- Ты не можешь подсказать мне, о чём ты сейчас говоришь?
- Ну, о моих родителях, о чём же ещё! - Билли так повысил голос, что две женщины за столом рядом с нами, повернулись к нам с любопытством. - Они вдруг говорят, что больше не любят друг друга. И хотят развестись. Совершенно внезапно! Они даже не ругались! Никогда! Но теперь, теперь они ругаются постоянно, как Сеппо и Сердан, мне так это надоело ... это меня бесит ... - Билли вытер салфеткой пот со лба.
- Извини, я этого не знала, - сказала я тихо, хотя считала, что это были две совершенно разные проблемы, брак родителей Билли и наша паркур-тема. - Мои родители тоже иногда ругаются. Я знаю, что это раздражает.
Внезапно я испугалась, что у нас тоже может так произойти, как у Билли. Что мама однажды утром разбудит меня и скажет: Эй, Люси, папа и я не любим больше друг друга. Мы разводимся. Нет, такого я не могла себе представить, моё сердце говорило мне, что это неправильно. Совершенно неправильно. Но скорее всего Билли это тоже казалось неправильным. И потом это всё-таки случилось.
- Да именно, это раздражает, и я не хочу ещё и в моё свободное время попадать в стрессовые ситуации. Понимаешь?
- Да, но ...
- Что но? Никаких но! - прогремел Билли. - Да я вам вовсе не нужен! Кроме того, я хочу заняться чем-то другим, чем-то, где не буду всегда играть дурака. Шак сказал, что он и Ралле ...
- Тот Шак? - перебила я его. Чего ты хочешь от этого тюфяка?
Шак ходил в нашу школу, был в том же классе, что и Сеппо. Но так как он два раза остался на второй год, то был один из самых старших. У него были длинные локоны, которые в конце недели блестели от жира, курил скрученные вручную косяки и брал свою гитару даже на уроки. Когда он на кого-то смотрел, то выглядел так, будто вот-вот заснёт.
Предположительно, он так иногда и делал. Чаще всего на уроке религии и гражданском праве. Преподаватели позволяли это делать, потому что устали дискутировать с ним, так как он только тогда отвечал на вопросы, когда ему этого хотелось. Некоторые ученики восхищались им за это. Я считала его тупым.
- Почему тюфяк? - защищался Билли. - Он не тюфяк. И он хочет основать группу, они ещё ищут басиста. Может быть, я его спрошу, возьмёт ли он меня.
- Билли ... ты не можешь играть на инструментах. Ни на каком. Ты даже не можешь читать по нотам, - напомнила я ему. Наш учитель музыки регулярно отчаивался из-за этого.
- Ну и что? Я и паркуром больше не могу заниматься. И всё-таки ты хочешь, чтобы я был с вами. А на басе может играть любой, так сказал Шак.
Я бросила незаметный взгляд на часы. Вот дерьмо, у меня осталось всего лишь восемь минут, чтобы добежать до дома. Этот разговор всё равно ни к чему не приведёт. Насчёт группы было дурацкой идеей. Билли в музыкальной группе ... Что это вообще будет за группа, с Шаком, играющем на гитаре? На него ведь никто не хотел смотреть дольше, чем три минуты, не говоря уже о том, чтобы слушать.
- Мне пора, Билли ... Подумай ещё раз об этом, ладно? - Но Билли смотрел упрямо мимо меня. Ну, тогда нет. Теперь и я разозлилась. Всё это не могло быть правдой! Леандер оставлял меня одну в течение нескольких часов, Сердан и Сеппо теперь только ругались, а Билли хотел стать рок-музыкантом. Не говоря уже о моём домашнем аресте. И тройным прыжком, который должен был выполнить Леандер. Новым учебным годом ... который станет ещё более напряжённым, чем уже был последний. Ничего кроме неприятностей.
Но когда я злилась, то могла всегда особенно быстро бегать, и поэтому мне удалось, ровно в семь открыть одну из наших дверей и броситься наверх. Уже на лестнице я почувствовала пряный запах лука, который выходил из квартиры. Лук и ещё что-то, что я не могла определить. Неужели мама уже вернулась? О нет, пожалуйста не надо. Потому что тогда она точно поссорилась с папой, потому что тот отпустил меня, и может быть у нас впоследствии станет также, как у Билли ...
Задыхаясь, я распахнула кухонную дверь. Облако пара подуло мне в лицо, но это было ничто, по сравнению с оглушительным шумом, который загремел мне навстречу из небольшой стерео-установки на шкафу. Кричащее пение, пронзительные гитары, быстрые удары барабана - что к чёрту это было такое? Мне нравилась быстрая и тяжёлая музыка, но то, что звучало здесь, было пыткой. Голос певца звучал так, будто ему оторвали яйца. А потом этот хаос ... везде грязные кастрюли и горшки, стол покрыт шелухой от лука, доски и ножи, порванные бумажные кухонные полотенца, прямо рядом с горячей плитой.
Быстро я убрала их в сторону, прежде чем они загорятся. Может, это мама и папа так сильно поругались, что оставили кухню в таком состояние? Но если да, то где они тогда торчат? Я выключила компакт-диск и ища их огляделась. Тьфу, что это такое отвратительное?
- Фу, - пробормотала я и выловила из раковины кончиками пальцев скользкую, сырую шею курицы. Момент ...
Курица ... Это была вовсе не мама. Мамы действительно не было ещё дома. Это был Леандер! Не постучав - было бы ещё лучше, если бы мне приходилось стучать к самой себе, я распахнула дверь в свою комнату.
- Что это будет? - залаяла я требовательно. Но в ответ получила только тихий, расслабленный храп. Леандер лежал на животе на моей кровати, с обувью конечно, голову положил на руки, а на лице расслабленная улыбка. – Просыпайся, Леандер, и объясни мне, что всё это значит!
Он не пошевелился. Он только притворялся, что не слышит меня или находился в глубоком сне? Я встала возле него на колени и коротко потрясла за плечи. Всё ещё никакой реакции. Могвай, который оставался дома, потому что длинные прогулки стали для него слишком изнурительными, укоризненно забурчал и повернулся в своей корзинке вокруг себя.
Не только наша квартира пахла по-другому. Также и Леандер пах иначе, чем обычно. Я склонилась вперёд и понюхала. Его дыхание пахло мятой, луком и ... анисом? Во всяком случае, он пах как светлые рождественские пряники, которые раньше всегда пекла бабушка Анни, и их она всегда приправляла анисом. Они на вкус были почти такими же отвратительными, как и мамины рождественские пряники.
- Люси? Люси-мышонок! - О нет. Мама. Теперь она вернулась. - Что здесь пахнет так ... так интересно?
Быстро я бросилась на кухню, выловила вино из серванта и выбросила его с размаху из открытого окна. Сегодня видимо был день летающих чашек, куриц и бутылок с вином. Я только надеялась, что бутылка приземлиться не в нашем дворе, а в саду соседей. Не то самое позднее завтра, у меня появиться необходимость объяснять это. А необходимость объясняться у меня была уже сейчас. Ещё хуже это делать не обязательно.
- Да, что здесь происходит? - Уф, кое-как успела. Я нерешительно повернулась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
