От этой мысли стало не по себе. Во рту разлилась горечь, в голове помутилось от внезапного приступа ярости.
Да что он ей такого сделал-то?
Спас от тех мразей. И разве хоть пальцем тронул?
Тронул. Поймал, когда она падала. Но ведь больше ничего не предпринял.
Зачем она так?
Какая-то обида разливалась внутри, и тело оборотня вновь напряглось. Желание не отступало, не остывало. А вид убегающей нэнги пробуждал охотничьи инстинкты вербера. Да еще ко всему этому теперь примешивались досада и злость. Он ведь ничего плохого ей не сделал! Не хотел! И не собирался.
Он бы никогда. Ни за что. Легче себе самому навредить. чем ей, своей паре.
А она несется прочь так, словно ничего ужасней в жизни не видела!
Причем даже не от медведя, от человека-вербера!
Значит. Это может означать только одно.
Феликс сглотнул. После встречи с оборотнем, с равным себе, в нэнги вполне могли пробудиться обостренные чувства двусущего.
Она могла разглядеть его. Всего. И испугаться. Как пугались другие женщины, которых особенность Феликса приводила в смятение. Тем более, что именно сейчас, когда он так возбужден, что дальше просто уже невозможно, она очень хорошо бросалась в глаза.
Вербер зарычал: утробно и зло, и вперился взглядом в удалившуюся фигурку нэнги. Она перепрыгнула через порог калитки и с гулким звуком захлопнула ее. Звякнул замок. Феликс зарычал вновь.
Сорвался, бросился следом, в два прыжка очутился возле забора. Мог перемахнуть его или просто смять металлическую гармошку, как лист бумаги...
Щелк... Нэнги открыла замок в двери дома.
Вербер прыгнул, перемахнул забор, ни о чем не думая, забыв, что он уже человек и совершенно голый. Приземлился на руки и ноги, в привычном положении. Не зря же служил в спецназе.
Дверь закрылась перед носом Феликса и за ней послышались сдавленные рыдания, полные ужаса и паники.
Перепугалась, значит?! Так ужасно, что бежит сломя голову. Хотя он. он не хочет ничего плохого. Наоборот, пошел охранять эту дурочку, которая вышла из дома в такое время и в такую темень. Да еще зачем-то полезла к пьяным вдрызг мужикам, что справляли нужду у забора.
Замечание им сделала! Праведница! Вербер едва не порвал гадов в клочья, когда те предлагали показать свои «шланги» нэнги. Вырвал бы с корнем, к чертям собачьим. Еле сдержался.
Алкаши, наверняка, и не вспомнят, что с ними случилось. Слишком они были уже «хорошие». По этому поводу вербер не сомневался. Хотя сам не понял, в каком виде кинулся защищать нэнги - в человеческом или в зверином. Все смешалось в момент, когда рванул защищать свою пару. Все перепуталось.
Все перевернулось внутри и снаружи. Он не помнил, в какой момент обратился. Но в том, что пьяные мужики решат, что им померещилось - даже не сомневался. В таком состоянии и дракона и демона увидеть можно. Не то, что медведя.
Но она. она. она.
Феликс до последней минуты надеялся, что в нэнги проснется память предков. Она поймет, что оборотни также реальны, как машины, компьютеры и строительные краны. Такое случалось, Феликсу рассказывали. Вроде бы один из верберов другого племени встретил нэнги. И та узнала его даже в виде человека. Включилась генная память или вроде того.
Теперь она - часть племени. Вышла там за кого-то замуж.
А эта... увидела его зверя и давай шмыгать носом и трястись. Она боялась! До панического стука сердца - он до сих пор гремел в ушах Феликса. И до нечеловеческого крика.
Не вспомнила. Не поняла.
Не включила генную память.
И что теперь делать?
Феликс огляделся.
Небольшой участок, стол для шашлыков, от которого еще несло уже кислым маринадом. Стулья, с чужими запахами. Не-ет! Тут пахло не только нэнги. Острый нюх оборотня хорошо улавливал и другие запахи.
Слабый, детский, немного сладковатый. Видимо, тот еще сладкоежка. Феликс улыбнулся, представляя себе маленького нэнги и даже не думая, от кого его женщина родила ребенка. Но в эту минуту уловил и другой запах. Тяжелый, насыщенный, мужской.
Неприятный. Будь Феликс в зверином обличье уже вся шерсть встала бы дыбом. Он почти ощущал, как загривок поднялся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Человек? Да ладно! Нэнги могла найти равного себе, а выбрала человека? Или не совсем?
Вербер приблизился к большому столу, рядом с двумя елями. Пушистые лапы деревьев склонялись над столом полочками.
Принюхался.
Нэнги - она и есть нэнги.
Все у нее не как у других оборотней. Все как-то. нелогично, неправильно.
Мужчина должен отдавать женщине часть своей ауры. Потому, что мужчина должен быть в семье альфой. У двусущих иначе никак!
Это выходит инстинктивно, сама природа так предусмотрела.
Но это же, твою мать, нэнги!
Она давала ему часть своей ауры, чтобы делать сильнее, не давать быстро стариться. А это значит. она его любит?
Феликс зарычал, обратился и едва не заревел на луну, которая как раз показала из-за облаков свое круглое лицо.
Зверь снова рвался убивать. Ворваться в дом, растерзать, разорвать на части соперника.
Не думая, лишь подчиняясь инстинкту. Он должен забрать свою пару, отвоевать ее! О том, что решит или скажет нэнги, Феликс сейчас думал в последнюю очередь. И быстро это осознал. Человеческие мысли прорезались сквозь звериные инстинкты. Феликс обратился вновь и успел спрятаться за елями, когда нэнги, будто учуяв его, выглянула в панорамное окно.
Ее бледное лицо выглядело таким... испуганным, ошарашенным и... напряженным...
А где этот ее человечишка? Зассал?
Феликс прищурился, изучая комнату за нэнги. Вернее, холл, с дверями в разные комнаты.
Нет, он не видел никого кроме своей женщины. Но с ней точно жил мужчина. К сожалению.
Нэнги ушла от окна, а Феликс нашел место на ее участке, которое из окон совсем не просматривалось. Притаился и ждал.
Чего? Он и сам еще не осознавал.
Но уйти от своей пары, теперь, когда выяснил, что у него есть соперник. Было выше сил вербера. Хотя благоразумие, всегда свойственное Феликсу, вопило, что вламываться в чужой дом, тем более, ночью - далеко не самая лучшая идея.
Он даже забыл о том, что совершенно голый. И то самое, что так напугало нэнги, теперь тоже прекрасно видно.
Почему это он должен уходить от своей пары? Из-за человечишки, который ему в подметки не годится? Ну уж не-ет!
Никакой смертный не заберет у Феликса пару!
Зверь рычал внутри, требуя своего и мужское нутро вербера говорило о том же.
Он не может отступиться от своей женщины из-за какого-то человечишки! Да ни за что! Вначале пусть покажет какой он мужик! Докажет, что мужик, в принципе!
А там. там еще подумаем.
Алена
Небо окружало меня, как море во время купания. Голубое и какое-то приветливое. Мое. небо. Родное.
Белые облачка призрачными каравеллами уплывали вдаль.
Легкие пальцы ветра расчесывали волосы, гладили лицо, массировали тело...
Я. летела? Лечу?
Я ощутила за спиной крылья и оглянулась. Огромные, призрачные, словно сотканные из света и тени, они рассекали воздух, оставляя за собой золотистый след.
Я чувствовала себя как рыба в воде. Вот именно так и никак иначе.
Небо манило, простиралось от горизонта к горизонту, и словно бы предлагало путешествие. Туда, вперед, в неведомое.
Я расслабилась и летела. Не думая ни о чем. Упивалась свободой, полной и безбрежной.
Вот только что-то справа привлекло внимание. Я оглянулась.
Светлые с рыжиной вихры, вздернутый курносый носик и не по годам крепкое мальчишеское тело. Такие же, как и у меня, крылья за спиной, только отливающие красным.
Боже! Как хорошо! Клим улыбался своей гагаринской улыбкой. Я такой больше ни у кого не видела. Только на снимках первого космонавта. Мой маленький звездолетчик!
Мы прибавили скорости, пронеслись над лесом, окружающим родной поселок, рассекли несколько облачных замков, и. вдруг пошли на снижение. Зачем? Почему? Я не думала.
Но внизу мельницей размахивал руками муж.
