Нельзя, это будет смертью. Но девушка шла навстречу гибели, не в силах устоять. Ранчмен напротив с изумлением глядел, как сидящая напротив девица засунула в рот сандвичи начала смотря на ранчмена, стаскивать майку. Все затаили дыхание... Вот оголились мячики ее голой груди с выпуклыми бугорками сосков - прикоснись к ним мужчина это буря сладости... Это нектар... И глядя в упор на ранчмена в потных прелых динсах, и доедая гамбургер девушка стягивала с себя майку. Взорам посетителей открылось ее гибкое тело, оливковая кожа подмышек, тонкая талия и голые груди с цепочкой в ложбинке... Стало тихо, только приглушенно звучал музыкальный автомат. И Пенни раздевалась, одежда уже горела на ней. Сидя на стульчике, она сбросила майку на пол, и покачиваясь в такт музыке начала стягивать штаны; они медленно оголяли гибкие бедра девушки. Увидев черные густые волосы Пенни, топорщащиеся пониже ее живота ранчмен не выдержал и тоже начал расстегивать джинсы. Но девушка была уже нага, что-то внутри: то, чем наградил ее когда-то Джеральд, требовало наслаждения. Пенни тяжело дышала... Вот ранчмен спустил джинсы и расстегнул рубашку - и девушка забралась к нему на колени и склонившись над ним, ловкими пальцами вставила в себя его упругий член. Обжорка ахнула... И девушка прижалась к мужчине обнаженной податливой грудью, и соски - буря и сладость, защекотали его тело. Слышно было дыхание Пенни; она начала с силой покачивать бедрами и мужчина все глубже входил в ее тело. Сильнее, еще... С каждым разом девушка стонала и подставляла рту ранчмена свои влажные губки. А грубые от мотыги и баранки его ладони терзали ее спину. В полутьме голая Пенни уже лежала на ранчмене и покачиалась в экстазе, она закрыла глаза и чувствовала - горячий мужчина ворочался там, внутри, наполняя ее счастьем владения и подбирался уже к этому, глубже, совсем близко - ах, грозному изделию Фертшелла и его смертников. Ее голые ноги крепко сжали ноги ранчмена; Пенни иодила стоном, когда ранчмен не выдержал и захрипел по бычьи. он, копивший все за долгую зиму в холмах и изредка дававший немного своей худосочной жене выпустил все в Пенни. Такая струя не орошала девушку никогда - чуть было не достало до горла и Пенни на секунду затаила дыхание поднялись голые груди и ягодицы напряглись. Аааааааааа... И вместе со слабостью пришло сознание непоправимого. Теперь надо сматываться. И скорее... Потная, задыхающаяся девушка, еще прижимаясь к мужчине заметила, что из-за столика встает этот парень, Смолли, а руку нехорошо держит в кармане. На родине Пенни в кармане держали оружие; и девушка, застонав, ослабевшей рукой дотянулась до своих штанов на стойке и выстрел кольта Пенни успел прошить Смолли плечо, пока он вытащил оружие. Представитель сети чикагских публичных домов, оказавшийся по делам в Бармоунте, рухнул на столик, не подозревая, что девушка спасла ему жизнь своим выстрелом... А Пенни, бедняжка, сползла с колен ранчмена, еще кряхтящего и, даже не одеваясь, бросилась к выходу. Вскочив в грузовик, она сильной босой подошвой вжала акселератор; Макк сорвался с места в реве, подобном реву стада быков...
И через три минуты, когда Пенни была в километре; ранчмен вдруг закатил глаза и упал с табурета. Внутри него рождалось что-то; еще секунда его крика и вспухший внезапно его живот взорвался. Сташный грохот: Тринити-обжорку разнесло на куски - вместе с клубами огня и дыма выбросило крышу, разметало стены, вылетел и кусок стойки. Потом еще внутри серия взрывов, огненных столбов и тишина, только оседает пыль. Смолли так и остался раненный у окна и это спасло ему жизнь ударной волной его единственного выбросило на ближайшее дерево и он висел там сейчас, оглушенный.
А Пенни-Лейн держалась за баранку грузовика. Навстречу стелилось серое шоссе и девушка счастливо улыбалась. Ноги ее, гибкие сильные ноги дочки ранчмена расслабленно лежали на педалях, а тело было полно истомой. Свободной рукой Пенни поглаживала еще жаркие соски обнаженой груди и живот. Хорошо... Пенни снова была той наивной девочкой, что краснея, стояла голой перед мексиканцами, босиком на колючей траве челикито... Ее серые глаза смеялись.
Детище группы Фертшелла еще раз победило. И не погибло...
