Алекс подняла палец с наманикюренным ноготком к святящемуся коду в верхней части монитора.
– Это старая программная ошибка.[9] Не понимаю, откуда она здесь.
– А ну-ка, дай я. – Опираясь рукой о плечо Алекс, Эрик наклонился вперед рассмотреть повнимательнее. Девушка чувствовала тепло его тела. Это было приятно. В их кабинетах на первом этаже главного здания Цюрихского банка «Гельвеция» всегда было прохладно – якобы для того, чтобы компьютеры не перегрелись.
Всем женщинам, работающим в информационных отделах банка Томпсона, надлежало постоянно носить деловые брючные костюмы или жакеты с юбками. «Представьте себе, что войдет клиент, – наставляли Алекс три месяца назад, когда нанимали на работу. – Необходимо всегда быть готовой».
Можно подумать, Жан-Жак Крисье когда-нибудь появлялся без предупреждения. Этот швейцарец – информационный консультант, которого банк нанял для общего руководства проектом, вряд ли когда-нибудь спускался к ним посмотреть, как идут дела. Но Алекс каждый день приходилось выряжаться – на всякий случай. К счастью, дирекция банка распорядилась выдать своим только что нанятым, «зеленым» консультантам аванс на покупку новой одежды, и неважно, чего это стоило выглядеть состоятельными профессионалами, особенно если учесть, что на десять лет пришлось влезть в долги, чтобы выплатить ссуду, полученную на обучение.
– Вот почему его пометили. – Эрик указал на цифру 87 в коде, помеченную как ДАТА. – Хотя на самом деле это уже ничего не значит. Если код не высветился в 1987-м, то проблема 2000 года его не…
– Фактически его можно было бы активировать – в 2087 году, например. – Алекс указала пальчиком на цифры, следовавшие за именем РУДОЛЬФ ТОБЛЕР. – Но только в положенный день, 19 октября.
– Какая разница? – Эрик выпрямился и потянулся. – Просто удали его и все.
– Но я не могу понять, почему эти цифры расположены здесь, на первом месте. – Она подвела курсор к середине строки, к словам РУДОЛЬФ ТОБЛЕР. – Если все, что они хотели, – сменить имена на банковских счетах этого парня, зачем все усложнять и менять код? Особенно в прошлых счетах за восьмидесятые, когда было модно использовать «пробел».
– Помнишь, что нам говорили, когда мы начинали здесь работать? – Эрик присел на краешек стола возле монитора Алекс. – Нельзя говорить просто «восьмидесятые». Мы живем уже в двадцать первом веке, поэтому нужно говорить «восьмидесятые годы двадцатого…»
– Как бы там ни было, – подвела Алекс курсор к концу кода, – все равно бессмыслица – и в 1980-х, и в любое другое время.
– Тогда давай удалим его. – Эрик потянулся к мышке. – Уже почти конец рабочего дня. Давай собираться.
– Подожди еще минутку, – вцепилась девушка в мышку, – хочу кое-что проверить. – Она подвела курсор в конец кода и дважды щелкнула мышкой на слова ТОБЛЕР amp;СИ. – Похоже, кто-то хотел, чтобы это имя появилось на платежках, но только в этот день, 19 октября. Почему?
– Да какая разница? Возможно, и на всех других платежных счетах та же фамилия. Может, это название компании. – Эрик указал пальцем на буквы СИ. – В то время в названиях компаний использовались такие аббревиатуры. Даже теперь их иногда можно увидеть на фасадах старых зданий. – Эрик снова навалился на стол.
– Но если парень один и тот же, зачем менять имя? – Алекс откинулась на стуле, сплетя пальцы на затылке. – И зачем для этого использовать код, было бы намного проще…
– Ну и что с того? Сам счет остался тем же, изменилось только имя на банковских счетах.
– Подожди-ка! – Алекс схватила мышку и выделила всю строку кода. – Ну-ка посмотрим!
Девушка скопировала текст в окошко текстового редактора и разбила строку на пять отдельных элементов.
1014102 ЕСЛИ Т31-НОМЕР-СЧЕТА-ДЛЯ-СДЕЛКИ=249588
ЕСЛИ Т31-ИМЯ-ДЕРЖАТЕЛЯ-СЧЕТА=«РУДОЛЬФ ТОБЛЕР»
ЕСЛИТ31-ДАТА-ВЫПОЛНЕНИЯ-СДЕЛКИ=871019
ЕСЛИ Т31-КОД-СДЕЛКИ=«КУПЛЯ»
ПЕРЕВЕСТИ «ТОБЛЕР amp;СИ» НА Р22-И-ВПЕЧАТАТБ-ПОДТВЕРЖДЕННОЕ-ИМЯ
– Посмотри на номер счета. – Эрик указал на конец первой строки. – В нем лишь шесть цифр. Сомневаюсь, что это; счет в нашем банке. Неужели номер счета, который тебе открыли здесь, когда ты начала работать, такой короткий? К тому же там есть буквы? У меня именно такой.
– Мой состоит из двенадцати цифр. Но, возможно, количество цифр в номерах счетов увеличилось после 1987 года.
– Как телефонные номера? Помню, наш телефонный номер в Копенгагене, когда я был маленьким, начинался с букв, а затем шло пять цифр. Потом заменили буквы цифрами и стали добавлять новые по мере необходимости – но в основе лежит первоначальный номер.
– Не удивлюсь, если кто-то пытался надуть этого парня.
– С чего ты взяла? Каким образом?
– Не знаю. Возможно, следует спросить его самого. – Алекс нажала кнопку связи на телефоне, услышала длинный гудок и стала набирать номер.
– Черт побери, что ты делаешь? – Эрик подался вперед и схватил ее за руку. – Тебе известно, что сделает банк, если узнает, что ты связалась с одним из клиентов?
– Расслабься, – улыбнулась Алекс. – Я просто звоню Крисье. Помнишь, мы обязаны сообщать ему обо всех двузначных ссылках на даты, прежде чем удалять их? Или ты уже забыл? – Девушка откинулась на спинку стула в ожидании, когда Эрик отдаст трубку. – Хорошо, что мы работаем не за комиссионные.
– Очень смешно. – Опершись о стену-перегородку, Эрик скрестил руки на груди. – Тебе никогда не приходило в голову, как Крисье удается справляться со своими обязанностями, не имея даже собственного кабинета в банке? Я имею в виду: зачем вообще его наняли? Он не делает ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться сами.
– Уверена, существует какое-то правило насчет «швейцарского недреманного ока», наблюдающего за иностранцами, которые имеют доступ к информации о клиентах. Ты же знаешь, как они фанатичны в этом отношении… – У Крисье включился автоответчик. Алекс жестом велела Эрику помолчать.
– Привет, это Жан-Жак Крисье…
Алекс оставила ему сообщение о коде и попросила спуститься в компьютерный зал при первой возможности. Пока она наговаривала сообщение, Эрик достал пачку сигарет.
– Неужели ты забыл, – спросила девушка, повесив трубку, – что нам говорили, принимая на работу?
– Не припомню, чтобы Крисье когда бы то ни было упоминал о курении. – Эрик непринужденно прикурил. – Помню только, что он предупреждал не обращать внимания на любую информацию о клиентах. – Он улыбнулся. – И, разумеется, незамедлительно сообщать обо всех двузначных ссылках на даты.
Он зажал сигарету между большим и указательным пальцем и заговорил, имитируя немецкий акцент шефа:
– Ви дольшен мне, что ви находиль, показайт. Перфая очеред – референц на код в 1980-х год, йа? И не забивайт внимание на имя, какой ви видет, не обращайт!
Затем вновь перешел на свою обычную речь:
– Как будто мы компьютеры, как будто, если нажать на кнопку «Удалить», мы забудем то, что видели.
Глава 2
Цюрих
Четверг, вечер
– Куда все запропастились? – Эрик перевернул пустую бутылку из-под шампанского и сунул ее в ведерко со льдом. Оглядел полупустой ресторан. – Ты замечала, что швейцарских официантов никогда нет, когда они нужны?
Алекс допила шампанское и поставила свой бокал рядом с ведерком.
– Ты уверен, что хочешь заказать еще одну бутылку?
– Естественно, если увижу кого-либо, кто выйдет в зал и примет заказ. – Он вновь огляделся. – Это все пустые разговоры насчет образцового швейцарского сервиса: когда доходит до дела, их больше заботит чистота кухни. Кажется, их интересует процесс, а не люди.
– Как в банке?
– Что ты имеешь в виду?
– Слова Крисье, когда мы показали ему манипуляции с кодом. – Алекс подняла пальцы вверх и загнула три по очереди. – Просто удалите его.
Девушка откинулась на спинку стула.
– Нам пришлось ждать его больше часа, и это все, что он мог сказать?
– Это дела давно минувших дней. Нет смысла докапываться. Код использовали, чтобы внести изменения в выписку о состоянии счета. – Алекс посмотрела Эрику в глаза. – А ты думал – по всему банку зазвенит сигнализация?
– Может, она и звенит, – усмехнулся Эрик, – только мы не слышим.
Он вновь поискал глазами официанта.
– Ты заметил, что Крисье даже не скопировал счет, прежде чем мы его удалили? – спросила Алекс.
– Ну и что? – Эрик осушил свой бокал. – Наше дело маленькое, нам рассуждать не положено.
– Вот значит как? И будем делать вид, что ничего не произошло?
– А что нам еще остается?
– Считаю, что кто-то должен разобраться в том, что случилось.
– Зачем? Этот парень уже, наверное, умер.
– Как там его звали?
– Тоблер. Хорошая швейцарская фамилия, как я погляжу. – Эрик улыбнулся. – Я думал, у тебя фотографическая память.
