивавшейся в глубоком ущелье — длинная вереница живых и давно умерших. Правда, все чувствовали себя равными друг перед другом, за исключением, возможно, двоих: Диды в ее эфирной прозрачности и Ганда, возглавлявшего процессию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
