Сугробова делала какие-то заметки в своей записной книжке.
- Откуда бы они ни появились, Орест Викентьевич, - сказала она, не отвечая прямо на вопрос, - для нас должно быть совершенно несомненно, что это еще одно испытание устойчивости наших преобразований природы.
Галина встала из-за стола и пересела на диван к Нечаеву.
- Когда я разговаривала с Михаилом Александровичем, - продолжала она, помолчав немного, - он сообщил мне, что доложил на пленуме обкома о полной возможности вести на всех участках нашей степи сельское хозяйство.
- А тут вдруг форменный рецидив пустыми! - воскликнул Орест Викентьевич и как-то нелепо всплеснул руками.
Галину взяло зло на Шмелева. Она холодно спросила:
- О каком рецидиве вы говорите, Орест Викентьевич?
- Проснутся ведь пески пустыни, сдерживаемые сейчас травами, придут в движение, соберутся в барханы, как в недавнем прошлом, и снова двинутся в наступление на поля, реки и водоемы. Ах, если бы знал Михаил Александрович перед своим выступлением на пленуме о нагрянувшей на нас беде!..
- Напрасно вы философствуете, Орест Викентьевич, на темы, о которых не имеете ясного представления, - сухо заметила Галина. - А что касается Михаила Александровича, то, как оказывается, он еще до выступления на пленуме знал уже о появившихся в наших степях вредителях.
- Но, позвольте, откуда же? - удивился Орест Викентьевич. - Ведь пленум был назначен на двенадцать часов дня, мы же узнали о паразитах в два часа, а позвонили в обком только вечером.
- Вы забываете, Орест Викентьевич, - ответила Галина, - что, кроме нас с вами, есть и другие советские люди, которые не меньше нашего обеспокоены случившимся. Сообщил в обком колхозник, раньше нас заметивший оголенные пески. Он случайно проезжал тут по каким-то делам и, несмотря на то, что очень спешил, сделал крюк в сторону, чтобы позвонить из сельсовета в город.
- Тогда, выходит, что знали об этом не только Птицын, но и работники обкома? - Орест Викентьевич в недоумении поднял узкие плечи.
- Да, знали, - ответила Галина. - Однако это не помешало ни выступлению Михаила Александровича, ни принятию положительного решения по его докладу. Нам после этого остается только сделать все возможное, чтобы оправдать доверие, которое оказано нам партией.
- Выходит, вы правду сказали мне, Галина Сергеевна, что едем мы на передний кран фронта борьбы с песками, - проговорил Нечаев, поднимаясь с дивана. - Досадно только, что метеорология наша пока лишь предугадывает погоду, а не организует ее...
Он прошелся по комнате, разминая затекшие ноги, а Галина, глядя на его крупную, атлетически сложенную фигуру, невольно представила себе, как, в самом деле, должно быть тяжело сильному, смелому человеку только следить за приборами и по их показаниям делать выводы о силе и длительности явлений природы, не имея возможности повлиять на них. "Но ничего, - тут же решила она, - это даже хорошо, что такие люди занимаются метеорологией. Они не удовлетворятся только изучением погоды, а захотят изменять ее".
Вслух она заметила:
- Пока такой сильный ветер, трудно будет предпринять что-нибудь против вредителей. Следите за погодой внимательно, Василий Иванович. Как только начнет убывать ветер - немедленно дайте знать.
Нечаев открыл дверь, пересиливая навалившийся на нее ветер, и скрылся в темноте ночи. Впущенный им воздушный поток сдул несколько бумажек со стола, рванул со стены неплотно прибитый плакат, качнул лампочку, висевшую над столом. Причудливые тени забегали по комнате.
- Вот она, стихия-то!.. - задумчиво произнес Орест Викентьевич, глядя на свой птичий силуэт, мечущийся по стене.
- Вы что имеете в виду, Орест Викентьевич, - сдвинув брови, спросила Сугробова: - нашествие насекомых или эту бурю?
Резкий порыв ветра швырнул в стекла сухие листья, потряс раму окна, засвистел, заулюлюкал, притих и снова навалился на окна, на двери, зашумел в ветвях деревьев.
Галина, не сводя строгих глаз со Шмелева, ждала ответа.
- Я вообще стихию имею в виду, Галина Сергеевна, - повторил Орест Викентьевич и зябко пожал плечами. - Вековечную природу.
- А я то думала, что, работая столько лет рядом с Михаилом Александровичем, вы научились итти вперед наперекор всяческим стихиям. Ошиблась, значит, - холодно сказала Галина и вышла в другую комнату.
7. НЕЧАЕВ ДЕЙСТВУЕТ
К утру ветер не утих, а еще более усилился. Он дул теперь с таким ожесточением, что итти против него открытым местом становилось все труднее. Только один Нечаев шагал от своей метеорологической станции к центральному зданию опорного пункта, не сгибаясь под напором ветра.
В девять часов утра Галина снова разговаривала с Птицыным. Михаил Александрович сообщил, что зарегистрировано еще несколько пораженных паразитами участков. Аэрофотосъемка уточнит картину, как только спадет ветер. Новый вид насекомых-вредителей изучается и испытывается на действие различных инсектисидов почти во всех биологических лабораториях области. На вопрос, когда он приедет, Птицын ответил, что ему приказано остаться в центре области и возглавить борьбу с вредителями.
Деревья в саду и лесных полосах шумели теперь еще громче и грознее, чем ночью. Ветер бешено наваливался на них, стремясь прорваться на простор северо-западных степей. Но, встречая стены деревьев, он путался и ослабевал в массе ветвей, стволов и зарослях кустарников.
Орест Викентьевич все утро просидел в своей комнате, наблюдая борьбу ветра с лесной преградой. Только в полдень он осторожно постучался в дверь комнаты Галины Сергеевны. Ответа не было. Он подождал и постучал громче, но и на этот раз никто не отозвался. Только после этого Орест Викентьевич решился открыть дверь. Комната была пуста.
- Странно, - пробормотал энтомолог и пошел разыскивать агронома Савельева, в отсутствие Птицына и Сугробовой обычно замещавшего их на опорном пункте.
Савельев был в саду и с геоботаником подпирал рогатками ветви яблонь, отягощенные плодами. На вопрос, где Сугробова, агроном ответил, что Галина Сергеевна уехала в степь, чтобы определить, на сколько разросся за ночь пораженный участок.
- В такую бурю? - поразился Орест Викентьевич. - Не понимаю, для чего так экстренно...
- Странно, что вы не понимаете, - недовольно отозвался Савельев.
Орест Викентьевич ничего не ответил и молча пошел в противоположную сторону сада. Ветер яростно встряхивал деревья, теребил пиджак Ореста Викентьевича, бросал в лицо жесткий листья. Выбравшись на открытую поляну, в центре которой была метеорологическая станция, Шмелев постоял немного в раздумье, а когда двинулся дальше, ветер так энергично стал поддавать его в спину, что он почти побежал вперед, чтобы не потерять равновесия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
