Инструмент второй: дневник
Утренние страницы вы пишете утром. Но заниматься творчеством вам придется не один раз в день, а гораздо чаще. В течение дня вы будете писать за каждой едой – и каждый раз будете записывать, что именно съели. Это нужно не для того, чтобы осудить самого себя. Тут речь о точности. Многие из нас не знают точно, что и в каком количестве попадает им в желудок в течение дня. Мы падаем духом, когда видим, что вес только растет, несмотря на все наши усилия, хотя должно быть наоборот. «Пищевой» дневник избавляет нас от догадок и прикидок и не дает нам выдавать желаемое за действительное. Все наоборот: благодаря ему у нас появляются точные данные. Мы знаем, что именно съели, а постепенно, набираясь опыта ведения дневника, начинаем понимать и почему мы это съели. Принцип очень прост и понятен. Вы записываете в дневник каждый проглоченный кусочек. Вы описываете, что чувствуете, когда еде все-таки удается вас соблазнить. Скорее всего, вы обратите внимание, что едите каждый раз, когда нужно применить свои творческие способности. И вовсе не обязательно это должно быть что-то глобальное. Творчеством может быть и простая уборка в комнате. И нечто более сложное, например неприятный телефонный звонок. Неважно, что именно вам нужно сделать – часто вы едите, чтобы «замутить» сознание и избежать неприятного события. Разве забитые сахаром рецепторы смогут подсказать вам, что делать дальше? Сколько раз ведерко мороженого заменяло важные события в вашей жизни?
Избавление от лишнего веса не происходит в одночасье, это долгий процесс. В идеале вес должен уходить постепенно и незаметно, почти неощутимо. Просто однажды, внезапно, мы становимся худее. Одежда становится нам слишком свободной. Мы чувствуем себя энергичнее, чем прежде. И сильнее ощущаем себя самими собой. Мы избавляемся от лишнего веса – и часто это происходит, когда за плечами у нас уже несколько неоднократных и безуспешных попыток похудеть. Мы наконец находим нечто, помогающее нам отодрать от себя лишние килограммы.
Для меня и моих учеников этим «нечто» становятся слова. Между нами и нашим обжорством встает язык. Текстом мы успокаиваем бушующие эмоции. Мы подыскиваем точное описание своему внутреннему «Я», и процесс этот – процесс «самоназывания» – невероятно интересен. Чтобы у нас все получилось, мы ведем дневник, где описываем не только то, что едим, но и битвы за право «не есть». Мы беремся за свой дневник при первом же намеке на приступ голода. Вооружившись ручкой, мы исследуем свои нездоровые пристрастия. «Хочется что-нибудь скушать», – записываем мы. А потом пишем дальше. Высказываем бумаге наши наблюдения.
Когда бы и что бы вам ни хотелось съесть, записывайте это.
Очень скоро «Хочется что-нибудь скушать» превратится в нечто более конкретное. Например: «Подумала о Джоне, и захотелось заглушить чем-нибудь это чувство утраты. Я все еще скучаю по Джону». Или: «Новая работа просто отпад, но вокруг столько народу, что я начинаю чувствовать себя в опасности».
Стоит нам признаться самим себе, какие именно тени омрачают наше внутреннее «Я», пугают нас и вредят нам, – и они тут же тускнеют, теряют силу. Можно жить, скучая по Джону, можно жить, боясь новой работы, – но жить, не пытаясь заедать стресс ведрами мороженого.
Хотя к шкафчику со сластями нас не всегда приводят именно плохие чувства. Иногда мы «выходим на охоту», узнав что-нибудь хорошее. Работая с утренними страницами и дневником, Эндрю сбросил пять килограммов. Он так радовался цифрам, которые показывали его домашние весы, что решил «отметить» потерю и устроил пир. «Наверное, стоило бы рассмеяться, – говорит он, – только ничего смешного тут нет. Я все записывал, как обычно, и только поэтому мне таки удалось остановиться посреди пиршества. Я сказал себе, что это уже прогресс, хотя до совершенства еще далеко».
Стресс провоцирует организм на самозащиту – наедаться впрок, – а вызвать его могут не только отрицательные моменты, но и положительные изменения нашей жизни. Можно «все еще» скучать по Джону – и нервничать, – но точно так же можно нервничать и от новой более ответственной работы. А где нервы, там и приступ голода.
«Моя книга стала бестселлером, и всем внезапно захотелось со мной сфотографироваться, – печально рассказывает один автор. – Я оказался в ситуации „Давай, покажи им“, но на самом деле, отправившись в рекламное турне, я смог „показать“ только лишние семь килограммов. Новенькие дизайнерские костюмы трещали на мне по швам, а моя „симпатичная мордашка“ тонула в жире. Я был готов вопить от отчаяния».
Осознав, что мы приносим вред сами себе, все готовы вопить от отчаяния, но лучше будет заняться более полезным делом. Например, творчеством. Первый этап – утро, когда мы пишем утренние страницы. В обед, вместо того чтобы поглощать великанский ланч, можно взяться за дневник и записать в нем события и ощущения за прошедшие полдня. «Я работаю в парикмахерской. Девочки заказывают китайскую еду. Мне тоже хочется, но я решила, что не стоит этого делать», – написала Марджори. Она тоже заказала себе обед – и получила его: чашку кофе из «Старбакса» и салат.
Поначалу, конечно, необходимость вести дневник покажется вам чужеродной и навязчивой. Но вскоре вы начнете воспринимать это как нечто естественное, как незаменимый источник смелости и общения по душам.
Однажды Кейтлин поняла: дневник нужен ей, чтобы высказать то, о чем нельзя сказать вслух. Преподавательница в классе одаренных детей, она часто замечала: общение со своими подопечными приносит ей много радости, в отличие от их неприятных, утомительных родителей. Так, вернувшись в класс с очередного родительского собрания, она нацарапала в дневнике: «Как же я ненавижу эти собрания, как они меня бесят! Родители обращаются со мной, будто я им служанка. Невыносимо!» Излив на бумагу скопившийся негатив, Кейтлин осознала, что вполне может не ходить на фуршет, устроенный в честь собрания, и не есть высококалорийные закуски. Никакого сыра бри и крекеров. Никакого шоколадного печенья. Никакого чизкейка. Ничего, кроме ясности мыслей.
«Когда я осознала свои истинные чувства, мне стало так хорошо! А еще я поняла: благодаря этому в душе у меня теперь есть место для других ощущений, намного более приятных! И однажды после собрания записала в дневнике, что всё не так уж и плохо».
Я же со своей стороны могу сказать, что дневник стал моим постоянным спутником, напарником и лучшим другом. Я могу доверить ему самые сокровенные мысли, особенно когда работаю в дороге. Каждый раз доставая дневник вместо того, чтобы запихивать в себя еду, я поняла, что испытываю огромное богатство чувств – чувств, о которых раньше даже не догадывалась.
Я выяснила, что чаще всего переедаю за обедом, во время турне с очередной книгой, ведь торчать в гостинице – это скучно, и день кажется просто бесконечным. Описывая свои чувства в дневнике, я вдруг поняла: противоядием от тоски может стать хорошая – по-настоящему хорошая – книга. И решила, что книжные приключения вполне способны затмить собой обед, каким бы хорошим он ни был. Только нужно найти действительно «вкусную» книгу. Я выбрала роман Тима Фаррингтона «Монах с нижнего этажа». Теперь я каждый день не могла дождаться обеда. На текст Фаррингтона у меня развился аппетит куда сильнее, чем на роскошный ланч. Дневник «показал» мне, что едой я спасалась от скуки, а когда мне не было скучно, я не чувствовала себя голодной.
Ведя дневник, Нед обнаружил, что настоящее чувство голода просыпается в нем строго в четыре часа дня. «Тогда я обычно хватал что под руку подвернется – пакетик чипсов или горсть печенек, – делится он. – А когда записал это, то стало ясно: нужно приносить с собой фрукты и перекусывать ими. Теперь у меня с собой всегда вкуснющие маленькие сливы – на случай приступа голода».
Алеку полночь казалась воистину колдовским временем. «Каждую ночь в одиннадцатом часу я устраивал забег, – вспоминает он. – Забег по фастфудам и кафешкам, которые закрывались в полночь. Там я набивал живот бургерами и картошкой фри». Записав это в свой дневник, Алек обнаружил, что поздно ночью его неизменно накрывает уныние. Как бы хорошо ни прошел день, вечером темнота поселялась не только в природе, но и в его душе. «Молитесь, – посоветовала я Алеку. – Молитесь прямо в дневнике. Пишите молитвы».
Поначалу он сомневался. Но все-таки начал вместо ночных «забегов» записывать в дневник молитвы – и обнаружил целый ворох скрытых эмоций. Ночью его стали преследовать сны, подталкивая к тому, чтобы поменять жизнь, жить иначе, чем раньше. Популярный психотерапевт, Алек похоронил свои мечты в угоду желаниям клиентов. Художник по характеру, если не по профессии, он отказался от пианино и от творчества. Но, послушавшись дневника, Алек начал возвращаться к своим хобби – крошечными шажочками, по чуть-чуть. Купил электропианино с наушниками, чтобы можно было играть поздно вечером и не беспокоить соседей. Носил дневник с собой повсюду и впервые с тех пор, как закончил колледж, стал записывать в него – «выдавать» – коротенькие стихотворения. Ночные обжорства оказались в прошлом.
