Задетая неосторожным движением, на пол со звоном упала связка ключей из замка. Сонэр обернулся. Секунду они молча стояли и смотрели друг на друга, оба пораженные и изумленные. Первой очнулась Лада: буквально впрыгнув в сапоги, она помчалась вниз по лестнице, которая находилась сразу за ее дверью, перескакивая через две, а то и три ступеньки. Следом за ней с места сорвался Сонэр. Кажется, он выкрикнул ее имя, но Лада на это не отреагировала, она бежала и бежала вниз по винтовой лестнице, подгоняемая быстрыми шагами сверху. Лестница казалась бесконечной - такой высокой была башня, где находилась комната, но в конце концов она вывела девушку в залитый солнечным светом длинный коридор с рядами огромных окон по обе стены. Что было духу, Лада помчалась по нему, благо он был пуст. Каблуки сапог впечатывались в пол, казалось, они высекают искры, стук от них эхом отдавался от стен и прокатывался по всему коридору. Вскоре к ним присоединился стук сапог преследователей Лады, и девушка, закусив губу, побежала так быстро, как только могла. Безумный страх придавал ей сил, ее несло вперед, как на крыльях, ноги почти не касались пола, усталость не находила дороги к ее сознанию. Но преследователи бегали еще быстрее, они ее нагоняли с невероятной скоростью - это Лада определяла по звуку шагов. Наконец коридор закончился распахнутой настежь дверью, в которую Лада влетела выпущенным из пушки снарядом, сбила кого-то с ног, неведомо как удержалась на ногах сама и бросилась дальше, через огромный зал к двери наружу. У выхода стояло двое стражников, они выпучили глаза, увидев ее, но, видимо, их хозяин что-то им крикнул, и они закрыли проход скрещенными алебардами. Лада чуть притормозила, на бегу соображая, что делать, но тут один из стражников отдал алебарду другому и бросился ей навстречу. Уклониться от него не удалось, он схватил ее и с силой прижал к себе. Лада вырывалась, как могла; второй стражник сделал большую ошибку, подойдя к ней в этот момент, потому что Лада с силой толкнула его в грудь обеими ногами, он пролетел до дальней стены зала и сполз по ней. Каблук сапога тем временем впечатался в ногу стражнику, который ее держал, тот взвыл от боли и выпустил девушку. Погоня была уже близка, они были уже на середине зала, и Лада, едва вырвавшись, сразу бросилась к выходу.
На улице на нее дохнул ласковый ветер, донесший запах моря, мягко обняли яркие солнечные лучи. Впереди Лады была длинная дорога к выходу с каменного двора, у которого тоже стояла стража. А с обеих сторон к ней неслась подмога. Лада зарычала и бросилась бежать так, как не бегала еще никогда, ветер свистел в ушах, дыхание не успевало выходить из горла, глаза стали сухими от ветра, язык прилип к сухому небу. Но она достигла успеха: она прибежала раньше, чем к страже у ворот подбежали другие стражники. Проскользнуть на бегу под скрещенными алебардами для гибкой девушки не составило никакого труда, она вихрем промчалась под стеной, так же миновала вторую стражу, выскочила за стену... и замерла.
Сразу за стеной был достаточно широкий участок земли, покрытый травой и огороженный со стороны моря камнями. Он тянулся вдоль всей стены, на сколько хватало глаз. А дальше... Дальше, со всех сторон, куда ни глянь, было море. Огромное море...
Лада прекрасно ориентировалась в пространстве, лес ее этому научил. Она знала, что окна башни, где она находилась до этого, выходили на другие стороны света: на север и восток. Сейчас перед ней был запад, слева - юг. Прямо перед ней ласковое солнце медленно спускалось к морю, оно еще было достаточно высоко, но все же было понятно, что скоро придет вечер. Лада машинально определила, что сейчас около четырех часов дня. Медленно, спотыкаясь на каждом шагу и шатаясь, подошла к камням и вскарабкалась на один из них, встав во весь рост. "Солнце, солнце, - тихо прошептала она, - покажи, где моя сторонка?" Секунду спустя юго-запад заблестел чуть ярче, чем все остальное море. Лада повернулась туда и прижала ладони к лицу, не сводя взгляда с сияющего пятачка.
Все. Все. Все.
Жизнь закончилась. Все. Та жизнь, которой она жила там, в родной стороне, в родной деревне, в родном доме, в родных лесах - она закончилась. Ее вырвали оттуда, как выдергивают травку из земли - с корнем, а потом подвешивают сушиться, чтобы использовать для пользы людей. Зачем выдернули ее, Лада не знала. И каким образом это сделали, тоже было для нее тайной. Только ее выдернули, вырвали, беспощадно и без спроса - а хочет ли она. Что теперь с ней будет? Как ей теперь жить? Без родных, без друзей... Там, где сейчас сияло ярким светом море, отец с ума сходит, брат шарит по лесам в ее поисках, сестра и мать сидят дома с пустыми глазами и ждут вестей. А она здесь... И не вернуться ей обратно, и не подать весточки о себе... И никогда не узнают ее милые родные, самые любимые ею люди на свете, что она жива... Мать будет носить траур и плакать по ночам, отец поседеет от горя, брат, как это он умеет, будет молча переживать утрату, сестра будет взывать ко всем богам, моля, чтобы они отдали Ладу обратно... В дом станут приходить соседи, сочувствовать горю, и в конце концов ее похоронят, даже не зная, что она жива... Там, там, в родной стороне - она умерла...
Лада не заметила, как начала плакать, не заметила, как стали содрогаться плечи и всхлипывать дыхание. Она, не отрываясь, смотрела туда, где осталась ее жизнь, а по щекам и по прижатым к лицу пальцам текли слезы, капали на сарафан, падали на камень, на котором она стояла. Солнце ласково трогало ее лицо своими теплыми лучами, ветер целовал лоб, мягко гладил по волосам. "Зачем, зачем... Боги, зачем... - колотилось у нее в мыслях. - Зачем, о боги?.. За что?.." Лада всхлипнула особенно громко, закрыла глаза и словно попыталась спрятать голову, обняла ее руками. Стоять стало невмоготу, тело отяжелело, ноги подкосились, и Лада упала куда-то вниз, желая только одного - умереть на самом деле, как она умерла для близких...
Ее подхватили чьи-то руки. Обняли, прижали к плечу. Из груди рядом послышался знакомый хриплый голос, видимо, отдающий какие-то приказания, потом ее куда-то осторожно понесли. Лада почти не осознавала, что происходит, ее поглотило горе, заткнуло ей уши, завязало глаза, притупило все чувства и заставляло плакать, плакать без конца. Девушка прижималась к чьему-то плечу лицом и плакала в рубашку, так что скоро она стала мокрой, а ее все куда-то несли, несли, а куда и зачем - Ладе было все равно... Потом ее куда-то посадили, снова прижали, и Лада продолжила плакать; перед глазами стояли лица родных, она слышала их голоса, она видела, как они горюют по ней, считая ее пропавшей без вести, и не могла этого выносить без слез. Еще она понимала, что никогда, никогда больше не увидит родных лесов, никогда ей больше не гулять по заветному лугу, не собирать травы в свете луны, не колдовать над ними в любимом горшочке, не таскать воду из родного колодца, не пить, захлебываясь, обжигающе холодное солнце... Лада плакала навзрыд, забыв обо всем на свете, и казалось, что нет конца ее слезам и нет края ее горю...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
