честный малый, так за что его гнобить-то?
— А Инквизиция?
— Инквизицию короли оставили. Только поначалу руководство там сменилось; сидели в Верховном совете Оливковой ветви два британских лорда да парочка фабрикантов из Лютеции, вот только померли внезапно при загадочных обстоятельствах, а на их место посадил Фантик своих людей из «наружки». Вони, конечно, было… — Пфуй с отвращением махнул рукой. — Тогда, собственно, Рейху и масть пошла козырная: деньги, металл, ружья… Думали, прохвосты, что тогдашний канцлер на Королевство сразу попрет, а оно вона как получилось.
— Не рой другому яму, — веско заявил Целеста, накладывая себе в вазочку икру. Или так: кто к нам с мечом придет…
— …тот, дурак, прикладом по башке и получит… Ну, за армию!
Выпили за армию, потом за науку и разговор, как всегда бывает после второй бутылки, опять свернул на политику.
— … а вы слышали, господа, о новых квотах на продажу керосина? Халифат в одностороннем порядке установил новую долю на рынке: три четвертых от общих продаж на материке. И короли согласились! Даже не пикнули! Что это еще за выкрутасы такие?!
— А я думаю — правильно! — Пфуй, в своей обычной манере, опять хватил кулаком по столу (Фигаро подумал, что до конца поездки несчастный предмет мебели не доживет). — Все верно! Кто больше золота имеет: тот, кто чушки стальные продает, или тот, кто из них котлы льет? Нечего полуфабрикатами торговать!‥ К тому же я слышал, — комиссар понизил голос, — что наши метафизики придумали как зачаровывать такие вольфрамовые стержни, которые могут кипятить воду пять лет подряд без перезарядки. Вот представь: у тебя в самоходке котел, в который керосин пять лет лить не надо! Это ж какая выгода-то!
— Ага, и стоит он как сама самоходка…
— Сто империалов, чтоб мне провалиться! И будут только дешеветь, поелику Их Королевские Величества Ценовой комитет гоняют в хвост и в гриву.
— Ничего, — магистр сладко потянулся в кресле, — вот придумаем мы с Хеллфордом как Демона Максвелла приручить — вот тогда заживем! На Луну полетим! Вот зуб даю — полетим!
— А что там, на той Луне? Зачем она нам сдалась-то?
— Вот мы туда прилетим — и будет чего. Колпаки колдовские поставим, воздуху из камней наделаем и будем Лютеции с Рейхом кукиши сверху крутить.
— Ага, держи карман шире! А они тоже туда прилетят, и давай нас бомбить!
— А мы — их! Сделаем такие… ну, вроде как бронированные корыта с дальнобойными пушками…
Фигаро на секунду представил себе эту картину: комиссар Пфуй в кабине безвоздухолета похожего на плотно закрытый крышкой ушат ощетинившийся стволами танковых орудий, а рядом с ним, в мягком кресле похожем на сиденье пилота дирижабля, рыжебородый черкес Бака Чуйский с которым следователь учился на параллельных потоках. Комиссар крикнул: «Полундра!» и ушат, громко стрельнув мотором, выпустил облако копоти и умчался к далеким звездам.
— Так, господа! — Пфуй хлопнул в ладоши, — по последней и спать! А то завтра с утра будем как мореные тараканы, а Фигаро еще в городе обустраиваться… Фигаро, я заранее извиняюсь, но квартиру вам придется искать самому — конспирация-с…
— Да не вопрос, — следователь легкомысленно отмахнулся, — найду. В Столице с этим проблем никогда не было… Ну что, на сон грядущий?
…Поезд мерно постукивал колесами, вагон плавно покачивался и Фигаро, развалившемуся на маленьком, но удобном диванчике, казалось, что его уносит в неведомое будущее скорлупка крошечной лодки. Он зевнул, натянул до самого носа белое накрахмаленное одеяло, и уснул — спокойно и без сновидений. За окнами покачивались на ветру семафоры и грохотали проходящие мимо поезда, а в тамбуре студенты звенели бутылками и пели: «Столица, Столица, знакомые все лица…»
Фигаро разбудил шум: клацали замки чемоданов, негромко ругался комиссар Пфуй, куда-то засунувший носок, орал в коридоре проводник: «Приехали, господа-а-а! Конечная!»
В вагоне было темно: кто-то плотно занавесил окна за которыми шумел перрон: до следователя долетели крики «…а вот кому пирожки горячие!» и «…свежая пресса!». Квакали клаксоны; это столичные лихачи уже выруливали из толпы на своих чадящих керосинках; где-то невдалеке орал на нерадивых пассажиров жандарм.
— Проснулись, Фигаро? — Целеста уже одетый, без малейшего следа вчерашних возлияний на лице, стоял у двери подбрасывая свою трость в воздух. — Отлично! Действуем по плану: у вас десять минут чтобы собраться. Затем мы с Андреа покинем вагон, а вы… а вас отправим как договаривались.
Фигаро молча кивнул, схватил со стола бутыль с содовой, одним махом выхлебал половину и, тяжело вздохнув, принялся натягивать брюки. Голова не болела — похоже, магистр обо всем позаботился, однако на душе все равно было муторно.
— Значит, так, — комиссар, наконец, обнаруживший пропавший носок под подушкой, пригрозил следователю пальцем, — повтори-ка, дорогой мой, что тебе делать дальше. А то знаю я тебя…
— Ну, сейчас вы с магистром покинете вагон. Меня же вы отправите в свой дом на Монетном, где меня встретит человек по имени… Эм… Как его… Савелий. Он займется моим… хм… моим внешним видом, а вы с магистром подъедете чуть позже и утроите мне дальнейший инструктаж. Просто как семечки… Я вот только не понял: ехали мы втроем, а выйдете из вагона вы двое. Это как так?
— То, что нас тут трое знает только проводник, которому я дал на лапу, — ухмыльнулся Пфуй. — И, в любом случае, наша основная цель — не дать предполагаемым злоумышленникам узнать, что мы привезли в город именно вас, следователя ДДД.
— Неужели вы думаете, что за нами могут следить?
— Нет, — магистр чуть качнул головой, — но я ненавижу, когда хорошие планы рушатся, потому что кто-то споткнулся на мелочи. За нами вряд ли следят, но полностью такую возможность исключать нельзя. Поэтому безопасней отправить вас к Пфую блиц-коридором.
— Безопасней?! — Фигаро, застегивавший пиджак, чуть не оторвал пуговицу. — Я раз в жизни ходил через блиц. Почти ничего не помню. Но я в курсе, что это — невероятно опасная процедура.
— Не такая уж и опасная, — магистр усмехнулся, — особенно когда перенос осуществляется на стационарную предварительно настроенную приемную платформу. Злоупотреблять таким способом перемещения, конечно, не стоит, но в случае единичного переноса риск, прямо скажем, невелик… Вы готовы?
— Нет, — задушено прошипел следователь, хватаясь за ручку саквояжа. — Поэтому давайте сделаем это побыстрее, а то у меня что-то храбрость куда-то отвалилась.
— Не нервничайте, — посоветовал Целеста, — и не шевелитесь при переносе. Трансфер через три… две…
— Стоп! Я, кажется, забыл газету под…
— Одна… До скорого, Фигаро!
…Воздух вокруг следователя загудел; ощутимо запахло озоном. Темнота обрушилась откуда-то сверху, точно Фигаро кто-то накрыл большим мягким одеялом. Он взвизгнул, зажмурился… а следующее
