вас хозяйские указания, ну-ка?
— Чисти их хорошенько, — сказал Вася.
— А как же! Всё-всё будет исполнено! — Дуся подмигнула девочке и поставила Васю на земляной пол.
Задумчиво улыбаясь, девочка провела рукой по Васиным волосам:
— Строгий одуванчик!
Вася схватился за голову:
— А где моя панамка? — Он вытаращил глаза: — Ой, наверно, её телёнок съел! Когда на дороге меня опрокинул.
Девочка засмеялась.
— Телята, что хочешь, сжуют, — сказала Дуся. — Так ты ему давал, что ли, свою панамку? Ну, ладно, ступайте на воздух. Вася, как ты есть большой и хозяин, вот и покажи Ане нашу местность. Аня — моя племянница. Она ко мне на поправку приехала. Болела долго. Видишь, какая бледная и худая?
— Корью болела, да? — спросил Вася. Корью он сам болел.
— Если б корь, а то три воспаления лёгких подряд!
Взяв Аню за руку, Вася повёл ее к выходу. Весь вид его выражал чуть снисходительную важность. Ещё бы! Ему поручили большую девочку.
ЭХО
Дусина племянница Аня и Вася взобрались на пригорок.
— Посидим, — предложила Аня.
Она сняла пальто, расстелила его на траве, посадила рядом с собой Васю и стала смотреть прямо перед собой. И Вася смотрел. С пригорка многое было видно.
Внизу блестела речка, поросшая ивняком. Оттуда неслись весёлые крики ребят. Широко раскинулись поля. Казалось, кто-то набросил на землю огромные платки разного цвета: чёрные, густо-зелёные и такие яркие, изумрудные, что весело на них смотреть.
По чёрному полю ползал и рокотал трактор. На тракторе, конечно, работал Васин папа. Но разглядеть его было нельзя: отсюда и сам трактор был не больше жука.
За полем синел дальний большой лес. А у ближнего леса ходили коровы. Лишь несколько коровок. Всё колхозное стадо паслось в лесу. Весенняя молодая трава там очень вкусная.
Над полями и лесами, над речкой, над дорогой, что вилась, перерезая поля, над Васей и над Аней простиралось огромное, ослепительно-голубое небо.
— Как у вас хорошо! — сказала Аня и глубоко вдохнула в себя воздух. — Простору сколько! А эхо здесь есть?
Она встала коленями на пальто, поднесла руки ко рту и неуверенно крикнула:
— А-у-у!
Прислушалась:
— Не понять, есть ли эхо. Наверно, я кричу плохо.
— Что это э-хо? — спросил Вася.
— Ты не знаешь, что такое эхо? Это когда отражается звук. Ну, понимаешь, раздастся громкий звук, например, кто-нибудь крикнул, а эхо отзовётся…
— Как — отзовётся?
— Сейчас я тебе объясню. Ну, вот ты крикнешь: «Аня-а!» А эхо — «Ня-ня!» Или я крикну: «Васютка-а!» А эхо в ответ: «Сю-утка-а! Ут-ка-а!»
— Я не утка. Я — мальчик, — сказал Вася.
— Да, конечно, ты не утка, — засмеялась Аня. — Это ведь эхо так… А то я крикну: «Не приду-у!» А эхо отзовётся: «Иду-у!» А то кто-нибудь крикнет: «Ов-ра-аг!» А эхо: «Враг! Враг!»
Бледное лицо Ани раскраснелось от солнца и от стараний. Она подпрыгивала на коленях и кричала за себя и за Васю тоненько, а за эхо — басом. И при этом сердито сдвигала брови.
Вася неотрывно глядел Ане в лицо. Глаза у него становились всё шире.
— Ну, понял? — Аня обмахнула щёки концом платка, отдышалась и спросила: — А где у вас птичник?
Не размыкая губ, Вася неопределённо махнул рукой.
— Поведёшь меня как-нибудь в птичник?
Вася молча кивнул. Потом глубоко вздохнул и сказал:
— Нет, боюсь я эхо! Оно крикнет да как выскочит. Ещё укусит.
От смеха Аня повалилась на своё пальто.
А Вася вскочил на ноги, прислушиваясь.
В чистом воздухе звуки разносятся далеко. Поэтому Вася сначала услышал тарахтенье и хлопки́, а потом уже увидел грузовую машину. Она катилась по дороге маленькая, меньше Васиного игрушечного грузовика. Потом стала больше. Грузовик рос на глазах. Кто на нём едет? Непременно надо посмотреть.
Забыв, что Аня ему поручена, Вася помчался с пригорка к дороге. Но грузовик скрылся за избами.
Немножко Вася постоял в растерянности, потом согнул руки в локтях и побежал по дороге, гудя, фыркая, руля на поворотах. Он был одновременно и шофёром, и машиной, и гудком, и мотором. Вот кто всех быстрее примчится к маме! Не утёнок и не собака, а шофёр на своём грузовике.
ХОЗЯИН
— Куда ты так бежишь? Да ещё совсем один!
Навстречу Васе-машине попался человек в пиджаке и с чемоданчиком. На руке у него висел плащ.
— Тр-р-р! Ш-ш-ш!
Вася-шофёр ловко подрулил и затормозил возле встречного.
— К маме еду на машине! Работать! — радостно сообщил Вася. Пригляделся к человеку и спросил: — Ты из городу? Бабушку мою там не видел?
Человек улыбнулся.
— А кто твоя бабушка? Ты сам-то кто?
— Я? — Вася подумал. — Я хозяин. Вот я кто!
— Хозяин? — удивился человек. — Какой хозяин?
— Ну, какой? Колхозный хозяин. Ведь я здесь живу, в колхозе.
Человек засмеялся. Потом сказал:
— А вот мы сейчас проверим, хозяин ты или нет. Где у вас правление?
— Вон там, — показал Вася рукой. — За теми крышами. Близко. — Подумал и добавил: — Председателя зовут Иван Евдокимыч.
— Да ты, и правда, молодец! — похвалил приезжий. — А тебя как зовут?
— Вася. А тебя как?
— Меня Сергей Петрович. Будем знакомы! — Человек пожал Васе руку. — А теперь прощай, Василий. Пойду по делам.
Человек ещё крепче пожал Васину руку и пошёл, оглядываясь и посмеиваясь.
А Вася побежал к речке. По мостику перебраться на ту сторону, а там уж и до парников не очень далеко.
И вдруг он увидел бочку.
Бочка лежала на боку с краю дороги. Можно ли пройти мимо?
Вася осмотрел бочку со всех сторон. Слазил и внутрь. Пустая бочка. В днище большая дырка. Оттого, что дырявая, и выбросил кто-то бочку.
А славно в бочке — настоящий домик!
— Терем-теремок, кто в тереме живёт? —
запел Вася.
— Я — мышка-норушка. А ты кто?
— А я лягушка-квакушка…
Сколько раз мама читала Васе книжку про теремок, он её всю помнит.
Заигрался Вася. И совсем неожиданно для него поднялся вокруг сильный шум: мычанье, топот ног, щёлканье бича. В бочку пыль посыпалась.
«Стадо гонят! — догадался Вася. — На дневную дойку. А бабушка не будет сегодня доить, потому что в город уехала».
Сидит Вася в бочке и в дырку, как в оконце, поглядывает. Вон идёт комолая Стрекоза. У,
