– Предупреждать надо, – выговорил я кондуктору, когда мы спустились на первый этаж. – Не мог позвонить, что ли?
– Ну извини, Слава, не подумал. Мой просчет. Хорошо?
– В машине это без присмотра не оставлю, – предупредил я компаньона и сгрузил ему картонную коробку. – Карауль, раз позвонить не удосужился.
Платон хмыкнул и выставил свою ношу на широкий подоконник, а я достал список стряпухи и отправился за покупками на продуктовые ряды. Но перед этим заглянул в офис охраны.
– Климов у себя? – спросил у скучавшего на входе охранника.
Молодой брат в полной боевой выкладке с сомнением оглядел меня и кивнул:
– У себя.
– Вот и отлично. – И я прошел в кабинет начальника охраны рынка, стены которого были сплошь завешаны разнообразными образчиками холодного оружия. В основном явными самоделками, практичными, надежными и острыми.
Невысокий худощавый парень лет на пять помладше меня, в армейских брюках и поношенном «турецком» свитере, отвернулся от окна, поставил на стол стакан с чаем и протянул широченную ладонь:
– Привет, Слава! Тебя как пропустили?
– Примелькался, наверное, – усмехнулся я, пожав руку. – Все готово?
– Даже чаю не попьешь? – удивился брат.
Я досадливо поморщился.
– Слушай, товар скоропортящийся подкинули, надо домой везти. Заходи как-нибудь, пива лучше выпьем.
Климов кивнул:
– Зайду, – и вытащил из-под стола матерчатый мешок со сделанной черным маркером надписью «Солод» на боку. – Забирай.
Я поднял с пола тяжеленный пакет, взвалил его на плечо и зашагал на выход.
– Что по деньгам? – окликнул меня Клим.
– Заходи, решим.
С мешком к Платону я возвращаться не стал и для начала оттащил его в УАЗ. Закинул в кабину и поспешил обратно. Морозный воздух обжег неприятным холодом, пришлось даже накинуть капюшон.
Затем я быстро пробежался по продуктовым рядам, набил провизией для бара пару сумок и, позвав за собой кондуктора, направился на выход.
– У тебя все спокойно? – спросил, отпирая УАЗ.
– Да, а почему спрашиваешь? – удивился Серега Платонов.
– Не люблю, когда планы меняются.
– Все путем. Все идет по плану.
Я уселся за руль, переставил коробки на пассажирское сиденье и попросил:
– Не затягивай с этим.
– Не сомневайся, – кивнул Платон, захлопнул дверцу и отсалютовал мне открытой ладонью.
Я кивнул в ответ, завел двигатель и поехал домой. По дороге то и дело посматривал в зеркала заднего вида, и хоть слежки за собой не заметил, сердце было не на месте. Поэтому из кабины перед воротами выбрался с «Шершнем» на изготовку. Но нет – никого.
Тогда запер дверцу – блин, у меня в машине товара на пару тысяч золотом! – и принялся возиться с воротами. Распахнул створки, вернулся к автомобилю и поспешно загнал его во двор. Столь же быстро закрыл ворота, схватил ящик с медикаментами и обувную коробку Платона и прошел в бар через заднюю дверь.
Все столы оказались заняты, но я все же бросил ключи от машины Ивану и попросил:
– Ваня! Как освободишься, выгрузи продукты. – А сам с коробками отправился в подвал.
К этому времени огонь под чаном уже погас, сусло через охлаждающую систему перекачали в баки для брожения, сильно пахло замоченным солодом и хмелем. Я запер за собой дверь, потом надавил на один из кирпичей и навалился на стеллаж. Тот мягко подался и сдвинулся в сторону, освобождая проход в небольшую комнатушку с механическим прессом, парой ванн и бутылями с химическими реагентами.
Я убрал коробки на пол и вернул стеллаж на место.
Иметь собственную пивоварню – это замечательно, но никогда не следует забывать о дополнительном приработке. Правда, иной раз дополнительный источник дохода может стать основным.
Тут я вспомнил о полученном от Климова мешке, выругался и побежал наверх.
– Вань, дай ключи, – попросил помощника.
– Нормально, сам продукты унесу.
– Да мне там забрать надо, – махнул я рукой, схватил ключи и выскочил на улицу.
Никакие лиходеи за это время на мою собственность не покусились, мешок оказался на месте. Я взвалил его на плечо, прихватил оставленный на пассажирском сиденье жезл «свинцовых ос» и вернулся в бар.
– Еще солод? – удивился Грачев.
– Несоложенки взял, – пояснил я, бросив ему ключи.
Мешок отнес вниз и уложил у стены, а сверху для надежности накрыл одним из пакетов, лежавших там до того. Конспирация.
После этого со спокойной душой вернулся в бар и встал за стойку. Обеденное время уже закончилось, только за одним столиком пил пиво заместитель заведующего Арсеналом Леонид Смирнов.
– Вань, ты иди продукты пока разбери, – предложил я помощнику и убрал «Шершень» под стойку к его брату-близнецу, имевшему только одно весьма существенное отличие – вместо банки с шарами у него был баллон сжатого воздуха.
Грачев взял ключи и отправился разгружать УАЗ; я повернулся к вставшему из-за стола Смирнову.
– Еще пива?
– Да, Слава, налей светлого, будь любезен.
Я открыл кран и принялся качать помпу, наполняя бокал. Пены почти не было, но люди приходили ко мне пить пиво, а не любоваться пузырьками. Что же до недостатка газов, так вкусы у всех разные, для кого-то пиво без азота – это и не пиво вовсе, а кто-то натуральный продукт предпочитает.
Впрочем, предпочитать люди могли что угодно, особого выбора у них в любом случае не было. Помимо пивоварни в Ключах, местных конкурентов у меня не имелось, торговцы же связываться с пивом не любили и везли водку. А в последнее время так и вовсе спирт, который разбавляли до нужной кондиции уже на месте.
Я принес Смирнову его пиво, забрал пустой бокал и спросил:
– Что-то еще?
Лысоватый невзрачный дядька в заляпанном масляными пятнами камуфляже покачал головой и полез в карман за кошельком.
– Остаток на мой счет запиши, – попросил он, выкладывая на стол золотую пятирублевку царской еще чеканки.
Я забрал монетку, кинул ее в кассу и сделал отметку об остатке в гроссбухе. К постоянным клиентам мы относились со всем почтением, а Смирнов мало того что был завсегдатаем, так еще периодически вел дела с Николаем Гордеевым. Нужный человек.
Заглянул Иван, спросил:
– Дядь Слав, может, пока чан почистить?
– Иди, – разрешил я, а сам, пользуясь отсутствием клиентов, заглянул на кухню и попросил повариху сварить порцию пельменей. С самого утра маковой росинки во рту не было.
Смирнов вскоре допил пиво и ушел, за окном рыкнул и постепенно затих двигатель его рыдвана. Бар опустел.
Все, у меня обеденный перерыв. До вечера вряд ли кто зайдет, если только заказ забрать.
Я задумался, не выпить ли пива, но вместо этого достал термос и налил чаю. Тетя Маша принесла тарелку с пельменями и пару ломтей свежего хлеба, как раз и перекусил. Потом подошел к окну, взглянул через изморозь на улицу и поежился.
На душе было неспокойно.
Всякому посреднику прекрасно известно, что не стоит держать у себя «горячий» товар, и Платон с неожиданным изменением планов изрядно спутал мне карты. Это напрягало.
Я взял оставленные Иваном на стойке ключи от машины, снял с вешалки куртку и заглянул на кухню:
– Мария, покараулите, пока Ваня в подвале возится? Мне по делам отъехать надо.
– Конечно, конечно! – согласилась помочь хлопотавшая у плиты тетенька лет пятидесяти. – Не беспокойся, Слава.
Я накинул на голову капюшон, вышел на улицу, но сразу вернулся и прихватил из-под стойки «Шершень». Потом завел не успевший остыть УАЗ и покатил в банк.
На этот раз на Красном проспекте повернул налево; за домами вспыхнули лучами заходящего солнца далекие купола церкви и окна «Тополей», сверкнул огнями и почти сразу остался позади аляповатый фасад клуба «Ширли-Муры».
На следующем перекрестке я сбросил скорость до минимума, но и так автомобиль протащило по слегка присыпанной снежком ледяной корке, и выстроившиеся к колонке с питьевой водой люди с канистрами и флягами в тележках проводили меня неодобрительными взглядами.
Дальше по правую руку возникло пустое пространство площади Павших с бетонным монументом посредине, по левую – запестрели на стенах разделенных на конторы и офисы пятиэтажек объявления и броские вывески. «Ловец удачи», «Крупы», «Сауны Тимура», «Лунные травы», «Амулеты и талисманы», «Стоматология «Белый клык», «ЧОП «Шестерня».
Время от времени меж пятиэтажек и во дворах мелькали двухэтажные особняки, а потом я оставил позади небольшой блошиный рынок, пересек Кривую и поехал вдоль ограды «Морга» – элитного доходного дома. Здание еще дореволюционной постройки казалось слегка смазанным из-за накрывавшей его магической защиты.
Не доезжая до Торгового угла, я припарковал УАЗ перед пятиэтажкой с вывеской «Центральный городской банк»; перед входом стоял рекламный щит: «Сейфовые ячейки, векселя, депозиты».
