1) издержки доступа к закону;
2) издержки продолжения деятельности в рамках закона.
Первая категория издержек включает в себя: затраты на регистрацию юридического лица, на получение лицензии, на открытие счета в банке, на получение юридического адреса и выполнение иных формальностей. Вторая категория издержек законопослушного поведения связана с необходимостью: выплаты налогов; выполнения требований закона в области трудовых отношений (длительность рабочего дня, минимальная заработная плата, социальные гарантии);
выплаты судебных издержек при разрешении конфликтов в рамках легальной судебной системы. Следует подчеркнуть, что цена подчинения закону включает не только прямые денежные затраты, но и затраты времени на выполнение тех или иных процедур30. Причем именно эта составляющая в целом ряде случаев бывает особенно велика. Поиск альтернативного решения осуществляется в виде попыток экономических агентов вести свою деятельность нелегально, т. е. без участия государства [16]. Таким образом, существует прямая зависимость между высокой ценой подчинения закону и значительными размерами внелегальной экономики.
Поскольку совершение обменов во внелегальном режиме также связано с издержками, то экономя на одном типе издержек, действующие во внелегальной экономике субъекты несут бремя других издержек – они вынуждены платить «цену внелегальности», которая складывается из нескольких элементов:
1) издержки, связанные с уклонением от правовых санкций;
2) издержки, связанные с трансфертом доходов;
3) издержки, связанные с уклонением от налогов и начислений на заработную плату;
4) издержки, связанные с отсутствием законодательно зафиксированных прав собственности;
5) издержки, связанные с невозможностью использования контрактной системы;
6) издержки, связанные с исключительно двусторонним характером внелегальной сделки;
7) издержки доступа к внелегальным процедурам разрешения конфликтов.
Издержки, связанные с уклонением от правовых санкций, включают: оплату услуг налоговых и иных финансовых консультантов; выгоду, потерянную в результате ограничения размеров производства и рекламы (чем больше предприятие и чем активнее оно ведет рекламную кампанию, тем больше у него шансов попасть в сферу внимания контролирующих органов); издержки на ведение «двойной» бухгалтерии и потери от возникающих в этой связи трудностей учета и контроля на предприятии.
Издержки, связанные с трансфертом доходов предполагают, что все экономические субъекты платят косвенные налоги и инфляционный налог (это касается использования наличных денег при внелегальных обменах), но трансферты носят односторонний характер – в отличие от легальных экономических субъектов, внелегальные не могут обратиться к государству за защитой нарушенных прав собственности. В эту категорию издержек также включают трудности, связанные с получением кредита, поскольку скрывающие свою деятельность субъекты не могут обосновать свою кредитоспособность на основе баланса, отчета о прибылях и убытках и т. д.
Издержки, связанные с уклонением от налогов и начислений на заработную плату обоснованы тем, что уклонение от выплаты подоходного налога, обязательных платежей в фонд социального страхования и пенсионный фонд позволяют предприятию экономить на оплате труда, но при этом снижают стимулы к замещению труда капиталом и техническому перевооружению. Кроме того, процедура взимания налога на добавленную стоимость (НДС) ограничивает сферу внелегальной деятельности только крайними звеньями производственной цепочки – розничной торговлей и начальными этапами обработки сырья, поскольку именно на этих этапах производственного процесса выигрыш от невыплаты НДС достигает наибольшей величины.
Издержки, связанные с отсутствием законодательно зафиксированных прав собственности вызваны тем, что внелегальная спецификация прав собственности может осуществляться только в рамках социальных структур путем социальных санкций и персонификации отношений. Так как права собственности устанавливаются и защищаются социально (на основе традиционного соглашения), а не легально (на основе гражданского соглашения), поэтому издержки обмена и защиты правомочий чрезвычайно низки лишь при условии, что все трансакции совершаются внутри социальной структуры – клана, семейно-родственной или соседской общины, национальной диаспоры и т. д. В любой сделке с участием человека «со стороны» социальные механизмы защиты прав собственности перестают действовать. Следовательно, передать правомочие можно только строго ограниченному кругу людей, среди которых не обязательно найдется покупатель, готовый заплатить наивысшую цену (т. е. наиболее эффективный собственник правомочия). Помимо невыполнения теоремы Р. Коуза, результатом ограничения обмена правомочиями кругом определенных лиц является и невозможность капитализировать право собственности, свободно продавать правомочия. Э. де Сото использует термин «омертвленный капитал»31 для описания зафиксированных внелегально прав собственности: этот капитал нельзя использовать в качестве залога, инвестировать в него, свободно продать, а иногда и просто передать по наследству.
Издержки, связанные с невозможностью использования контрактной системы основаны на том, что внелегальная процедура заключения контрактов затрудняет реализацию долгосрочных проектов, в которых участвуют многие экономические субъекты. Ведь стимулом для вложения средств в долгосрочный проект является не личная репутация участвующих в нем людей, а уверенность в том, что права инвесторов будут защищены. Действительно, при возникновении необходимости пересмотра контракта участники не могут обратиться в суд или арбитраж, который должен принять во внимание все детали сделки, в чем не заинтересована ни одна из сторон [16].
Издержки, связанные с исключительно двусторонним характером внелегальной (нелегальной) сделки вызваны стремлением к сокрытию деятельности и ее результатов от закона, что побуждает максимально ограничивать круг участников внелегальной сделки, которая носит преимущественно двусторонний характер. Третьи лица, чьи интересы потенциально затрагиваются сделкой, исключены из круга ее участников и, следовательно, их интересы в ней не учитываются. Иными словами, право на запрещение вредного использования остается, как правило, вне сферы регулирования внелегального права.
Конец ознакомительного фрагмента.
1
«Термин «неформальная экономика» (informal economy), – пишет К. Харт, – стал использоваться в 1970 гг. для обозначения экономической деятельности, которая имеет место за пределами занятости в крупных корпорациях общественного и частного секторов экономики. Он первоначально возник в ответ на быстрое увеличение (proliferation) самозанятости и временной занятости в городах третьего мира, но позже стал исследоваться и применительно к развитым обществам, типа Великобритании, где он употребляется наряду с другими выражениями, описывающими деиндустриализацию, – «скрытая» (hidden), «подпольная» (underground), «черная» (black) экономика и т. д.».
2
«Отцом» нового научного направления по праву считается английский социолог К. Харт, «открывший» неформальную занятость во время полевых исследований конца 1960 гг. в городских трущобах Ганы, одной из отсталых стран Африки. В 1972 г. Международная организация труда опубликовала коллективное исследование о занятости в Кении, где концепция неформальной экономической деятельности использовалась уже как основная научная парадигма. Подобные исследования проводились в Колумбии (1970 г.), Шри-Ланке (1971 г.) и других странах третьего мира.
3
Барсукова, С. Ю. Неформальная экономика: экономико-социологический анализ. – С. 17.
4
Под деформализацией правил понимается трансформация институтов, в ходе которой формальные правила в значительной мере замещаются неформальными и встраиваются в неформальные отношения.
5
С точки зрения либерала, если экономические субъекты «уходят в тень», так как им тесно в формальных рамках, то это служит индикатором неблагополучия узаконенных институтов, а не поводом для притеснения «неформалов». Таким образом, обсуждению и осуждению подлежат не те, кто игнорирует правила игры, а те, кто эти правила вводит и поддерживает.
