– Девочка, что за шутки у тебя? – наконец подозрительно спросила Эсма. – Большая работа больших денег стоит! Что у меня, по-твоему, совсем совести нет? Как я могу тебе не заплатить? Нет уж, ты не ломайся, а цену говори!
– Я уже сказала – не нужно ничего, – Лера глубоко вздохнула. – Если можно – научите меня танцевать! Так, как вы.
Тишина стала звенящей. Софья Николаевна подняла брови не то насмешливо, не то с уважением. На Романа Лера боялась даже посмотреть.
– Это… нельзя, да? – упавшим голосом спросила она. В сердце разом будто оборвалось что-то. – Извините… Я понимаю… Наверное, нельзя так танцевать, если ты… ну… не цыганка. Извините. Я просто так спросила…
Эсма усмехнулась – и посмотрела почему-то на бабушку. Та выпустила в потолок клуб синего дыма, притушила сигарету в пепельнице. Помолчав, спросила:
– Значит, хочешь плясать как цыганка?
– Это… совсем никак нельзя?
– Отчего ж нельзя… Можно, – Софья Николаевна лукаво улыбнулась. – Ты знаешь, что самая известная цыганская плясунья цыганкой была лишь на четверть? По бабушке?
– Ляля Чёрная? – негромко спросил от дверей Роман.
– Да, Ляля… великолепная наша. – Старая цыганка мечтательно прикрыла глаза. – Я с ней работала. В театре выступали вместе. Мне, конечно, до неё было, как до звезды…
– Вот уж неправда! – резко сказала Эсма, отбрасывая за спину копну волос. – Это бабушка кокетничает! Ты, девочка, если хочешь танцевать – не меня проси научить, а её! Она всему театру хореографию ставила! И сейчас ещё учениц берёт. Ты цыганок в фильме «Колесо любви» видела? Астарту эту? Бабушкина ученица!
Лера вытаращила глаза. Астарта, по которой они со Светкой с ума сходили, – ученица Софьи Николаевны?! Рассказать Глушко – не поверит ни за что! Лера вздохнула. Пора было сознаваться в самом главном.
– Софья Николаевна, я ведь никогда не танцевала. То есть не училась. Ни в кружок не ходила, ни в студию… Только так, сама иногда…
– И слава богу! – радостно перебила её старая цыганка. – Значит, неиспорченный материал! Подойди-ка ко мне, деточка. Так… Так… – Она бегло осмотрела Леру с головы до ног. – Фигурка-то замечательная, да… Ну-ка, повтори! – Она вдруг выбила костяшками пальцев ритмичную дробь на крышке рояля. Лера неуверенно простучала то же самое.
– Молодец! А вот так?
Пожав плечами, Лера повторила и другой ритм. Это задание показалось ей очень простым, и она не поняла, почему с таким уважением переглянулись Эсма и Роман.
– Ну, с ритмом у тебя всё замечательно. Что ж… – Старая цыганка задумалась было – и в это время Роман бросил ей несколько слов на цыганском языке. Эсма прыснула со смеху. Улыбнулась и Софья Николаевна. Ответила внуку короткой, непонятной для Леры фразой и сразу же извинилась:
– Прости, деточка, что мы по-своему… Вот, Ромка мой очень просит, чтобы ты училась!
Лера изумлённо повернулась. Роман слегка покраснел, но всё же ответил девушке прямым, внимательным взглядом, и она почувствовала, как кровь неудержимо приливает к щекам. Леру спас пронзительный вопль Эсмеральды:
– Ай! Дэвлалэ! Божечки, я же на концерт опаздываю! Уже опоздала! Божечки мои, меня дядя Миша убьёт, насмерть убьёт!!! А-а-а-а, я побежала!
– Машину не гони, как дура! – крикнул ей вслед Роман, но сестры уже и след простыл. Через секунду во дворе истошно взвизгнули покрышки и прогудел сигнал: Эсма умчалась.
– Не цыганка, а военный истребитель! – прокомментировала Софья Николаевна. – Как её только муж терпит… Ромка, посмотри, она костюм-то от радости не забыла? Нет? Слава богу, а то догоняй её на такси… Один раз так без туфель умчалась на спектакль! И в пробке встала! Ромка с туфлями раньше неё в театр на метро приехал!
Лера невольно улыбнулась. Старая цыганка внимательно посмотрела на неё блестящими, как вишни, глазами и решительно кивнула:
– Я займусь тобой, деточка. Но нужны будут юбка и туфельки.
– У меня есть туфли! Совсем новые! – обрадовалась Лера. – А юбку я сошью за один вечер! Я посмотрела, как Эсмин костюм скроен, и смогу то же самое…
– Э, нет, простые туфли не годятся! Ты же хочешь чечётку работать? Иди в специальный магазин. Ромка, в каком магазине Эсма берёт?
– В «Стелите». На Пятницкой.
– Вот туда и проводишь Лерочку, – решительно распорядилась бабка. – А сейчас шагом марш пить чай! Я вкуснейшее печенье в булочной купила… и уже почти всё сама съела! Доставайте чашки из серванта! – Встав, она двинулась на кухню.
– Вот эти чашки? – озадаченно спросила Лера, открывая стеклянную дверцу серванта и беря тонкую голубую чашку в незабудках. – Жалко, такие красивые… А у меня всегда всё бьётся!
– Нет, вот эти, – и Роман взял руку девушки и переложил её на розовую чашку в распускающихся пионах. Лера молча вытащила пальцы из-под его тяжёлой горячей ладони. Лагутин ничуть не смутился, лихо поставил себе на голову три блюдца сразу и, повесив на каждый палец по чашке, пошёл в кухню. Даже прихрамывая, он делал это очень ловко, и розовые блюдца в целости были доставлены на кухонный стол.
Вечером, собираясь домой, Лера обнаружила в кармане своего пальто сложенную бумажку: пять тысяч рублей. Эсма, уносясь в театр, всё же не забыла оплатить работу своей неожиданной портнихи.
– Стрепетова! Лера Стрепетова! Я с тобой разговариваю! Да что же это такое!!! Совсем с ума посходили! Девочки! Глушко! Разбудите там, в конце концов, эту королевну спящую!
– Я не могу, Галина Дмитриевна… Если разбудить, Лерка рассердится…
– Нет, вы слышали?! Стрепетова! Просыпайся сейчас же, я за директором пойду! – Голос англичанки доносился до Леры словно сквозь пуховую подушку. Только яростный тычок в бок от Глушко заставил её охнуть и поднять голову с парты.
– Что такое?..
– Что это за спаньё во время урока?! – загремела Годзилла. – Что это значит? Чем ты ночью занималась, милая моя? На дискотеке скакала?! Контрольная в конце недели тебя не беспокоит? Немедленно к доске! Изволь выписать из текста неправильные глаголы и объяснить употребление каждого!
Лера вышла из-за парты и неверным шагом поплелась к доске. Никакой дискотеки, конечно, и в помине не было: вечер и ночь ушли на то, чтобы сшить цыганскую юбку с оборкой. В шкафу нашёлся как раз подходящий отрез пёстрого зелёного ситца, и Лера уже вовсю кроила его, когда в квартиру ворвалась лучшая подруга. Светка была крайне обижена тем, что вчера Лера так и не рассказала ей, как она оказалась в квартире Лагутина и что делала там до позднего вечера. Заявив, что порядочные люди так себя не ведут, Глушко влезла на диван с ногами и ультимативным тоном потребовала подробностей.
Раньше у Леры не было секретов от подруги. Но сейчас ей почему-то совсем не хотелось рассказывать ни о Романе, ни об Эсме, ни об их бабушке. Однако отвязаться от Глушко было невозможно, и в конце концов Лера рассказала всё.
Как она и предчувствовала, Светка первым делом всполошилась.
– Ой, Стрепетова, это всё не моё дело, конечно… Но поосторожнее бы ты, вот что я тебе скажу! Неизвестно, что ещё у этого Лагутина с его бабкой на уме! Цыгане – они ведь цыгане всё-таки!
– И что они – съедят меня?
– А кто их знает! – убеждённо объявила Глушко. – Знаешь ведь, что они за люди…
– Не знаю! – начала злиться Лера. – Мы с этой бабкой всю жизнь в одном дворе живём! И что она – на помеле летает?! Она артистка, в театре работала и сейчас ещё учит!
– Да?! И с чего ей тебя учить? Ты не цыганка! И не артистка! И денег ей не платишь!
Крыть было нечем, и Лера промолчала. Рассказывать о том, что за неё просил Роман, отчаянно не хотелось. Но Светка уже что-то учуяла.
– Говорю я тебе, тут не то что-то! Это всё Лагутин темнит! Он по тебе ещё в прошлом году с ума сошёл! А теперь вдруг такой случай представился! А он, между прочим, цыган и бандит!
– Никакой он не бандит! – взвилась Лера, уронив на пол ножницы. – Он три языка знает – французский, английский и испанский! И ещё свой цыганский! А на гитаре знаешь как играет?!
– Ещё бы, на то он и цыган! – фыркнула Светка. – Кроме этого, ничего и не умеет! Второгодник!
– Он на второй год остался, потому что в больнице лежал! И хромает поэтому! Он в аварию со своим отчимом попал на машине и…
– Ну да, а машину ту они украли!
– Ну, знаешь что, Глушко!.. – рассвирепела Лера, хватая со стола игольницу и запуская ею в любимую подругу. Светка ловко уклонилась, поймала подушечку и, кладя её на место, озабоченно поинтересовалась:
– Стрепетова, да ты влюбилась в него, что ли?..
Наступила тишина. Лера, потемнев, яростно щёлкала ножницами над ситцем. Когда зелёная ткань распалась на два идеальных полукруга, девушка, не поднимая глаз, сказала:
– Знаешь что, Светка… Мне нужно до завтра вот это сшить. Обязательно! Так что ты или тихо сиди – или иди домой, к контрольной готовься. А можешь макароны сварить, спасибо скажу. Мне некогда.
