— Да разве это можно не заметить? — уныло произнесла Сузи.
— Но ведь это не мешает тебе держать метлу или кастрюлю? — спокойно спросила Клэр.
— Нет, — призналась Сузи. — Тони считает, что мне трудно выполнять тяжелую работу, и еще он хочет, чтобы ты присматривала за мной, как Нэнси, наша прежняя домработница.
В ее тоне Клэр уловила вызов и одновременно неуверенность в себе — сердце сжалось от сочувствия.
— Если твой брат и думал об этом, мне он ничего не сказал. — Клэр была рада, что не приходится лгать. — Я приехала к вам готовить и убирать, пока у меня испытательный срок. А ты, кажется, вышла из того возраста, когда требуется няня.
— Тони сказал то же самое. Он сказал, что нанял тебя, чтобы мы не умерли с голоду, ведь я готовлю не очень хорошо: все свободное время я проводила на лошади, а не у плиты.
— А я, наоборот, знаю больше о кухне, чем о лошадях. — Клэр взглянула на часы — минул полдень. — Не пора ли начать отрабатывать зарплату и приготовить нам обед? Составишь мне компанию?
После краткого замешательства Сузи кивнула, напомнив Клэр полудикого котенка — и подружиться хочется, и боязно.
Сузи села за кухонный дубовый стол, Клэр притворилась, что не слышала, как она облегченно вздохнула, вытянув больную ногу.
Показывая Клэр дом, Тони ограничился тем, что, встав в дверях, объявил: «Это кухня». И теперь девушке самой придется выяснять, где что лежит. Но к счастью, Клэр быстро нашла все что нужно. Открыв большой холодильник, она достала необходимые для салата продукты и разложила их на разделочном столике. Почувствовав, что Сузи наблюдает за ней, обернулась.
— Что случилось с твоей ногой? — спросила она, решив, что лучше выяснить все сразу, чем ходить вокруг да около.
— Несчастный случай. — Сузи удивилась, но не обиделась. — Переломы в трех местах. На дороге никого не было, поэтому помощь оказали не сразу.
— Ты была одна? — Клэр потянулась за солью и перцем и увидела, как девушка сначала покраснела, потом побледнела и смущенно опустила глаза.
— Нет, я была не одна.
По ее тону Клэр поняла, что затронула больной вопрос. О самом случае можно было спрашивать, а о том, с кем она была, — нет. Интересно, узнает ли она когда-нибудь эту тайну?
— И давно это произошло? — Клэр нарезала ветчину и положила ее в салат.
— Полгода назад, а я все хромаю, как Тулуз-Лотрек.
Клэр прыснула, а Сузи нерешительно улыбнулась: едва ли нашелся бы кто-нибудь в «Керли-лайн», кто так бы рассмеялся на месте Клэр.
— Ты слишком высока для Тулуз-Лотрека, — сказала Клэр, перемешивая салат. — Но слишком мала для Эрика Найпола.
— Кто это — Эрик Найпол?
— Из «Дождись меня, крошка», он хромал. Или это Норман Хол хромал… — Клэр нахмурила брови, вспоминая. — Впрочем, это неважно, ты маленькая для обоих. Что будешь пить?
— В зеленой бутылке есть охлажденный чай. — Клэр налила им обеим чая из пластиковой бутылки. — Тебе неловко говорить о моей больной ноге? — спросила Сузи по-детски робко.
— Мне должно быть неловко? — Клэр села напротив.
— Всем неловко. Мне постоянно твердят, что будет лучше.
— А будет?
— Не знаю. — Сузи вздохнула и посмотрела на ногу, словно ища ответа. — Может быть…
Ее голос дрогнул, Клэр готова была обнять эту милую девчушку и пообещать, что, конечно, все будет хорошо. Боже, почему же семья Олдусов вызывает в ней такие бурные эмоции?
— Но если есть надежда, не стоит сдаваться, как считаешь? — Она говорила нарочито оживленно, чувствуя, что жалости Сузи хватает и без нее.
— Все так говорят, — пробормотала Сузи.
— Может, они правы?
— Может быть. — На этот раз ее голос не звучал обреченно. В изумрудно-зеленых глазах светилось удивление и любопытство. — Не знаю, почему я говорю об этом с тобой. Я мгновенно огрызаюсь, когда Тони заводит подобные разговоры.
— Иногда легче говорить с посторонними людьми.
— Наверное. — Сузи рассеянно ковыряла вилкой в салате. — Тони волнуется, носится со мной. Знаешь, как бывает в семье.
Клэр понимающе улыбнулась, но на самом деле она не помнила, чтобы ее родители или бабушка с дедушкой беспокоились о ней, да и вообще в детстве мало кто интересовался ею! Как, вероятно, хорошо, когда кто-то носится с тобой! — с легкой завистью подумала она.
— У тебя есть братья или сестры? — спросила Сузи.
— Я единственный ребенок. — Клэр вздохнула. — Бабушка с дедушкой неохотно воспитывали одну внучку, а что бы было, если мама подбросила бы им двоих детей?
Разговор перешел на другие, более общие темы, и к концу трапезы у них установились дружеские отношения. Вскоре пришел физиотерапевт и вместе с Сузи удалился на застекленную террасу — на пытку, по выражению девушки.
Клэр же отправилась в свою комнату распаковывать вещи. Ей должно понравиться здесь, думала она, глядя в широкое окно: за ним, сколько хватало глаз, тянулись невысокие холмы, покрытые редким кустарником. Пейзаж ничем не напоминал Северную Дакоту с ее буйством зелени густого леса, окружавшего ферму бабушки и дедушки.
Там Клэр провела свои отроческие годы. Лес всегда был для нее своего рода прибежищем, где она обретала умиротворение и душевный покой, которых не находила среди людей на маленькой ферме.
Такое же чувство защищенности она испытывала и среди этих холмов. Что-то подсказывало ей, что здесь она могла быть счастлива.
Из-за дома выехал всадник на черной лошади. Он ехал легким галопом, серая ковбойская шляпа закрывала глаза, клетчатая рубашка плотно обтягивала плечи. Тони Олдус? Сердце забилось сильнее, грудь стеснило, она не могла рассмотреть седока, но точно знала, кто это.
Как будто почувствовав на себе взгляд, всадник повернулся и посмотрел прямо на нее. Жаркая волна окатила ее с головы до ног. Она хотела помахать ему, но, не в силах пошевелиться, замерла на месте.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он отвел от нее взгляд, что-то крикнул лошади и скрылся из виду. Клэр едва дышала, ноги не держали ее.
3
Помощь Сузи в приготовлении ужина заключалась в том, что она показывала Клэр, где что лежит, и той уже не приходилось рыскать по шкафам. Клэр было приятно общество девушки. Сузи мало выходила, и нетрудно было догадаться почему — она считала, что ее хромота бросается в глаза, и предпочитала избегать любопытных взглядов. Но, согласитесь, стать затворницей в девятнадцать лет очень трудно. Клэр, как никто другой, понимала, что значит быть одинокой и жаждать общения — в юности она сполна испытала эти чувства.
Когда ужин был на столе, Сузи болтала с Клэр так, словно знала ее много лет, а не несколько часов. Девушки явно симпатизировали друг другу.
