Забывшись, она чуть не уронила купленную картину. Надо торопиться, кроме свидания, у нее еще сегодня деловая встреча за городом, на которую нельзя опаздывать!
Аглая Петровна ехала в такси на вечернюю деловую встречу. После сегодняшнего свидания ее сердце неистово колотилось, в груди горело, в голове непрерывно стучали маленькие назойливые молоточки, не давая ей расслабиться ни на минуту. Она старалась и не могла отогнать от себя картину происшедшего, до мельчайших подробностей врезавшуюся ей в память. До самой смерти она не забудет ни одной детали, ни одного слова, ни одного вздоха, ни одного жеста…
– Куда поворачивать? – спросил таксист, глядя на странную пассажирку. Ее глаза лихорадочно горели, на бледном лице выделялся неестественно яркий румянец. Плохо ей, что ли? Еще этого не хватало! Уже смеркается, до ближайшей больницы далеко.
Женщина не сразу ответила. Она подняла затуманенные воспоминаниями глаза, пытаясь понять, чего от нее хотят.
– Поворачивать куда? – повторил таксист. – Направо или налево?
– А… – пассажирка словно очнулась. – Налево, пожалуйста.
Вокруг быстро темнело. Дорога петляла между густых зарослей. На небе, над самыми верхушками деревьев блестело несколько зеленоватых звезд.
– Прохладно… прикройте окно, – попросила женщина, и таксист поднял стекло со своей стороны.
– Куда дальше?
– Еще немного вперед, – сказала Аглая Петровна, зябко поводя плечами. – Вон к тому дому!
В темноте почти ничего не было видно. Фонарей здесь, в небольшом дачном поселке, не было. И только луна давала немного света.
– Этот дом?
– Кажется, да! Подождите минутку, я проверю. – Пассажирка полезла в сумочку, достала блокнот и проверила адрес. – Лесная, двадцать три. Вы что-нибудь видите?
Водитель включил дальний свет, пытаясь разглядеть номер на доме.
– Кажется, это то, что вам надо, – сказал он. – Идите, посмотрите, я подожду.
Женщина была очень красивая, просто удивительно, какая красивая! Ему редко приходилось видеть таких. Может быть, даже никогда. Хотелось услужить такой красивой женщине.
– Да, подождите меня, пожалуйста! Я быстро. Если хозяин дома, то мы немного поговорим: мне нужно интервью для журнала. Не могу сказать вам точно, сколько буду занята. Но вы не уезжайте, я вам заплачу.
Она казалась немного растерянной. Видно было, что ей не хочется идти в дом. Вокруг двора был забор-сетка, калитка приоткрыта.
– Осторожнее, там может быть собака! – предупредил водитель.
Женщина была такая прелестная, беззащитная, – ему хотелось утешить ее, может, пойти вместе с ней, чтобы она чувствовала себя более уверенно.
– Да?
Аглая Петровна с опаской заглянула внутрь двора. Там действительно оказался вольер с собаками, но он был закрыт. Она глубоко вздохнула и, скользнув в калитку, пошла по дорожке к дому. Под крышей открытой веранды горела одна-единственная лампочка. Окна в доме все были темные, кроме одного. В саду шумел ветер, принося запахи цветущих деревьев и дыма.
Водитель смотрел, как пассажирка искала звонок, потом постучала. Никто не открывал. Женщина немного постояла, оглянулась, махнула водителю рукой и вошла внутрь. Видимо, дверь оказалась не заперта. Таксист зевнул и посмотрел на часы. Было уже без пяти девять. Вокруг стояла непривычная для городского жителя тишина, нарушаемая только шумом ветра в садах. В это время начала лета люди еще не приезжали за город. Дома вокруг наверняка пусты. В июле тут будет повеселее. А сейчас… Даже собаки бродячие сюда не забегают!
Водителю отчего-то стало неуютно. Хоть бы пассажирка быстрее вернулась. Ему совсем не хотелось стоять тут, в темноте и одиночестве. Может, закурить? Как назло, он никак не мог найти спички. Где-то в кармане должна быть зажигалка. Он порылся в карманах, – зажигалка нашлась, но она не работала.
– О, черт!
Таксист захлопнул дверцу, включил музыку и прикрыл глаза, откинувшись на сиденье. Он чувствовал какую-то неприятную тревогу. Что-то было не так.
– Да что за черт! Это все нервы. День сегодня был непростой, много езды, много суеты, разговоров.
Он открыл глаза и снова посмотрел на часы. Прошло только три минуты… В это мгновение раздался душераздирающий, пронзительный женский крик, громко залаяли собаки в вольере. Таксист вскочил, как ужаленный. Это из дома! Что-то случилось там, за толстой дверью из мореного дуба. Что же делать? Может, вызвать милицию?
Он выскочил из машины и подошел к приоткрытой калитке, глядя на дом. Дверь открылась и из нее выбежала женщина, его пассажирка, закрывая лицо руками. Водитель, оглядываясь, поспешил ей навстречу, подхватил под руку. Она была едва жива от страха, вся дрожала, по красивому лицу текли слезы.
– Что случилось? На вас напали?
Она не могла вымолвить ни слова и только трясла головой, нервно всхлипывая. Таксист вспомнил, что у него в аптечке есть успокоительное. Он хотел достать его, но пассажирка не отпускала его, вцепившись в руку.
– Там…там… – она обернулась в сторону дома и тут же спрятала лицо на его груди.
– Что там? – водитель ощущал, как липкий пот стекает по его спине. Он испугался, сам не зная, чего.
– Там… убили…
– У меня рация, – сказал он женщине. – Мы сможем вызвать милицию, если вы расскажете, что случилось.
– Там…убитый… – наконец, смогла выговорить Аглая Петровна, сама не веря, что все это происходит не с кем-нибудь другим, а именно с ней. И эта полная душистой прохлады ночь, и это приткнувшееся к забору такси, и этот симпатичный молодой водитель, и этот одинокий дом с единственным освещенным окном, и лежащий в доме страшный мертвец…
