Лена очень устала, но держалась молодцом. Когда Коля предложил ей отдохнуть, она отказалась. Коля решил, что всё-таки время отдыхать. Они залезли в кусты, поспали часок и пошли дальше. Дорога круто повела вниз. Они увидели перед собой широкую реку, плавно текущую между лесистыми берегами, большое село, раскинувшееся на берегу, и пристань. Но самое главное - совсем близко они увидели пароход. Пришлось прибавить ходу. К счастью, вниз идти было легко.
Сзади раздался грохот колёс и громкий крик: "Посторонись!" По дороге мчалась телега. Большая гнедая лошадь скакала галопом. Седой мужичок дёргал вожжами и чмокал. Сзади на сене трясся и подпрыгивал человек, обутый в сапоги, одетый в рубаху и подпоясанный верёвкой. Он внимательно посмотрел на детей и поднял было руку, как будто хотел остановить лошадь, но передумал. Телега промчалась мимо и скрылась за домами.
Всё-таки дети не опоздали. Кассирша продала им билеты третьего класса, и они быстро побежали к сходням. Возле пристани стояла обогнавшая их телега, и человек, погонявший лошадь, теперь привешивал ей к морде мешок с овсом.
Глава седьмая
На пароходе поют песню. Неожиданный сосед
Нижняя палуба была забита народом. Люди сидели на чемоданах, на мешках, прямо на палубе. Коля и Лена с трудом нашли свободное местечко, попросив потесниться какую-то тётку. Пароход засвистел, загудел, зашумел, под колёсами закипела вода, пристань поплыла сначала вперёд, потом назад, а за пристанью поплыли мимо дома, деревья, крутые, обрывистые берега.
Лена в первый раз видела пароход. Она вздрагивала при каждом гудке, испуганно схватила за руку Колю, когда поплыла пристань, как заворожённая смотрела на движения шатунов и колёс в машинном отделении. То и дело она дёргала Колю и шептала ему в самое ухо:
- А что это круглое?
- Спасательный круг, - так же шёпотом отвечал Коля.
- А что это толстое, высокое?
- Это труба.
Тётка, сидевшая рядом с ними, долго к ним приглядывалась и наконец заговорила.
- Что это вы, ребятки, всё шепчетесь? - начала она. - Вам бы побегать по палубе, капитана бы пойти посмотреть, как он там командует. Теперь, конечно, туда только немцев пускают, а прежде кругом одни русские. Наверху - русские, внизу - русские, везде - русские, а немцы - те у себя в Германии сидели.
Сидевшие вокруг стали оглядываться на женщину, а некоторые даже подавали ей какие-то знаки: молчала бы, мол, лучше, дурёха, влипнешь как кур во щи! Но женщина совершенно не умела держать язык за зубами.
- Да-да, - сказала она громко в ответ на предостерегающие взгляды, сама знаю, что нельзя говорить, а ничего с собой не могу поделать. Мне и муж всегда говорил, покуда его не посадили: "Молчала бы ты". А я и рада бы, да не выходит. Одним спасаюсь, что дьяволы эти по-русски ни бе ни ме, а на русского подлеца покуда не налетала. Ну, а если уж налечу, тут мне и конец.
Она невесело усмехнулась и замолчала.
В это время, угрюмо поглядывая то вправо, то влево, по палубе прошёл гитлеровский солдат.
Никто не посмотрел на него, никто, казалось, не заметил его, но сразу стихли на палубе разговоры. Придраться было не к чему, и солдат прошёл мимо.
- Пронесла нелёгкая! - сердито сказала женщина вслед солдату.
Темнело, и многие стали устраиваться спать. Кто подкладывал мешок под голову, кто пристраивался на плече у соседа, кто старался как-нибудь вытянуть ноги. Коля и Лена смотрели на берега, проплывающие мимо, на огоньки в окнах домов, на деревья, низко склонившиеся над водой. Как, оказывается, велик мир! Как мал кусочек земли, на котором прожили они три года! Сёла, деревни и города раскинуты по земле, и в каждом домике живут люди, и у каждого человека своя история, может быть ещё более необычайная, чем история Коли и Лены.
Монотонно шумела вода под колёсами, пыхтела машина. Многие уже спали, и каждому, наверное, снилось что-то своё - кому радостное, кому грустное.
Кто-то - в темноте не было видно кто - тихо наигрывал на балалайке. Он начинал один мотив, бросал его, не закончив, переходил на другой, но и этот бросал, как будто думал, переходя мыслью с одного на другое. Потом он негромко запел. Коля не знал этой песни и не вслушивался в неё. Вдруг он вздрогнул, услышав отчётливо произнесённую фамилию - Рогачёв.
- Что с тобой? - лениво спросила Лена; она успела уже задремать.
- Ничего, - сказал Коля, - ты спи. - И стал напряжённо слушать.
Певец пел вполголоса, но, так как все кругом притихли, каждое слово песни было отчётливо слышно.
Леса затаили великое горе, говорилось в песне, колосья приникают к земле не от тяжести зерна, а от тоски и муки. Девушки выплакали глаза, старухи высохли от несчастий, а мужчины и юноши вдалеке от родной земли вспоминают дом и рвутся в родные места через огонь и смерть. И вот через леса и болота, сквозь стены огня и металла идут на выручку рогачёвские полки. Дни сменяются ночами, и снова приходят дни, и всё ближе и ближе к родному краю подходят полки генерала Рогачёва.
В полутьме певец негромко повторял припев: "Всё ближе и ближе к родному краю ведёт полки генерал Рогачёв".
Потом он вдруг ударил по струнам и запел весёлые частушки.
Снова по нижней палубе прошёл гитлеровский солдат, шагая по ногам и туловищам, как по доскам.
- А кто это - Рогачёв? - негромко спросила Лена; оказывается, она не спала и слушала песню.
- Спи, - ответил Коля. - Это один знаменитый советский генерал.
- Который сейчас со своими полками подходит к нашим местам, - раздался голос над самым Колиным ухом.
Коля обернулся. Человек, обогнавший их на телеге, сидел рядом.
- Говорят, между прочим, Рогачёв уже очень недалеко, - добавил он.
Люди кругом спали в странных и неудобных позах, храпели и бормотали во сне. Кажется, никто не подслушивал.
- Совсем близко? - спросил Коля.
- Говорят, совсем близко, - сказал незнакомец, - да ведь кто его знает, правда ли.
Коле очень нравилось, что взрослый человек так солидно беседует с ним о военных делах. Но незнакомец сразу перешёл на другую тему.
- А вы что же, - спросил он, - далеко едете?
- В город, - сказал Коля.
- По делу или так?
Коля рассказал историю, которую они с Леной выдумали по дороге. Незнакомец очень посочувствовал и сказал, что в городе родные, конечно, помогут. Из осторожности Коля не назвал фамилии доктора Кречетова.
Незнакомец полез в мешок, достал пакетик и сказал, разворачивая его:
- Позвольте мне вас сахарком угостить.
Что-то странное было в его движениях. Несмотря на то что было темно и Коля с трудом различал его фигуру, он всё время чувствовал какую-то ненормальность, неправильность в движениях незнакомца.
- Берите, берите, - говорил он.
"Почему он делает всё одной рукой?" - подумал Коля и почувствовал, что сердце у него замирает.
Рядом кто-то зажёг спичку и прикурил. При короткой вспышке неверного света всё сразу появилось перед Колиными глазами: пустой рукав, засунутый за пояс, холщовые штаны, вещевой мешок, добродушное, слишком добродушное лицо.
Лена взяла сахар, а у Коли пересохло во рту и сердце упало куда-то вниз. Спичка погасла. Снова было темно. Пока незнакомец уговаривал Лену взять ещё кусок, Коля мучительно думал, что делать. В это время пароход загудел. Лена вздрогнула, а потом засмеялась и что-то кричала, но слов её разобрать было невозможно, потому что гудок заглушал всё. Тусклые огоньки показались на берегу.
- Пристань, - сказал однорукий.
- Хочешь, Лена, пойдём посмотрим, - сказал Коля.
Однорукий привстал - он собирался идти вместе с ними.
- Если можно, - быстро сказал Коля, - посмотрите пока за вещами.
Было очень жалко терять вещи: там были и хлеб и жареная рыба, но, если они возьмут узелки, однорукий пойдёт вместе с ними.
К счастью, деньги были у Коли в кармане. Дети стали пробираться через палубу, полную людьми. Сходни уже спустили. Лена удивилась, когда Коля повёл её вниз, на пристань.
- Мы не опоздаем? - спросила она.
- Ничего, - сказал Коля, - идём.
Они быстро прошли по пристани мимо мешков и бочек. Пароход загудел. Здесь он стоял очень недолго. Лена заволновалась:
- Коля, пароход сейчас отойдёт!
Коля молча тащил её за собой.
Они миновали домики, стоявшие возле пристани, и поднялись на крутой берег. Тут начинался лес. Зайдя за толстую берёзу, Коля остановился.
- Лена, - сказал он, - мы должны остаться здесь. Этот человек, который сидел рядом с нами - ты видела, он однорукий, - это тот самый, из-за которого нам пришлось бежать из дому.
Дети молча смотрели, как убирали сходни, как зашипела вода под колёсами парохода и как сначала медленно, а потом всё быстрей и быстрей пароход стал удаляться от пристани. Только когда огни скрылись за поворотом реки, дети вздохнула свободно.
Глава восьмая
В городе. Сестра доктора Кречетова
На пароходе дети уже утром были бы в городе. Пешком же они шли почти двое суток. Ночевали они в лесу. Хотя Лена устала и очень просилась в деревню, Коля решил избегать населённых мест.
