— Ещё чего! — воскликнул Алёшка и Почувствовал, что краснеет.
— Ну-ну, не петушись, — усмехнулся старичок. И сказал:
— Кораблик найти можно, да путь далёкий… Ручьём унесло, говоришь? Все ручьи в реки бегут, все реки в море текут. А на берегу Самого Синего моря стоит город Ветрогорск. А в городе есть Музей Удивительных Морских Открытий и Кораблей. Иначе — просто — Корабельный музей. И всеми делами там ведает Хранитель музея. Много у него дел, а самое любимое — собирать модели кораблей. И такой он мастер, такой любитель маленьких кораблей, что есть у него просто удивительная способность: ни одну модель не упускает, притягивает просто как магнит. Где бы какой кораблик ни потерялся, куда бы ни унесло его волнами, обязательно доплывёт до Ветрогорска. Будто есть какое-то чувство особое у этих маленьких кораблей. Вроде как у перелётных птиц. Скажем, упустили вчера мальчишки свою игрушечную бригантину, а сегодня она, глядишь, уже в музее у Хранителя… Ищи, если хочешь, только дорога не близкая.
— Прямо сказка получается, — недоверчиво сказал Алёшка.
— А как же! — охотно откликнулся старичок. — Сказка и есть.
— Настоящая?
— А вот это не знаю… — Старичок поглядел внимательно и даже строго. — Не знаю, Алёша. Это как у тебя получится. Смотри сам.
— Но… что же смотреть? Что должно получиться?
— А ты вспомни-ка, Алёша. Все настоящие сказки про одно: как человек ищет человека. Братец Иванушка — сестрицу Алёнушку, Руслан — Людмилу, Иван-царевич — Василису Премудрую. А маленький Звёздный мальчик свою матушку ищет, которую злой колдун унёс.
— Это верно. А ещё в «Снежной королеве» Герда ищет Кая.
— Да. А Принц — Золушку.
Напоминание, о Принце не понравилось Алёшке, и от досады он решил возразить старику:
Не во всех сказках так. Некоторые Иваны-царевичи, например, какое-нибудь перо жар-птицы ищут или ещё что-нибудь. А принцы тоже всякие бывают…
— Это верно. Только ведь перо-то жар-птицы, зачем? Не для себя они его добывают, а всё для того же: чтобы в конце сказки любимую от беды спасти. Или хорошего друга отыскать.
— Но ведь и я кораблик не для себя ищу, — сказал Алёшка немного обиженно. — Я подарить его хочу… хорошему другу… То есть она не знает ещё, наверно, что я настоящий друг. Но я очень хочу подружиться.
— А разве нельзя без кораблика?
— Конечно, можно! Вы думаете, что я за кораблик хочу дружбу добыть? Просто у неё день рожденья, а клипер — самый лучший для неё подарок! Знаете как она обрадуется!
— Это хорошо, если обрадуется, — задумчиво сказал старичок. И добавил торжественно:
— Радость для человека — очень важная вещь… Что ж, попробуй, Алёша, раз так решил. Я дам тебе совет.
— Спасибо!
— Спасибо, Алёша, говорят в конце сказки. А пока слушай. Тебе нужен билет до Ветрогорска…
— Да!
— Ты ступай в Транспортное Агентство, туда, где кассы для поездов, самолётов, автобусов, ковров-са… Кха… В общем, для всего на свете.
— Это на Первомайской улице?
— Нет, это другие кассы. На улице Полярных Капитанов.
Алёшка и не слыхал про такую улицу.
— Где это, дедушка?
— А, не знаешь? — хитро сказал старичок. — Ну, слушай. Пойдёшь по Садовой до конца, там будет старый стадион…
— Ага! Мы зимой там военную игру устраивали.
— Ну вот. Ты его не обходи, а найди в заборе щель. И шагай напрямик. А как стадион-то перейдёшь, да в другую щель вылезешь, там и будет улица Полярных Капитанов. А кассы — в доме номер двадцать два, по левую руку… Ну, ступай.
— Спасибо!
— Ты подожди со «спасибо»-то. Ты послушай ещё. Если где в пути что-нибудь опасное встретишь, случай непонятный какой-нибудь или, скажем, загадку, ты от этого дела не беги. Сказка без того не обходится. Ну и о главном не забывай, шагай себе смело.
— Ладно. Я пойду.
— Иди, Алёша. Да постарайся ничему не удивляться.
Глава пятая
Алёшка сразу поверил, что будет сказка. Ведь он был поэт, хотя и маленький. А все поэты — и маленькие, и большие — в глубине души верят в сказки.
Но улица, по которой он шёл, была очень обыкновенная. Проезжали мимо обыкновенные автобусы, шли навстречу обыкновенные люди, прокатила вдоль асфальта обыкновенная поливальная машина и обдала всех брызгами. Прохожие обыкновенно заругались ей вслед.
И забор у стадиона был обычный, старый, из неструганных серых досок.
Одна доска оказалась оторвана, и Алёшка пролез в щель (тоже обыкновенное дело). Он отыскал проход под рассохшимися деревянными трибунами и вышел на поле.
Стадион был старый, давно уже на нём не проводились игры. Поле заросло высокой травой.
В траве паслись лошади. Белые, гнедые и вороные. Они бродили далеко, но едва Алёшка ступил в траву, как все они подняли головы. Будто по сигналу. И стали смотреть в Алёшкину сторону. Ему даже не по себе стало. Он задержал шаги. Тогда золотисто-коричневая лошадь, осторожно ступая, направилась к Алёшке и остановилась в трёх шагах. У неё была красивая гордая голова и добрые глаза. Лошадь посмотрела на Алёшку вопросительно и немного печально. И он понял её. Не услышал, а именно понял. Она спрашивала:
— Простите, пожалуйста, вы не тот мальчик, который ищет коня, чтобы скакать в Тридевятое царство?
«Вот это да! Начинается», — с лёгким замиранием подумал Алёшка. А вслух сказал:
— Нет. Понимаете, у меня другая дорога.
— Извините, — вздохнула лошадь. И медленно отошла. Другие лошади сначала выжидательно смотрели на неё, а потом принялись щипать траву.
Над стадионом повисла тишина — стеклянная, звонкая. В ней прятались тайны и стрекотали кузнечики. Кузнечиков было множество. Они прыскали во все стороны, когда Алёшка раздвигал ногами шелковистую траву.
Алёшка перешёл поле, отыскал в заборе дыру и оказался на улице Полярных Капитанов.
Улица была тихая, незаметная, с одноэтажными и двухэтажными домами.
Дом номер двадцать два тоже был старый. Его построил, наверно, в прошлом веке какой-нибудь купец. Вверху у купца было жильё, внизу — магазин.
Над парадной дверью, на чугунной решётке балкона Алёшка увидел длинную голубую вывеску:
ТРАНСПОРТНОЕ АГЕНТСТВО
В окнах первого этажа пестрели плакаты Аэрофлота и висела на капроновой леске модель самолёта «ИЛ-62». Алёшка надавил плечом тяжёлую дверь.
Внутри всё было обыкновенно. И пусто. Под потолком лениво вертелся большой вентилятор. На стенах — расписания самолётов и поездов. Табличка «У нас не курят». Написанное красным карандашом объявление: про какие-то экскурсии. Алёшка пригляделся. И у него холодок прошёл по спине.
ЗАЯВКИ НА ЭКСКУРСИИ НА КОВРАХ-САМОЛЕТАХ НЕ ПРИНИМАЮТСЯ до 15 августа.
Администрация.
У дальней стены стоял высокий барьер с окошечками. Окошечки были закрыты. Лишь в одном, с номером два, была заметна щель.
Алёшка подошёл, вздохнул, набираясь храбрости, и постучал.
Окошко распахнулось, и показалась голова кассирши.
Алёшка оробел ещё больше: кассирша очень похожа была на учительницу географии Клавдию Михайловну. Такая же гладкая седая причёска, строгие очки и внимательные глаза. Когда на Алёшку смотрели такими глазами, он чувствовал себя прозрачным.
— Я тебя слушаю, — сказала кассирша.
— Извините… Мне сказали, что здесь можно купить билет до Ветрогорска.
У кассирши слегка поднялись брови.
— Можно… Но любопытно узнать, кто тебе это сказал?
— В справочном бюро. То есть это не совсем справочное бюро, а такая будочка. Там дедушка работает…
Глаза у кассирши подобрели.
— Понимаю. Дедушка. Значит, у тебя важное дело в Ветрогорске?
— Да!
— Хорошо. На твоё счастье остался ещё один билет. На сегодняшний поезд. Поторопись, отправление через тридцать пять минут.
— А сколько стоит билет? — спохватился Алёшка. Он только сейчас сообразил, что мама оставила ему на личные расходы всего пять рублей. Вдруг не хватит?
— Четыре рубля девяносто копеек. Общее место. Придётся ехать без плацкарты.
Алёшка обрадованно кивнул и полез в карман за деньгами.
Денег не было.
Мало того — на привычном месте не было и кармана. И Алёшка понял: он же переоделся вчера вечером, а деньги остались в кармане старых брюк.
— Мальчик, что с тобой? У тебя такое лицо…
— Деньги забыл, — шёпотом сказал Алёшка. — Теперь уж ни за что не успеть.
Кассирша тоже расстроилась:
— Ну какие же вы все рассеянные, мальчишки. Несобранные. Недисциплинированные. И когда это кончится?
Алёшка молча стоял у окошечка, хотя стоять было уже бесполезно.
— Ну что с тобой теперь делать? — сказала кассирша.
У Алёшки появилась надежда.
— Расскажи, какое у тебя дело в Ветрогорске, — велела кассирша.
