Этот высокий серьезный парень с Аркадии держал за руку своего сердечного друга Феликса, который лишь недавно оправился от загадочной болезни, и обычная сдержанность Эрика уступила место облегчению. За весь день он ни разу не выпустил руки Феликса, заметил Уэллс и с облегчением улыбнулся. Скоро им не нужно будет беспокоиться о том, как справляться со всякими непонятными хворями, потому что на борту челноков наверняка есть опытные врачи, в распоряжении которых больше лекарств, чем было изобретено за всю земную историю.
– Мы сделали это! – сказал Уэллс. Он не мог сдержать волнения. – Мы провели тут достаточно времени, чтобы можно было сказать, что Земля стала пригодной для жизни, и теперь сюда летят остальные, – и он с улыбкой показал на небо.
Десятки голов, подсвеченные мерцающим пламенем костра, разом повернулись. Поляну огласил хор радостных восклицаний – к которому, впрочем, примешивалось и несколько проклятий, – и все повскакивали на ноги. Челноки были уже низко, набирая скорость по мере приближения к земле.
– Моя мама там! – подпрыгивая, закричала совсем молоденькая девушка по имени Молли. – Она обещала, что прилетит первым же челноком.
Две девушки с Уолдена принялись визжать, вцепившись друг в друга, а Антонио, веселый уолденский парень, который в последнее время как-то притих, бормотал себе поднос: «Мы это сделали… мы это сделали».
– Вспомните, что говорил мой отец, – сказал Уэллс, перекрикивая шум. – О том, что все наши преступления будут прощены. Так что теперь мы снова полноправные граждане. – Он сделал паузу и улыбнулся. – Хотя, пожалуй, это не совсем верно. Вы не полноправные граждане, вы герои.
Раздались аплодисменты, но их звук почти сразу заглушил внезапно наполнивший воздух пронзительный визг, издаваемый, кажется, самим небом. Он вмиг стал просто оглушающим, заставив всех собравшихся на поляне заткнуть уши.
– Они сейчас приземлятся! – воскликнул Феликс.
– Где? – отозвалась какая-то девушка.
Точно ответить на ее вопрос было невозможно, но сомнений в том, что полет кораблей практически не контролируется и посадка будет жесткой, ни у кого не возникало. Уэллс беспомощно и потрясенно наблюдал, как первый челнок пронесся всего в нескольких километрах прямо у них над головами, так низко, что его пылающий след подпалил верхушки самых высоких деревьев.
Уэллс пробормотал себе под нос несколько ругательств. Если деревья загорелись, неважно, кто в челноках, они все равно не доживут до утра.
– Круто, – достаточно громко, чтобы его было слышно в адском грохоте, сказал Беллами. – Мы рискуем жизнями, доказывая, что на Земле можно жить, только для того, чтобы они явились сюда и все спалили.
Он, как обычно, говорил безразличным, насмешливым тоном, но Уэллс понимал, что Беллами было страшно. В отличие от остальных, он прорвался в челнок силой, став при этом виновником ранения Канцлера. Узнать, распространяется ли на Беллами помилование, или охранникам приказано при виде него стрелять на поражение, было невозможно.
Когда челнок промчался над поляной, Уэллс разглядел у него на борту слова «Триллион Галактик». Так называлась компания, которая несколько поколений назад конструировала и строила космические корабли. Внутренности скрутило, когда он понял, что челнок лег на бок и приближается к земле под углом в сорок пять градусов. Что же должно происходить с его пассажирами?! Промчавшись по небу, челнок скрылся с глаз за стеной деревьев.
Уэллс затаил дыхание, ожидая, что будет дальше. Мучительное мгновение – и из-за деревьев взметнулось яркое, как при взрыве, пламя. До него было как минимум несколько километров, но полыхнуло ярко, как при вспышке на Солнце. А через миллисекунду до поляны донесся грохот, заглушивший все остальные шумы. И, прежде чем кто-то успел сообразить, что произошло, над поляной пронесся второй челнок, приземлившийся с таким же грохотом. За ним последовал третий.
Каждый удар заставлял землю содрогаться. Ноги Уэллса задрожали, а вслед за ними завибрировали и все внутренности. Неужели посадка их челнока выглядела так же? Они же тоже сели просто ужасно, несколько ребят при этом погибли. Пугающий грохот вдруг как отрезало, и в тишине, которая вновь наступила на Земле, в небо, окрашивая тьму, взвились языки пламени и вихрящиеся клубы дыма. Уэллс обернулся и посмотрел на остальных. На подсвеченных оранжевым лицах читался тот же вопрос, что непрестанно крутился сейчас в его собственной голове: «Возможно ли, чтобы кто-нибудь там выжил?»
– Надо туда идти, – твердо сказал Эрик, повышая голос, чтобы его слова были слышны за восклицаниями и нервозными выкриками.
– Как мы их найдем? – дрожа, спросила Молли.
Уэллс знал, что она ненавидит бродить по лесу, а уж ночью и подавно.
– Такое впечатление, что они приземлились где-то возле озера, – ответил Уэллс, круговыми движениями массируя виски. – Но они могут оказаться и гораздо дальше.
«Если хоть кто-то выжил», – мысленно добавил он. Произносить эти слова вслух не было никакой необходимости, потому что все они думали об одном и том же. Уэллс снова посмотрел туда, где полыхал огонь, и оказалось, что пожар идет на убыль, а пламя становится все ниже.
– Лучше бы нам уже идти. Когда там все погаснет, мы не сможем отыскать их в темноте.
– Уэллс, – проговорила Саша, опуская руку ему на плечо, – может, лучше дождаться утра? Идти туда сейчас опасно.
Уэллс заколебался. Саша, конечно, права насчет опасности, потому что в лесу, где-то между Маунт-Уэзер и лагерем сотни бродят ожесточившиеся наземники, восставшие против власти ее отца. Именно они похитили Октавию, убили Ашера и Прийю. Но Уэллс не мог вынести мысли о раненых и перепуганных колонистах, которые ждали их помощи.
– Всем идти незачем, – сказал он. – Мне нужны несколько добровольцев, готовых оказать пострадавшим первую помощь, а потом отнести в лагерь все, что потребуется. – И Уэллс окинул взглядом поляну, в которую они вложили столько труда. Теперь она стала для них настоящим домом, и Уэллс почувствовал прилив гордости.
Октавия сделала несколько шагов в сторону Уэллса и теперь стояла в центре круга. Несмотря на то что ей было всего четырнадцать, она, в отличие от остальных младших ребят, не стеснялась говорить публично.
– Я считаю, пусть они сами ищут дорогу, – сказала девочка, вызывающе вздернув подбородок. – А лучше всего будет, если они там и останутся. Они почти приговорили нас к смерти, когда послали сюда. Почему же мы должны рисковать своими жизнями, чтобы их спасти?
По толпе подростков пронеслась волна ропота. Октавия бросила быстрый взгляд на своего брата, возможно ожидая поддержки. Уэллс тоже посмотрел на Беллами и увидел, что у того абсолютно непроницаемое выражение лица.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
