захватывает аудиторию. Как правило, если сюжет очевиден – автомобильная авария, конфликт у прилавка, стихийное бедствие. Более сложные сюжеты слабо информированным зрителям непонятны.
При этом надо понимать, что вовлеченность зрителя в проблему, желание проанализировать просмотренный видеоматериал даже в простом случае отсутствуют. Авария, конфликт у прилавка или стихийное бедствие служат своего рода сиюминутным отвлечением, и просмотренный видеоматериал мгновенно забывается. Репортаж об автомобильной аварии может вызвать продолжительный интерес, если его снабдить комментариями свидетелей и участников столкновения. Слушая комментарии о причинах, степени виновности водителей и последствиях аварии, зрители будут вовлечены в происходящее, поскольку будут затронуты их чувства. Комментарии же, особенно комментарии владельцев автомобилей, почти наверняка будут субъективны и пристрастны. Таким образом, даже в стопроцентно документальном репортаже о событии, произошедшем «здесь и сейчас», реальность представлена субъективно.
Исследование или работа с микрофоном?
Для того чтобы заинтересовать разнородную массу зрителей, журналист обязан уметь ограничивать себя. В ходе предварительного исследования вы должны выделить главное и оставить в стороне несущественное. Еще до начала съемок вам следует убедиться, что вы приняли во внимание все вероятные выводы, которые можно будет сделать из сюжета. Тогда вы сможете смонтировать свой сюжет достаточно динамично для того, чтобы максимально долго удерживать внимание и интерес максимально широкой аудитории.
«На Иновещании всех нас заново учили журналистскому мастерству. Были закрытые курсы на Шаболовке, где специально обученные люди учили нас писать, делать материалы по методикам зарубежных, в частности, американских информационных служб, чтобы мы могли донести до иностранного слушателя, что мы не полные уроды, которых надо бояться с утра до ночи. Нас учили и психологии зрительского восприятия, и тому, что нельзя делать выводов, как это было принято в советской пропаганде, потому что вывод должен подспудно возникнуть в сознании зрителя, и другим вещам, которым не учат на журфаке МГУ», – Дмитрий Захаров.
Железное правило работы журналиста – подготовить сюжет на бумаге, а только потом брать микрофон и идти «в поле». А если действительность удивляет настолько, что предварительный план сюжета рушится в процессе съемок, сознательный отказ от заранее подготовленного сценария в пользу нового позволяет лучше рассказать историю и заинтересовать зрителя. Чтобы подготовить такой план съемок, то есть сам сюжет, необходимо сначала заняться исследованием проблемы, которую журналист собирается раскрыть.
Находился ли нападающий, забивший гол, на одной линии с задним защитником в момент передачи? Был ли офсайд? Судья в поле находился в одном месте, судья на линии – в другом. Телекамеры – в третьем, четвертом и пятом. На каком игроке было сконцентрировано ваше внимание в решающую секунду? В прямом репортаже журналист зачастую лишен возможности сделать исследование, он работает только с микрофоном, и ему остается лишь проинтервьюировать судью в поле, который скажет: «Я правильно выбрал место. Гол засчитан справедливо». Это и определит содержание программы.
Однако для аналитического сюжета журналист обязан найти время на изучение всех деталей и нюансов этой ситуации, просмотреть запись и, возможно, прийти к выводу, что судья допустил ошибку. В таком случае интервью с судьей в поле примет совершенно иной характер. Журналист проделал исследование, и качество этого исследования вошло в противоречие с аргументацией арбитра. Окончательное решение программа отдает на суд телезрителя.
Для того, чтобы заинтересовать зрителя, потребуются все ваши знания и навыки. Поставьте перед зрителями проблему так, чтобы она потребовала их вовлеченности, чтобы они захотели выработать свое отношение к ней и, возможно, даже обсудить со знакомыми или членами семьи.
Видеоматериал – это заявление
Итак, в видеоматериале действительность представлена субъективно, с помощью видеоматериала нельзя определить истину, в мире информации нет добра и зла. Поэтому видео – увиденное по телевизору или в электронных медиа – нельзя использовать как единственный источник информации. Хотя изображение выполняет коммуникативную функцию более эффективно, чем слово, одно лишь видео не может точно передать информацию о сложном внутреннем устройстве современного общества. Видео всегда будет представлять лишь часть действительности, причем кем-то отобранную часть. Возможно, наиболее яркую, бросающуюся в глаза, даже вопиющую, но не отражающую реальность. Если хотите, видеоматериал – это вырванный из общего контекста эпизод, видимая часть айсберга. Поэтому не секрет, что наиболее сложными с точки зрения исполнения сюжетами являются новости экономики или политики, а самыми простыми – репортажи с места событий.
Новостные и информационные сюжеты способны возбуждать интерес зрителей к определенным темам и поощрять их к поиску дополнительной информации в книгах, газетах, журналах, радиопередачах, на различных текстовых ресурсах в интернете или с помощью личного участия в разного рода дискуссиях. Но для того, чтобы заинтересовать зрителя, журналист должен осознать и научиться использовать возможности всех имеющихся в его распоряжении средств воздействия – как тех, что обращены к сознанию зрителя, так и тех, что направлены на его подсознание. В основе любого видеоматериала должен быть профессиональный журналистский взгляд и профессиональное журналистское исследование.
В этом смысле любой теле- и видеоматериал является неким заявлением журналиста, к которому зрители должны выработать свое активное отношение.
3. Журналист и зрители
Ваш сюжет будет настолько убедителен, насколько вы со своими средствами воздействия – видеорядом, звукорядом, текстом и т. д. – в состоянии руководить вниманием зрителей, не наводя их на ложный след. Дело в том, у вас нет монополии на отбор материала, его режиссуру и компоновку – это делают и зрители во время просмотра видеоматериала. Зрители имеют собственное толкование содержания программ новостей, и в их толковании сюжеты зачастую принимают совершенно иной характер, нежели тот, который придавали им журналисты.
Скажем, мы делаем сюжет о заседании Государственной думы: «У фракции «Справедливая Россия» появляется возможность принять закон, который заставит промышленные предприятия больше внимания уделять вопросам экологии. Законопроект поддерживают «Единая Россия» и коммунисты. Также в сюжете:
• краткий комментарий главы фракции «Справедливой России» в Думе Николая Левичева о том, что нужно отдавать приоритет вопросам экологии;
• закадровый текст, в котором говорилось, что на следующей неделе «Единая Россия» и коммунисты выступят с поправками, к законопроекту, развивающими инициативу «Справедливой России»;
• интервью заместителя руководителя комитета Госдумы от КПРФ по промышленной политике с углубленным комментарием законопроекта.
Ведущий закончил сюжет словами о том, что редакция не имела возможности получить комментарий от самого Николая Левичева.
Часть зрителей восприняла этот сюжет прежде всего как историю о человеке и политике Николае Левичеве, его словах и поступках. Многие зрители поняли сюжет как критику загрязнения окружающей среды сельскохозяйственными предприятиями, хотя в сюжете об этом не было сказано ни слова. При этом некоторые зрители ссылались на предложения определенных политических
