и отрастало оно очень быстро. Хоть Маша и не собиралась больше вступать в ближний бой, так как с неё хватит крови, навоевалась уже, стоя по колено в истерзанных телах. Но и полностью отказываться от оружия ближнего боя была ещё не готова. Эти когти не могли спрятаться в пальцы как предыдущие — в тонких человекообразный пальчиках для них попросту нет места. Поэтому, с новыми когтями надо было быть очень осторожным, чтобы не поранить случайно себя или кого-нибудь ещё.
— Если мало, то это можно будет исправить, буквально за одну мутацию, но большая грудь провиснет без лифчика. Да и неудобно как-то трясти большими сиськами, перед кем попало.
— Что? — Саша совершенно не понимала, о чём говорит Великая. Но это и не удивительно, на то она и Великая, чтобы Саша не понимала всей глубины её речей. Поэтому перескочила на интересующую ей тему. — Великая, за что вы себя изуродовали?
— Изуродовала? — Маша снова вытянула почти человеческие руки перед собой и полюбовалась на них повторно.
«Руки как руки. Вот уж не думала, что у зергов есть какие-то параметры красоты.» — подумала Маша, прикидывая как будет отмазываться. — А что не так?
— Вы заменили свои сильные и ловкие конечности на эти … — Саша замешкалась, подбирая слова. — … лапки.
— А по-моему, нормально. — Отмахнулась Маша.
— Банзай, ну вразуми же свою госпожу. Внедрять слабость в свой организм — это попросту опасно. Плоть Великой лишилась защиты надёжного панциря, а уязвимые места попросту оголены.
— Начальство большое, ему видней. — Отмахнулся Банзай. — Рад снова видеть вас, Старшая.
— Привет Банзай. Рада, что хоть ты не споришь с начальством.
Вскоре подтянулась остальная банда. Но никто больше так эмоционально не реагировал на изменившийся Машин облик, как Саша. Япошка даже нашёл это красивым и прочёл несколько хокку о изменчивой красоте девушек, становящихся женщинами. Чем заслужил чмок в панцирь и поглаживание по спине.
— Вот! Учитесь у профессионала, как надо подлизываться к начальству. А то, не так мутируешь, не так выглядишь. — Маша посадила Япошку себе на спину зерговского основания, из которого теперь росло человеческое туловище с мощным позвоночником, выходящим наружу. Теперь, её нынешнее туловище попросту было неспособно удержать костяную корону. За панцирем, внутри позвоночника, были очень сильные мышцы, так что Маша даже в подвижности не потеряла. Напротив, сейчас она была ещё меньше и легче, чем в прошлый раз, на момент развития мышц 3 го уровня. Поэтому хотелось прыгать и порхать как птичка. — Ладно. Отставить эмоции, пойдём к БигЖуку и узнаем, что он хотел за весь этот аттракцион невиданной щедрости … только найдите мне, сначала какой-нибудь лифчик, грудь прикрыть. Я же, не Сара Керриган, чтобы титьками и задницей направо и налево светить.
Лифчик не нашли, но обычная солдатская куртка прикрывала нежные участки тела, ничем не хуже. БигЖук удивился её изменениям не меньше, чем вся остальная Машина команда, вероятно, потому, что ожидал от неё всяких разных безумств. Выгнав всех посторонних из своих апартаментов, он коротко изложил, что ему потребно.
— Биг, когда я говорила, что готова хоть в порно сниматься, я пошутила.
«Я плохо понимаю, что это такое, твоё порно. Но разве я тебя не предупредил, что это будет нечто неприличное? И, разве, ты заранее не дала своё согласие?»
— Предупреждал. Но, блин, лучше бы это было порно.
Как — то раз, Маша застукала БигЖука за одним неприличным делом: он игрался своими мутантами и использовал их как кукол, заставляя разыгрывать одну незатейливую семейную сценку. В тот раз БигЖук так застеснялся своего увлечения, что позволил Маше шантажировать себя, только бы об этом не узнал кто-либо ещё. С тех пор прошло немало дней, и БигЖук переночевав с мыслью быть разоблачённым, стал не так сильно её бояться. И даже напротив, он собирался вообще перестать скрываться и громко заявить о себе перед братьями заразителями. Нечто подобное было и в Машином мире, когда за гомосексуализм перестали сажать в дурдом и стали показывать по телевизору. Так что, Маша накаркала — это конечно была не порнушка, но по смыслу и содержанию близко.
«Ох, королевы клинков на вас нету, раз вы такой хернёй занимаетесь.» — Подумала Маша, приблизительно понимая, во что БигЖук пытается её втянуть.
Источником вдохновения для лидера заразителей были сопливые Бразильские и Мексиканские сериалы, на которых он уже как наркоман, сидел не первый год. Правда, тут они назывались немножко по другому, скорее Кархальстике сериалы, но к сути дела не относится. БигЖук фантазировал себя великим сценаристом и режиссёром, и как ни странно, в этом плане Маша его прекрасно понимала.
«Ну да, ну да, у меня дома тоже одни извращенцы выделяли бюджет на то, чтобы другие извращенцы снимали за эти деньги кино. Последние извращенцы тоже, при этом, считали себя великими режиссёрами и сценаристами.» — Свои мысли она, конечно, активно скрывала, так как прекрасно понимала, что БигЖук попросту её не поймёт, а если поймёт, то обидится.
В общем, БигЖук собирался снять фильм в стиле розовых соплей. И он, почему-то, неистово верил в то, что если Маша снимется в нём, то фильм обречён на успех и вызовет понимание у его соплеменников. В финальной сцене фильма Маша должна была отложить яйцо.
— СтопЭ! Я на это не подписывалась! — Возмутилась Маша.
Собственно, она потом ещё целый день с ним ругалась и препиралась. Но у БигЖука уже горело в одно месте, так как мечта почти осуществилась, и вывести его из себя уже было сложно. Выдав Маше сценарий и, выпихнув её из центрального здания базы, он предупредил, что завтрашним днём начнутся съёмки.
Глава 2
— Хулио, Хулио, мне страшно, возьми меня за руки. — Сказала Маша, пытаясь задавить смешок. — «Вот как тут не ржать? Когда ж всё это кончится, уже шестой дубль запороли! О чём ты думал, Биг, когда имена своим персонажам придумывал? О том, чего у тебя нет и никогда не будет? Хулио, б*ть!»
— Кормелита, я с тобой! — Сказал безымянный мутант Хулио, взяв Машины ладошки в свои слизистые щупальца. Машу перекосило от отвращения.
«Маша, не корчи рожу. А то опять переснимать будем» — сделал ей внушение БигЖук.
— Хулио, мне кажется, что — то идёт не так. Мне кажется, я умираю.
— Кормелита, все женщины рожали из века в век, и ты родишь. Сейчас я позову повитуху.
