Пчела-посол склонила голову.
— Я стара, — сказала она. — Я служила улью всю жизнь, всеми доступными мне средствами. Я предана своему улью и сделаю то, что для него будет лучше.
— Это радостно слышать.
— Я прошу вас — я умоляю вас! — подождать всего три или четыре дня, прежде чем вы начнете действовать согласно вашим намерениям. К тому времени я буду мертва и не увижу, как мои сестры становятся рабами.
Оса-основательница с щелчком свела лапки:
— У вас принято откладывать насущные дела на потом? У нас такое не приветствуется. Вы обязательно удостоитесь чести увидеть, как мы вознесем ваших сестер на такие моральные и технологические высоты, которых вы не могли и представить.
Пчела-посол вздрогнула.
— Возвращайтесь к своей Королеве, дорогая, и передайте благую весть.
Сообщение вызвало кризис конституционной монархии. В шестом районе даже разгорелся бунт, и, прежде чем он был жестоко подавлен, восставшие успели уничтожить королевские воскодельни и повалить монументы из мышиных костей. Королеву пришлось успокаивать большими дозами желе, после того как она разрыдалась на груди своего премьер-министра.
— Ваше Величество, — сказал один из министров. — Это не ваша забота, прошу вас, успокойтесь.
— Это мои дети! — возразила она, всхлипывая. — Вы бы тоже им сочувствовали, будь вы матерью!
— К счастью, я не мать, так что перейдем к делам.
— О войне не может быть и речи, — сказал другой министр. — Их силы нас намного превосходят.
— Но наше численное преимущество триста к одному!
— Они опытные воины — не менее шестидесяти наших бойцов погибнут за одного чужого. Возможно, нам удастся их прогнать, но ценой потери большей части населения улья и даже, возможно, Королевы…
Королева вновь громко разрыдалась, и ее опять пришлось умывать и успокаивать.
— Так у нас есть хоть какие-то варианты?!
Ответом на этот вопрос была тишина.
— Что ж, очень хорошо.
Осиное руководство развесило вокруг улья условия взаимоотношений на маленьких бумажных табличках, вдавленных в воск и прополис. Поскольку бумага и чернила для пчел были в новинку, они терлись вокруг них, трогая и пробуя на вкус законы, пока бумага не развалилась на кусочки. Отправленные наблюдать и охранять указы осы не очень обрадовались этому — погибли несколько мирных жителей, прежде чем удалось выяснить, что пчелы не читают на языке йивей.
Тогда химикам из улья поручили смешать феромоны и создать чернила, которыми можно закодировать условия договора. Их нанесли на бумагу, чтобы оба вида могли изучить их и уразуметь отношения двух государств.
До осиного вторжения жизнь в улье была оживленной и насыщенной, все его обитатели много трудились, но были в целом довольны, а теперь пчел охватило отчаяние. Ни на что, кроме работы, времени не оставалось, ведь нужно было собирать достаточно нектара и для улья, и для осиного гнезда. Улетая все дальше и дальше от дома в поисках нектара, пчелы перестали петь. И танцевали они теперь, сообщая о своих находках, мрачно и безрадостно. Даже Королева исхудала и была измучена необходимостью увеличивать численность потомства, и некоторые министры, разбиравшиеся в подобных делах, начали кормить королевским желе самую сильную личинку — на всякий случай.
Тем временем осы отъедались и набирали силу. Целая экспедиция филологов, картографов, ботаников и солдат отправилась по реке в маленьком плавучем гнезде, законопаченном пчелиным воском и нагруженном сотами в качестве провианта, чтобы составить карты неизведанных южных земель. Вернувшиеся принесли восхитительные карты, где синими и фиолетовыми чернилами были обозначены города, а также фермы и популяции других ос. После тщательного изучения Осой-основательницей и ее генералами эти карты были аккуратно убраны в архивы Великой библиотеки — до планируемого выдвижения на юг в следующем году.
Усыновленных личинок пчел осы сначала собирались обучать клерикальным наукам, но, когда было установлено, что их можно научить грамоте, решено было использовать их в некоторых разведочных миссиях. Самые выдающиеся ученики, одаренные в тригонометрии и геометрии, обучались вместе с осиными картографами — и многие из них зарекомендовали себя ценными помощниками. Они привыкали не замечать толстых зеленых гусениц на серебряных цепях или мертвых пчел, шедших на корм осиному помету. Так было легче.
Когда умерла старая Королева, они не скорбели.
Началом катастрофы стало то, что одна из выученных на помощника картографа пчела оказалась анархистом.
Возможно, это произошло из-за слишком сильного политического давления на улей, а возможно — по чистой случайности; как бы то ни было, эта мутация оказалась жизнеспособна. Пчела-анархистка спрятала приличное количество своих яиц в пчелином воске и осиной бумаге между отделениями в библиотеке и втайне кормила личинок молоком и хлебом. Своим сыновьям, лежавшим в шелковых закрытых люльках — а они все были сыновьями! — она нашептывала принципы, которые разработала, рассчитывая траектории полетов и азимуты: что не должно быть ни Королевы, ни государства и что, как в осином гнезде, мужчины должны трудиться и приносить пользу наравне с женщинами. В своем сне и медленной трансформации они слушали ее наставления и инструкции, а потом, когда прогрызли путь наружу из своих ячеек и из осиного гнезда, они добрались до пчелиного улья.
Нанесенный осиному гнезду вред, конечно, в конце концов был обнаружен, но к тому времени пчела-анархистка уже умерла от старости. «Она выполняла свою работу безукоризненно, — вздохнул ее наставник, глядя на сделанные ею филигранные надписи на картах, — но талантливые особи часто бывают склонны к психическим отклонениям, не так ли?» Он похоронил в ворчанье и трудах ставшую для него большим несчастьем и политической помехой любовь к ученице, и никогда больше не брал из улья студентов, проявляющих хоть малейшие признаки одаренности.
Двадцать сыновей пчелы-анархистки совершенно свободно передвигались по всему улью, несмотря на то что их принадлежность к осиному гнезду была очевидна, — все решили, что они либо шпионы, либо прибыли по официальному делу. Когда из своих покоев вышла новая Королева, они незаметно присоединились к другим трутням в брачном танце. Двоим удалось совокупиться с ней. Те выжившие, которым не удалось, потом тихими голосами рассказывали о том, что было сделано во имя высокой цели. Перед смертью они взяли прополис и чернила из дубового орешка и записали на стенах улья историю о первой пчеле-анархистке и ее двадцати сыновьях, используя стенографические значки собственного изобретения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
