за собой к неприметному столу у самого выхода.
— Но он такой неуютный, — запротестовала она.
Я многозначительно посмотрела на неё, и она сразу всё поняла.
Мы почти не разговаривали. Я думала лишь о том, как бы незаметно избавиться от картофелины. Я медленно жевала котлету и одновременно чистила картошку ножом. В конце концов я её наполовину очистила. Марьям с интересом за мной наблюдала. Она съела свою картошку и даже не пикнула.
Сегодня мне достался ужасно гадкий экземпляр. Содрогнувшись, я отрезала мерзкий коричневатый кусочек, а остальное раздавила и размазала по тарелке и прикрыла сверху эту липкую жижу салфеткой. Потом посмотрела на Марьям:
— Ну что, ловко получилось?
— Совсем не видно, — согласилась Марьям.
Мы направились к помойному баку. Там стояла Ястребица, но она ничего не заметила. Я выбросила всё в ведро. И вздохнула с облегчением.
Вечером я в сто пятый раз попросила маму и папу написать мне записку с освобождением от школьной картошки. Но ничего не вышло. Мама была неумолима:
— Ты слишком привередничаешь! Другие-то дети все едят.
— Но я не как все!
— Конечно нет, — вздохнула мама. — Вот если бы у тебя была аллергия, тогда бы тебе нельзя было есть картошку.
— И вот тогда бы нам пришлось написать тебе записку, — пошутил папа.
Иногда с папой очень весело, но на этот раз повода веселиться не было.
После нескольких спокойных дней, когда в меню были кус-кус, рис и паста, снова настал черёд картошки. «КАРТОШКА» было написано огромными буквами на доске у входа в столовую. К сожалению, на этот раз меня поджидала неудача. Мало того что мне не удалось скрыться от глаз Ястребицы, так ещё и Гина ко мне приклеилась. Она плюхнулась за стол, где сидели мы с Марьям, Адам и Рафаэль.
Я как раз начала свой трюк с чисткой картошки.
— Да как ты чистишь? Надо осторожнее, Астрид, — улыбнулась мне Гина.
Меня едва холодный пот не прошиб. Я уставилась на её прядку — такую же противно зелёную, как и мерзкий комок на тарелке. Марьям тоже встревожилась. Я поняла, что под пристальным взглядом Гины мне не удастся размазать картошку по тарелке. Вечно она во всё нос суёт! Хоть и пытается скрыть это улыбочками и льстивыми фразочками.
— Вот бы недельку пожить без уроков, — начала Марьям. Ей тоже опостылело в школе. Но какой толк говорить об этом с Гиной!
— Что ж, давайте выберем какой-нибудь урок, который всем по душе, — предложила Гина и улыбнулась.
Пока все обсуждали, какой урок это мог бы быть, я решила под шумок попробовать мой особый приём, он очень рискованный, так что я прибегаю к нему лишь в крайнем случае.
Картошка лежала на тарелке отвратительным комом.
— Вот бы у каждого была возможность поиграть на планшете, а потом обменяться впечатлениями, — размечтался Адам.
— Ну, может быть, — сказала Гина и рассмеялась. Но вдруг оборвала смех и огляделась. Уголки рта у неё задрожали, так бывает, когда она чем-нибудь недовольна.
Учительница встала и замахала руками.
— Эй! Что-то здесь слишком шумно! Нельзя ли потише?! Когда я ем, я глух и нем, — сказала она строгим голосом, резко и жёстко.
И тут я поняла: это мой шанс. С быстротой хорька схватила я картофелину и с силой припечатала её к столешнице снизу, как следует размазав.
— Астрид! Ты что творишь?
Учительница, раскрыв рот, изумлённо смотрела на меня. В столовой стало совершенно тихо.
Я не знала, что сказать, и покраснела как помидор. Марьям тоже залилась краской. Рафаэль и Адам на нас таращились.
Гина заглянула под стол:
— Да тут раздавленная картошка. Это ты её туда прилепила?
Я кивнула.
Уголки рта у Гины ещё больше задрожали. Она посмотрела на меня с ещё большим удивлением:
— Зачем?
— Я не люблю школьную картошку, — ответила я.
По столовой пронёсся ропот. Краем глаза я заметила, что все дети стали отодвигать стулья и заглядывать под свои столы.
— Тут тоже приклеена здоровенная картофелина, — услышала я довольный голос Янниса.
— Ух! А здесь совсем заплесневелая! — закричала Элли.
— И здесь! — подхватила Вибеке.
Мне хотелось провалиться сквозь землю. Они находили всё новые и новые картофелины у себя под столами. Мне показалось, что Гина растерялась и не знала, что делать.
— Что ж, Астрид, мы ещё поговорим об этом. А пока возьми салфетку и всё вытри. И как долго ты этим занимаешься?
— С тех пор как учусь в школе, — призналась я откровенно.
— Что? С самого первого класса? Это же больше двух лет!
Неоново-зелёная чёлка Гины закачалась взад-вперёд, а рот задёргался. Наверное, это худшее, что она пережила в своей жизни. Рафаэль и Адам, не сдержавшись, прыснули со смеху и выскочили из-за стола.
Я с виноватым видом взяла салфетку, которую протянула мне учительница, и принялась за уборку.
Марьям стояла рядом, пока я отдирала картофелины. Я сгорала со стыда и сердилась на Гину за то, что она раскрыла мои ухищрения.
Когда мама вечером пришла домой, она рассказала, что Гина сообщила ей, что я играю с едой в школе. И это уже давно тянется.
— Не играла я с едой, — возразила я.
— Не цепляйся к словам, — сказала мама. — Речь шла о картошке, которую ты везде наприклеивала.
— Вы же знаете, что я терпеть не могу эту картошку! — закричала я. — И что мне прикажете делать? Я не стану есть картошку, по крайней мере школьную.
— Картофель — основная пища в нашей стране, — вздохнула мама. — С восемнадцатого века. Много поколений на ней жили.
— А я не хочу жить на картошке. Я хочу есть хорошую еду.
— Альстрёмер, Астрид! Запомни эту фамилию! — крикнул папа из гостиной.
— Да плевала я на него! — крикнула я в ответ.
Мама поворчала. Потом ещё поворчала, вздохнула, ещё раз вздохнула и снова поворчала.
— Ну что за упрямый ребёнок! — сказала она наконец. — Откуда только такие берутся?
— От вас. Всё от вас — так написано в моей книге про мозг.
— Господи! — вздохнула мама. — Дай мне сил.
Она постояла немного, глядя на меня. А потом потрепала меня по волосам:
— Мы с папой ещё это обсудим.
Мы с Бланкой лежали в постелях, папа уже подоткнул нам одеяла. Я слышала, как они с мамой разговаривают на диване перед телевизором.
— Может, лучше дать ей эту записку, — сказал папа.
— Нельзя потакать всем её капризам, — ответила мама. — А ещё эта идея фикс с продлёнкой! Пусть учится общаться с другими детьми. От умения ладить с людьми многое в жизни
