Вскакивая на седла ногами, разбойники с ходу перепрыгивали через забор и в упор расстреливали защитников фермы. Груженная детьми и женщинами повозка наконец тронулась с места, и ломовой лахман, чуя опасность, взял с места в галоп.
Когда повозка проскочила сквозь ворота, за ней увязались два всадника, но выбежавший следом Каспар метким выстрелом сбил одного из них. Другой бандит, выстрелив в ответ, попал ему в грудь, но сам был тотчас сражен пулей Джо Беркута.
— Хватай ружье хозяина! — крикнул Джо онемевшему от страха Майку и, выстрелив еще дважды, уложил пару перебиравшихся через забор бандитов.
Однако незначительные потери не остановили нападавших, они сыпались через забор словно горох, стреляя во все стороны и добивая раненых ножами.
— Давай за ворота! — скомандовал Джо, понимая, что внутри ограды все уже кончено.
Майк решил было, что Джо собирается бежать на своих двоих, однако тот поступил иначе. Брошенные всадниками лахманы беспокойно носились вокруг фермы, и Джо быстро приманил двух из них, просвистев какую-то странную мелодию.
Забросив в седло полуживого от страха Майка, Джо вспрыгнул на второго лахмана, и тут со двора выскочили бандиты. Увидев на своих лахманах чужих людей, они дали дружный залп, и шквал свинца обжег Майка горячим дыханием. Лахман под ним рванул с места и понесся с такой скоростью, что у Майка едва не заложило уши. Краем глаза он успел увидеть, что Джо тоже скачет, правда, в другую сторону и едва держась в седле.
Наверное, он был ранен, но сейчас Майк не мог думать ни о чем, кроме того, как бы не упасть и не разбиться о землю.
Он был не слишком умелым наездником, а висевшая на ремне винтовка болталась из стороны в сторону, больно колотя Майка и лахмана по бокам. Может быть, поэтому скакун неудержимо продолжал нестись вперед, и Майк лишь краем сознания отметил, что они движутся под гору, в сторону соляных долин.
Сколько продолжалась эта скачка, он не знал, однако, когда притомившийся лахман перешел на шаг, Майк наконец огляделся и понял, что находится в совершенно неизвестном ему месте. Куда ни глянь, ровная гладь простиралась до самого горизонта.
Осторожно натянув вожжи, он заставил лахмана остановиться и сполз с седла, чтобы размять ноги. После такой скачки зад был одной сплошной ссадиной, что мешало радоваться чудесному спасению.
— Как хоть тебя зовут? — спросил Майк у скакуна, однако тот неожиданно мотнул головой и едва не вырвал повод из рук нового хозяина.
— Стоять! — крикнул Майк и, вцепившись в уздечку обеими руками, повис на ней всем телом.
Поняв, что побег не удался, лахман остановился и закивал головой.
— Нет, дружок, теперь ты меня не обманешь.
Закинув винтовку за спину, Майк, морщась от боли, забрался обратно в седло и, оглядевшись еще раз, заметил первый ориентир.
Это был далекий столб черного дыма, который поднимался над фермой — в этом не было никаких сомнений.
Майк вспомнил Герхарда Баварски, которого наверняка убил Лозмар. А еще он вспомнил, как накануне старик говорил о грядущей гибели фермы.
«Вот я и остался один», — подумал Майк и тяжело вздохнул. Совсем не так он представлял себе свободу, о которой столько мечтал.
В последний раз взглянув на дым, он дернул поводья, и лахман зашагал дальше — в глубь соляных долин, к островам, которые, по мнению Майка, должны были находиться где-то там, впереди.
Глава 9
Спустилась ночь, и на небе зажглись звезды. Темнота принесла успокоение, Майк, смирившись с судьбой, мерно покачивался в седле. Он даже не заметил, что лахман подошел к острову, и, только когда тот начал взбираться вверх по склону, наездник наконец разлепил глаза и понял, что они достигли земли.
Пройдя еще с полсотни метров, лахман остановился и стал щипать на кочках траву. Решив, что животное устало и больше не попытается сбежать, Майк спустился на землю.
Он попытался сделать шаг и схватился за лахмана, чтобы не упасть, — ноги совсем одеревенели и казались чужими.
Кое-как добравшись до возвышенности и подтащив за собой лахмана, Майк снял с него уздечку и спутал ею ноги скакуна. Затем привалился к небольшому корявому кустику и, прижав к груди винтовку, заснул.
Никогда еще Майк не спал так крепко. Переживания последних суток вереницей смутных образов проносились перед ним. Выстрелы, крики карабкавшихся через забор бандитов и уносящаяся по пыльной дороге повозка, перегруженная детьми и голосящими женщинами.
Наконец, израсходовав весь запас кошмаров, утомленное сознание успокоилось, и Майк погрузился в полноценный целительный сон. Однако длился он недолго, потому что Майка больно ткнули в плечо.
— Вставай, крысенок! Ты попался! — проскрежетал кто-то над его ухом.
Майк открыл глаза и, щурясь от солнца, увидел вооруженных людей, стоявших полукругом. Один из них держал за стремя спутанного лахмана, который за ночь наелся травы и выглядел бодро.
— Вставай или получишь по ребрам! — снова прикрикнули на Майка, и он спешно поднялся.
— Давай вперед и не оглядывайся, — потребовал небритый субъект, голова которого была замотана цветастой тряпкой. Майк покорно пошел по узкой тропе, которую ночью он просто не заметил.
«Ну все, пропал, — подавленно размышлял он, — теперь я точно пропал. Лозмар разрежет меня на куски».
От таких мыслей Майк окончательно проснулся. Умирать теплым, солнечным утром было глупо, к тому же очень хотелось есть и пить, поскольку только лахманы могли пить воду из соленых луж, а Майк бежал, не захватив с собой, естественно, ни воды, ни хлеба.
Постепенно тропа начала спускаться под гору, и вместо уродливых кочек стали попадаться довольно большие, поросшие зеленой травой прогалины. Майка это настолько удивило, что на мгновение он забыл о нависшей над ним смертельной опасности.
Исполняя требование конвоиров, он не оборачивался, однако по звукам шагов позади себя определил, что с ним идут только трое и последний ведет его лахмана. Из всего этого следовало, что его поймали совершенно случайно и остальные разбойники отправились дальше, по своим делам.
Тропинка вильнула в очередной раз, миновала колючий кустарник и вывела к небольшому поселению, состоявшему всего из нескольких домов. И хотя видно было, что дома эти собраны из подручного материала, бросалось в глаза, что кто-то все как следует спланировал и подогнал все детали друг к другу с большой аккуратностью.
Вокруг домов стояли деревья, носившие следы постоянного ухода и обильного полива. Их густые кроны чрезвычайно удивили Майка, которому не приходилось видеть ничего выше малинового куста.
Позабыв обо всем, он обернулся, чтобы спросить о деревьях, и тут же получил тычок в спину, от которого едва не упал.
Завидев пленника, на небольшой площади между домами стали собираться люди. Их набралось не больше двадцати человек, и в основном они выглядели так же, как и конвоиры Майка.
Один из них выделялся своей странной одеждой. Помимо кожаных штанов и куртки, на нем были высокие сапоги, меховой цилиндр и золотое пенсне. И по тому, как окружающие старались не загораживать ему обзор, Майк понял, что это и есть местный предводитель.
«Неужели здесь нет Лозмара?» — удивился он, и надежда легонько коснулась его своим крылом.
— Кто это? Где вы его нашли? — спросил экстравагантный джентльмен, поблескивая на Майка стеклами пенсне.
— Он спал прямо на тропе, сэр, — сообщил неприветливый конвоир Майка. — Эти «собаки» послали его в разведку. Судя по седлу его лахмана, это не простой боец, а какой-нибудь сержант.
— Сержант? — Предводитель скорчил гримасу. — Да это ребенок, вы что, не видите?
Он подошел к пленнику, пристально посмотрел ему в глаза и неожиданно резко ударил ладонью по лицу. Пощечина ослепила Майка, и он, потеряв равновесие, упал на спину.
— Ты думаешь, я злой? — донесся откуда-то издалека вкрадчивый голос. — Я не злой. Просто я стараюсь предупредить твое вранье, мальчик. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Майк кивнул.
— Вот и отлично. Поднимайся, я тебя не убил. А теперь скажи мне, как тебя зовут и откуда ты?
— Меня зовут Майк Баварски… Я убежал с фермы мистера Каспара.
— А зачем ты убежал с фермы, мальчик? — Стеклышки пенсне еще раз блеснули, и Майк, зачарованный их зеркальным блеском, ответил:
— Ее сожгли, сэр…
— Кто?
— Дюк Лозмар и его люди, сэр.
— Кто такой Лозмар? — Предводитель распрямился и обвел окружающих взглядом, однако ему никто не ответил. Все только пожимали плечами: о таком человеке никто из них не слышал.
— Вот видишь, мальчик, ты лжешь мне…
Человек в пенсне виновато развел руками и отпустил Майку еще одну затрещину. И хотя на этот раз тот удержался на ногах, на разбитых губах выступила кровь.
