– Согласен.
– В темноте все было бы легче. Но репс прибывает днем. Я проверил по расписанию. Пан-Америкэн-675 в 15.15 седьмого мая. Так что в три часа дня в Валенсии развернутся драматические события. Пераль получит и примется читать документы, а Кармела отправится в свой первый самостоятельный полет.
– Где мы разделим деньги и расстанемся?
– Сначала нужно как можно дальше отъехать от аэропорта.
– Это верно. Значит, так: подъезжаем к моей машине и пересаживаемся в нее. А если придется ехать в больницу, я возвращаюсь к своей машине и жду тебя в ней. Затем отправляемся в путь. Разделить деньги можно в Клируотер или другом месте.
– Хорошо. У тебя есть еще предложения, Джерри? Я задумался. Если Винсу удастся посадить его в машину, остальное будет просто. Оставив курьера в больнице, мы собьем с толку не только возможных преследователей, но и самого курьера. Как он объяснит, что с ним произошло? Да и в отель мне не хотелось возвращаться. Вот только шоферская форма...
– А если мы ограничимся шоферской фуражкой? Я надену серый костюм. Подъехав к больнице, я оставлю фуражку в машине...
– Мне все-таки хочется, чтобы ты был одет как шофер.
– А мне – нет.
– Превосходно, – ухмыльнулся Винс. – На тебе будет одна фуражка. Значит, договорились?
– Не торопись. Насколько надежна твоя информация о курьере?
– Стопроцентно надежна. Часть узнал от Кармелы, остальное – из других источников. Проверил несколько раз. Когда Мелендес дал ему это поручение, курьер перепугался до смерти и все рассказал жене. Так что на мои сведения можно положиться.
– Ты не думал о том, чтобы перехватить деньги еще до передачи их курьеру?
– Четверо вооруженных людей Мелендеса привозят чемодан с деньгами к трапу самолета и не уходят, пока самолет не взлетит.
– Вдруг один из них будет сопровождать его?
– Это намного усложнит дело. Каждый знает меня в лицо. Но тебе в этом случае ничего не угрожает. Если начнется перестрелка, уезжай. Брось автомобиль, пересядь в свою машину и отправляйся домой.
– А ты бросил меня, когда я, раненный в плечо, упал в реку?
– Но ведь я даже не намекнул на это, правда, Джерри?
– Правда.
– Ну что, согласен?
– Ты когда улетаешь?
– Завтра в 13.15.
– Мой ответ изменит время вылета?
– Нет. В любом случае я вылетаю этим рейсом.
– Тогда я скажу тебе о своем решении перед вылетом. – Если ты согласишься, Джерри, тебе придется найти правдоподобное объяснение причины отъезда.
– Сошлюсь на поиски работы. Да, вот что еще, Винс... если я соглашусь, мне понадобятся деньги. Мой бумажник пуст.
– Никакой проблемы. Денег у меня достаточно.
– Разумеется, если соглашусь.
– Да понял я, понял. Нас должно быть двое, Джерри. Всего двое. Надеюсь, что вторым будешь ты. Именно ты. Черт побери, это похоже на песню.
– Возьми патент, Винс. Заработаешь кучу денег. – Я включил двигатель.
– Поздно. Меня уже опередили. “Один лишь ты...” помнишь?
– Помню. Только ради Бога, не вздумай петь.
– Вот что еще, Джерри. Пусть тебя не смущает моральная сторона этой операции. Пераль – это дикий тигр, а Мелендес – хищная акула. Тогда как мы с тобой – всего лишь пара ловкачей, пытающихся ухватить жирный кусок. И при этом не дадим разразиться гражданской войне – хотя это для меня не самое главное.
– У меня тоже возник вопрос. Винс. Один человек с такой суммой денег. Ты считаешь, это логично?
– Во-первых, он до смерти боится Мелендеса. Во-вторых, охрана только привлечет к нему внимание. Наконец, его доставляют к трапу самолета, следят за ним во время промежуточной посадки и встречают в Тампе. Куда он денется, даже если захочет?
Мы вернулись домой. Лоррейн куда-то уехала. Ирена приготовила поесть. Мы сидели за столом и вспоминали прошлое. Я взглянул на Винса и неожиданно понял, что никогда не знал его по-настоящему. Интересно, подумал я, а кто-нибудь вообще знает его? Понимает, что он думает, как настроен? Медленные, уверенные движения, характерные для крупных хищников. Казалось, от него пахнет тигром. А тигры охотятся в одиночку и никогда не собираются стаями...
Много лет назад, ночью, мы окружили вражеский патруль и погнали его вниз по крутому склону, у подножия которого местные жители повтыкали острые бамбуковые колья. На следующее утро мы отправились взглянуть. Шел мелкий дождь. Семь человек лежали, проткнутые острыми кольями, а четверо были еще живы. Винс снял автомат, переставил регулятор на одиночную стрельбу и начал спускать вниз. Я видел его сквозь туман мелкого дождя, смывшего, казалось, все цвета, кроме серого. В углу Рта у него торчала сигара. Он переходил от одного умирающего к другому и стрелял им в затылок. Звуки выстрелов гасли в пелене дождя. Затем он махнул рукой, я и сопровождавшие нас местные жители спустились вниз, туземцы сняли с трупов оружие, боеприпасы, снаряжение, а также одежду, которая могла им пригодиться.
И еще я вспомнил, что Винс любил уходить в джунгли один. Затем, через час или через сутки, он возвращался.
– Смотрите, парни, я нашел отличный мост, который охраняет небольшая группа солдат, – говорил он и чертил план моста и подходов к нему. Мы обсуждали, как лучше подобраться к мосту, уничтожить охрану, а потом взорвать мост.
Тогда мне все казалось естественным. Но это было давно. С тех пор прошло много лет, и все разговоры о государственных переворотах, военных путчах и дипкурьерах с миллионами в чемоданах напоминали мне детективный фильм.
В воскресенье я отвез его в аэропорт. Мы оба молчали. Наконец я нарушил тишину.
– Ладно, Винс. Давай попробуем.
Мне показалось, что он облегченно вздохнул.
– Отлично, Джерри. Остановишься в отеле “Шератон” и скажешь при регистрации, что приехал на пару дней. Ты должен быть там не позднее полудня шестого мая. Машину поставь рядом с отелем. Выбери имя попроще.
– Роберт Мартин.
– О’кей. Если что-нибудь изменится, я оставлю записку у портье. Оставайся в комнате и жди звонка.
Я затормозил у входа в аэропорт. Перед тем как выйти из машины, Винс достал из бумажника десять пятидесятидолларовых банкнот и передал их мне. Затем пожал руку и скрылся за стеклянными дверями, распахнувшимися перед ним. На обратном пути я остановился у светофора. На углу стояли двое полицейских. Я посмотрел на них и почувствовал легкое беспокойство.
Вечером к нам ввалилась толпа знакомых. Впрочем, это были друзья Лоррейн, а не мои. На протяжении ряда лет мне приходилось терпеть подобные вторжения. Женщины с жадными глазами попытались заигрывать со мной. Их смех напоминал звуки бьющегося стекла. С ними пришли мужья – коричневые от загара, полупьяные и самоуверенные местные донжуаны.
Теперь, после принятого мной решения, я смотрел на них по-другому. Они были чужими, откуда-то из прошлого.
Вечером перед тем, как лечь спать, я подошел к зеркалу в ванной и внимательно посмотрел на себя. И увидел незнакомца с тонкими, плотно сжатыми губами, равнодушным лицом и невыразительными глазами. В доме было тихо. Уезжая, они взяли с собой Лоррейн. Теперь до поздней ночи они будут пить, обниматься, потихоньку щупать чужих жен, глупо шутить и смеяться.
Когда Лоррейн вернулась домой, я проснулся. Она споткнулась о кресло, пробормотала какое-то ругательство и включила все лампы в спальне. Притворившись спящим, я следил за ней. С трудом держась на ногах, Лоррейн разделась и упала на кровать. После того как она уснула, я встал и выключил свет. В спальне пахло ее духами, табачным дымом, перегаром и едким женским потом.
В моем новом мире для Лоррейн не будет места.
А для Лиз Адамс?
Глава 4
Я приехал в Тампу во вторник, шестого мая. Зарегистрировавшись в отеле под именем Роберта Мартина. Я взглянул на часы. Было десять минут первого. Мне пришлось пройти пешком два с половиной квартала от места парковки, и хотя я снял пиджак и перекинул его через руку, рубашка промокла от пота и прилипла к спине. Я был на девяносто процентов уверен, что в отеле меня ждет записка от Винса, в которой он сообщает, что задуманная операция не состоится. Однако записки не было.
Я поднялся в свой номер. Оставалось только одно – ждать. За три дня я проехал тысячу шестьсот миль. Выехав в субботу утром, я рассчитывал проехать это расстояние за три дня, но дорога заняла немного больше времени из-за проливных дождей на всем пути. В этой чертовой Тампе стояла жара, как в парилке, но в комнате было довольно прохладно – кондиционер работал превосходно.
Я взял книжку и попытался читать, но никак не мог сосредоточиться. Отложив ее в сторону, я принялся ходить по комнате. Закуривая, тут же тушил сигарету и брал новую. Я уже начал раскаиваться, что ввязался в эту историю, к тому же Винс заставлял себя слишком долго ждать.
Двенадцать дней для меня прошли как в тумане. Лоррейн и ее родители почему-то были уверены, что я одумаюсь и вернусь на работу. Но я зашел в контору только за расчетом, после чего стал ходить в разные строительные компании, делая вид, что ищу работу.
