– Уверен?
– Как никогда, – ответил Макс.
– Смотри мне, – сказал директор и повернулся к другу. – Принимаю.
Остроносый поправил очки. Он поводил по воздуху тонкими пальцами, прикидывая ходы. И вдруг засиял.
– Так тебе тут мат.
– Как мат? – удивился директор.
Макс похолодел, а Юрий Петрович, наблюдая за сценой в дверном проёме, хлопнул себя по лбу.
– Если я пойду сюда, ты будешь вынужден пойти вот так. Я ставлю шах и забираю ладью. Потом на очереди офицер, конь, пешка – и вот тебе мат.
Взгляд директора прибил Макса к полу.
– Ты что сделал?!
– Я думал…
– Ни хрена ты не думал!
Огромная лапа схватила Макса за шкирку и как игрушку вышвырнула из кабинета. Юрий Петрович благоразумно ушёл с дверного проёма и, когда тело максима оказалось на полу, учтиво сказал:
– Это наш стажёр. Он у нас новенький. Всё, не мешаю, – он прикрыл дверь и кинулся к своим вещам.
– Всего доброго, Юлия Викторовна. Было очень приятно с вами пообщаться.
Когда Максим встал на ноги, Юрия Петровича уже и след простыл.
– До свидания, – сконфуженно сказал Макс, не получив ничего в ответ.
Юлия Викторовна вряд ли даже взглянула в сторону нерадивых менеджеров.
Как оказалось, Юрий Петрович ждал на улице.
– Готов, поехали, – сказал он, как будто ничего не произошло.
А вот когда они вернулись в офис, Юрий Петрович разошёлся не на шутку. Он нарочно ждал и ничего не высказывал Максиму, дабы было побольше глаз. Чтобы коллеги видели, что Юрий Петрович слов на ветер не бросает. И он может быть не только начальником-другом, но и настоящим цепным псом.
– Я возлагал на эту компанию большие надежды! – орал он на весь отдел. – Один контракт с этой компанией – и наш отдел вырвался бы на первое место! Вы понимаете это? Ты это понимаешь?
– Чего ты разорался? – сдерживая себя, сказал Макс.
– Вы как со мной разговариваете?! Вы мне сорвали многомиллионный контракт. Я три месяца только одной встречи добивался.
– Ты же видел ту мегеру. Один хрен ничего бы не купили. Я это сразу понял.
– Тогда ка-ко-го хре-на ты по-е-хал? – проорал по слогам шеф.
– Ты мне сказал, – спокойно ответил Макс, но почувствовал, как закипает.
– Ты бездарь. Не быть тебе руководителем отдела. Тебе даже продажи зубочисток нельзя доверить, – усмехнулся Юрий Петрович, – сломаешь или потеряешь.
Макс и сам не понял, почему ударил своего начальник. Но в удар вложился хорошо. Очки Юрий Петровича замерили в воздухе, а вот голова и тело повалились на пол.
– Ты что-то много слишком разговариваешь. И не смей на меня орать, – возвышаясь над шефом, сказал Макс.
– Ты уволен, – потирая щёку, сказал Юрий Петрович.
Максим с высоко поднятой головой покинул офис, в то время как сотрудники с завистью и страхом смотрели ему в след.
Он вернулся домой, открыл дверь и не поверил своим глазам.
– Я пытался его остановить, – сказал Его Величество Кот, петляя между ног, – но Собака-Собака меня не слушал.
Максим на глаз оценил ущерб, причинённый квартире, но и такой скорой оценки ему хватило с лихвой.
III. Соседи
О том, как важно чувствовать ответственность
Максим уже четыре года снимал эту квартиру. Когда-то тут жила ещё его бывшая жена с дочкой, но с тех пор, как они развелись, он влачил своё существование в гордом одиночестве.
И за все эти четыре года он всего несколько раз видел соседей по лестничной клетке, а соседей сверху и снизу не видел ни разу в жизни. Складывалось ощущение, что там вообще никто не живёт.
Сверху-то, ясное дело, живут. Иногда он слышит, как двигают мебель или бегают, втыкаясь конскими копытами в пол. Но соседи снизу словно отсутствовали. Их не было слышно и не было видно вот уже четыре года.
Осматривая погром в квартире, Максим точно знал, что сегодня он познакомится с соседями снизу, а возможно, и сверху.
День и так не задался, а по приходе домой, в своё холостяцкое жильё, в свою личную берлогу, он надеялся отдохнуть от суеты. Надеялся закрыться в комнате, выгнать животных в коридор или во вторую комнату. Или навалить им столько жратвы, чтобы носа не показывали, и отвиснуть перед телевизором, попивая красное вино из бокала на высокой ножке.
Но ничего такого не случится. Его мечты, к сожалению, остались всего лишь мечтами. А перед глазами была разруха.
Калошница, поваленная на пол, погрызенная и без одной ножки. У одного кроссовка нет языка, у второго задника. Зато лежат они аккуратно вместе. Прямо под зеркалом с выломанной дверцей.
Наблюдая разруху в коридоре, Максим боялся двигаться дальше. Он, конечно же, догадывался, что в комнатах будет так же, но в глубине души теплилась надежда, что туда эти монстры не добрались.
– Я говорил ему – хватит. Хватит! – мурчал Его Величество Кот, ласкаясь о ногу Макса. – Но он как будто сошёл с ума. Он рвал и грыз всё, что попадалось ему на глаза. Я испугался и кричал. Кричал не своим голосом. Я забрался на шкаф, опасаясь, что он и меня съест. Он меня, кстати говоря, не любит. Что вполне взаимно. Я тоже его недолюбливаю, если честно. Только ему не говори. Пусть он думает, что мы лучшие друзья…
Его Величество Кот продолжал свой нудный монолог, но Максим не слушал. Ему в какой-то момент стало плохо: то ли давление подскочило, то ли нервный срыв намечался, но в глазах потемнело, и он спешно пошёл в ванную, чтобы умыться.
Изжёванное и слюнявое полотенце валялось на полу. Стульчак от унитаза – и тот был пожеван, словно по нему проехался трактор.
Максим не удивился разрухе в ванной. Он наклонился над раковиной и долго полоскал лицо холодной водой.
«Хорошо, хоть зеркало целое», – подумал он, пустым взглядом уставившись в своё отражение.
Лицо довольно бледное. Синие круги окаймляют глаза, будто бы это не он проспал больше суток. Мокрые волосы сбиваются и липнут ко лбу. Глаза ввалились в глазницы, как в какие-то ямы. Скулы резко очерчивают лицо, будто он до боли сжал челюсть… Максим обратил на это внимание и понял, что действительно довольно сильно сжал челюсть. До боли.
Когда полегчало, он продолжил осмотр квартиры. И был крайне удивлён, что ему вновь не стало плохо после того, как прошёлся по комнатам.
В спальне всё было вверх дном. Засохшие цветы валялись на полу вместе с разбросанными комьями чёрной земли. Видимо, Собаке-Собаке было мало, что он обронил горшки и штору, так этот паршивый пёс ещё и раскидал землю по всей комнате.
Чёрные собачьи следы усеивали простынь и одеяло. Несколько отпечатков виднелись даже на обоях, будто Собака-Собака хотел добраться до единственной фотографии, висевшей на стене.
Во второй комнате, которую Максим после отъезда жены использовал как кладовку, было, пожалуй, хуже всего. Здесь и до прихода его новых соседей-животных было не всё в порядке, а после того, как похозяйничал Собака-Собака, стало совсем плохо.
Шкаф. Огромный шкаф до потолка валялся посреди комнаты, изрыгнув на пол: вещи, бельё, обувь, коробки с лекарствами, старую технику и всё, что когда-то хранилось в нём. Как этот бесноватый пёс сумел завалить такую громадину, оставалось загадкой. Да ещё и повалил его на бок. Правда, одна из секций лежит лицом вниз.
Буквально каждая вещь была изжёвана и обслюнявлена. Будто бы Собака-Собака задался целью пожевать каждую вещь в квартире.
Вместе с Максом на обходе был и Его Величество Кот, который крутился под ногами, брезгливо переступая грязь и всё время приговаривая:
– …Когда он добрался до этой комнаты, я кричал не своим голосом. Остановись! Остановись! – Его Величество добавлял в голос нотки трагизма и до невозможности корчил морду. – Но он меня не слушал. Он как животное носился из комнаты в комнату, словно его кто-то гонял.
– А где сам Собака-Собака? – впервые за вечер обратился Макс к Его Величество Коту.
– Спрятался, наверное, где-то. Трясётся, наверное. Боится твоего гнева.
– И правильно делает, – грозно сказала Макс. Он даже не стал разуваться и ходил по квартире в туфлях. – Собака, ты где?
Ответа не последовало.
– Собака! – прокричал Макс второй раз.
В той секции шкафа, которая покоилась в полу лицом, что-то зашевелилось.
– Я здесь. Здесь! – донёсся глухой голос из шкафа. – Меня привалило. Привалило, – продолжал он лаять – Помогите. Помогите!
– Ах вот где он, – наигранно и совсем неправдиво сказал кот.
Максим с презрением посмотрел на кота.
– Будто ты не знал, где он.
– Честное слово. Я и предположить не мог, – Его Величество приложил лапу к груди в подтверждение слов. – Когда его бес совсем попутал… когда я устал кричать и даже голос сорвал… кхе-кхе… я понял, что мне с ним не справиться и поэтому спрятался. И больше я его не видел.
– Нагло врёшь в глаза?
– А что мне оставалось делать? – жалобные глаза кота буквально облизывали Максима. – Что я могу сделать с этим варваром? С этим зверем?
