Слегка пошатываясь, Сэм побрел за Ариель к ее машине, стоявшей на парковочной площадке, размышляя на ходу о причине ее подозрительной покладистости. При этом он то и дело посматривал на ее вертлявый зад и потирал пальцем кончик носа, сохранивший ее неповторимый аромат.
Внезапно он поймал себя на том, что его фантазии, связанные с попкой Ариель, зашли чересчур далеко, в ту сумрачную сферу, которая в некоторых американских штатах даже запрещена законом.
Огромным усилием воли он заставил себя оторвать взгляд от этого ящика Пандоры, дабы не впасть в соблазн и не открыть его немедленно, и стал внушать себе, что ему, сотруднику полиции, вообще лучше не думать об этой роковой девице, вскружившей голову его совсем еще зеленому братцу.
Ариель тем временем распахнула для него дверцу своей побитой малолитражки цвета неспелого банана и кивком предложила ему втиснуться на продавленное пассажирское сиденье. Он с недовольным кряхтением забрался в салон. Ариель захлопнула дверцу, обошла вокруг своей «канарейки» и, сев за руль, включила двигатель. Чихнув, он заработал, и она, с облегчением вздохнув, попыталась включить передачу. Мотор заскрежетал и заглох. Ариель откинулась на спинку сиденья.
— В чем дело? — встревоженно поинтересовался Сэм.
Ариель закатила глаза к потолку и простонала:
— А черт его знает! И вообще мне как-то неудобно одновременно управлять автомобилем и придерживать края порванного платья;
— Угу, — понимающе промычал Сэм и, пожав плечами, посоветовал: — А ты постарайся о нем не думать!
— Прекрасная мысль! — воскликнула Ариель и разжала пальцы.
Порванное платье тотчас же съехало на талию, явив взору Сэма картину, от которой у него закружилось в голове. Сглотнув слюну, он оторвал взгляд от ее полных грудей с торчащими сосками, готовыми проткнуть насквозь чашечки бюстгальтера, и уставился в окошко, пытаясь думать о проделанной работе, о том, что ему предстоит сделать завтра, о бесконечной отвратительной писанине и даже о своем брате Пите. Но из этого ничего не выходило, перед его мысленным взором упрямо стоял соблазнительный дамский бюст.
Самым же странным ему казалось то, что даже боль в теле и голове не вытесняла этот образ, порожденный неудовлетворенной похотью. Всякий раз, когда рядом с ним оказывалась Ариель, в его чреслах возникало болезненное напряжение.
— Включи музыку, — попросил он. — Впрочем, я сам, а ты лучше повнимательнее следи за дорогой.
— Конечно, босс, — язвительно сказала Ариель, вливаясь в плотный поток автомобилей.
Сэм покрутил ручку приемника и, настроив его на свою любимую волну, прибавил громкость. Салон заполнился звуками веселенького игривого мотивчика: «Я люблю тебя, малышка…»
— Ты не станешь возражать, если я зайду к тебе на минутку? — спросила Ариель, перекрывая голосом пение Донны Саммер.
— Зачем? — настороженно поинтересовался Сэм.
— Только не делай такую подозрительную физиономию! — рассмеявшись, ответила она. — Мне надо зашить платье! Или, на худой конец, застегнуть его булавками. Ведь я живу не в отдельном, а в многоквартирном доме, мало ли кто окажется на лестничной площадке возле лифта, когда я буду входить в подъезд! Зачем мне лишние сплетни? Я должна беречь свою репутацию!
Сэм был вынужден признать разумность ее довода, хотя и не был уверен, что сумеет обуздать свою похоть.
— Хорошо, я дам тебе набор для штопки и шитья, — пробурчал он, не поворачивая головы.
— Ты поразительно великодушен! — насмешливо сказала она, притормозив машину у светофора. — Боже, да ты ведь истекаешь кровью! У тебя перепачкан весь ворот сорочки! Сэм пощупал шишку на голове, и ладонь его стала влажной и липкой. — Да, действительно ссадина слегка кровоточит, — растерянно произнес он. — Но это пустяки, трогай, загорелся зеленый!
Они поехали дальше, с довольно приличной скоростью. Неожиданно после продолжительного молчания Ариель сказала:
— Знаешь, а ведь эти парни были правы.
— Какие парни? — спросил Сэм, стараясь не думать о волнующем запахе ее теплого женского тела.
— Твои коллеги, разумеется, Фуллер и Айзек, — ответила она.
— Относительно чего? — с опаской спросил Сэм.
Ариель свернула с шоссе в переулок, ведущий к его дому, повернула голову и с улыбкой промолвила:
— Относительно того, что ты нуждаешься в женской ласке… Я готова тебя приласкать. Если, разумеется, ты не против…
У Сэма перехватило дух, участилось сердцебиение, полезли глаза на лоб и наступила эрекция — и все это произошло с ним одновременно, когда до его дома осталось всего каких-то полсотни ярдов.
Однако внутренний голос нашептывал ему, что здесь кроется какой-то подвох. Как бывалый сыщик, Сэм никогда не терял бдительности. Он прищурился и пристально взглянул на Ариель.
Она не вынесла его сверлящего взгляда и, потупившись, притормозила автомобиль в конце подъездной дорожки.
Глава 2
В салоне воцарилась тягостная тишина. Не осмеливаясь вновь взглянуть на Сэма, Ариель молча уставилась в темноту, впав в оцепенение. Такое случалось с ней каждый раз, когда он оказывался рядом. Возможно, это было последствие того потрясения, которое она испытала, впервые его увидев. Сэм всем своим суровым обликом вселял в нее благоговейный трепет.
Высокий, мускулистый и гибкий, он держался уверенно и властно, словно бы не сомневался, что ему будут подчиняться беспрекословно. Особенно нравились Ариель его голубые глаза, как у его матери. Стоило лишь ей взглянуть в них, как у нее подгибались колени и замирало сердце. Правда, глаза его братьев — карие, как у их отца, — ей тоже нравились; обрамленные длинными густыми ресницами, они прекрасно гармонировали с их густыми черными курчавыми шевелюрами. Следовало признать, что каждый из них был по-своему обаятелен: Джил, обладавший недюжинным умом, был с ней обходителен и приветлив, добродушный весельчак Пит в ней вообще души не чаял, а Сэм всем своим уверенным видом идеального мужчины как бы говорил, что он всегда встанет на ее защиту и выручит ее в любой, даже смертельно опасной ситуации.
Если не обращать внимания на его грубоватые шутки и не совсем джентльменские манеры, то с ним вполне можно было довольно мило общаться. Ведь всякой девушке лестно и приятно оказаться в компании общепризнанного героя! А Сэм был им до мозга костей: он охотно откликался на любую просьбу родственников, на службе слыл исполнительным и принципиальным сотрудником, служил примером для своих братьев, которые его очень уважали, и опорой для матери. Короче говоря, это был подлинный супермен, а по части сексуальности ему вообще не было равных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
