Очень ободряющие слова сказал автору по поводу «Стихотворений К. Р.» А. Н. Майков: «Впечатление Вашего сбор ника я не могу иначе характеризовать, как сказав, что оно – самое радостное. Удивительная искренность, чудная душевная чистота – и всё это в весенней обстановке юности – заставили бы полюбить поэта, если б не видали и не знали его».
На одобрительный отзыв Н. Н. Страхова, с которым всю жизнь по поводу почти каждого своего стихотворения советовался Фет (о чем Фет писал К. Р.), К. Р. ответил письмом, которое было как бы итогом всей переписки по поводу его стихотворного сборника. «Я читал и перечитывал ваши отзывы о моих стихотворениях, – писал К. Р., – и спешу выразить искреннюю благодарность за ваше сочувствие к моим первым опытам… В обществе, в котором я вращаюсь, мои стихи произвели впечатление; похвалы им я слышу со всех сторон; прекрасный пол особенно щедр на них. Это хотя и ласкает мое самолюбие, но нисколько меня не удовлетворяет. Мне нужно более осмысленное суждение, а не одна пустая похвала лиц, ничего в деле поэзии не понимающих. Я не хочу быть дилетантом в словесности; я смотрю на свое дарование как на талант, ниспосланный мне свыше, и не желал бы уподобиться неключимому рабу[6]. Я убедился опытом, что только посредством неутомимого труда можно достигнуть чего-нибудь, и надеюсь с Божией помощью совершенствоваться, терпеливо стремясь к заветной цели… Писать я могу только, когда меня посещает вдохновение, этот сладостно-мучительный недуг. Когда оно нахлынет, я пишу, но всегда медленно и с большим трудом. Благодаря многим отзывам, слышанным мной о моих стихах с разных сторон, я теперь более зрело и строго отделываю то, что выливается из-под пера. Но нередко впадаешь в уныние и руки опускаются, когда хочется писать, и не можешь».
2
Корифеи русской лирической поэзии были уже старцами, хотя и продолжали творить, в иных случаях даже более молодо и свежо, чем в прежние годы: Фет уже в преклонные годы начал печатать выпуски своих чудесных «Вечерних огней»; Полонский издал «Вечерний звон» (как бы итоговый сборник). Не ослабевало поэтическое творчество Майкова. Все они, поочередно, празднуют в эти годы пятидесятилетие писательской деятельности, а К. Р. находился почти в начале своего поэтического пути. Тем не менее он был высоко оценен ими как поэт, и они стали посылать ему свои новые, еще не напечатанные, стихи, – и для отзыва, и просто, по обычаю своего узкого кружка, поделиться самым дорогим с собратом по перу. Они обменивались не только письмами, но и стихотворными посланиями.
Так, в феврале 1887 года К. Р. пишет обращенное к Майкову стихотворение: «В ответ на его письмо с новыми стихотворениями»:
Опять твое разда́лось пенье,Опять звучит нам песнь твоя!К ней, очарован, в восхищеньеОпять прислушиваюсь я.Забыта вновь юдоль земная,Я будто слышу твой призыв,И, словно крылья расправляя,Вмиг встрепенувшись и ожив,Душа и просится и рветсяВ те неземные высоты,Откуда голос твой несется, Туда, откуда манишь ты,О, пой нам! Пой не умолкаяС той высоты, чтоб и опятьЯ в этой дивной песне раяМог вдохновенье почерпать.
На это последовал стихотворный ответ: «Е[го]. И[мператорскому]. В[ысочеству]. Великому Князю Константину Константиновичу»:
Зачем смущать меня под старость!Уж на покой я собрался —Убрал поля, срубил леса,И если новая где заростьОт старых тянется корней,То это – бедные побеги,В которых нет уж прежних днейНи величавости, ни неги…Даль безграничная кругом,И, прежде крытое листвою,Одно лишь небо надо мноюВ безмолвном торжестве своем…И вот – нежданно, к нелюдиму,Ваш стих является ко мнеИ дразнит старого, как в зиму Воспоминанье о весне.
Это было напечатано в «Русском Вест нике», № 3 за 1887 (С. 365). 10 апреля 1887 года отмечалось пятидесятилетие писательской деятельности Якова Петровича Полонского. Он был не только поэт, но и прозаик и уже в 1885 году выпустил десятитомное собрание сочинений. К. Р. приветствовал его по случаю юбилея стихами:
Незабвенных поэтов бессмертную лируУнаследовал ты, о, певец!Ты ревниво и свято сберег ее мируИ стяжал себе славы венец.В чутких струнах будила волшебные звукиВдохновенная песня твоя,То врачуя сердец сокровенные муки,То веселье и радость лия,Лишь во имя того, что светло и правдиво,Что волнует восторгами грудь,Лишь во имя добра ты всю жизнь терпеливоСвой тернистый прокладывал путь.И за то, что завет тех певцов незабвенныхТы исполнил, трудясь и любя,Никогда в песнопеньях твоих вдохновенныхНе забудет Отчизна тебя.
Получив письмо К. Р. со стихами, посвященными Майкову, Фет откликнулся посланием «Его Императорскому Высочеству Великому Князю Константину Константиновичу»:
…Ужели жизнь опять приветна?Ужель затихли безответноИ буря и недуга злость?Какая весть благоволенья!Какая свежесть вдохновенья!Какой в глуши высокий гость!Весной нежданной сладко веет,В груди теплей, в глазах светлеет,Я робко за тобой пою.И сердце благодарно сноваЗа жар живительного слова,За юность светлую твою.
Очень любопытна эта стихотворная переписка. Дружеские послания Фета, Майкова, Полонского, К. Р. непохожи на этот жанр первой трети XIX века, на стихотворную переписку Батюшкова, Жуковского, Пушкина, Вяземского и других поэтов «золотого» времени поэзии. У них это личный, с глазу на глаз разговор, непринужденный, не стесненный ни требованием жанра, ни временем. Это беседа не только поэтов, но друзей, объединенных множеством общих интересов, – в дружеских посланиях мелькали многочисленные реалии (имена, события, намеки…), понятные только им. Без комментариев при их издании не обойтись. Послания же поэтов 1880–1890-х годов отличаются краткостью, виртуозностью формы, находчивостью поэтических оборотов и всегда – не дружески-непринужденным тоном, а возвышенным и строгим. Никакие детали быта не входят в них. Нет и намеков, понятных только им. В каждом случае это лирическое стихотворение. К. Р. вошел в эту переписку на высоком уровне мастерства.
В 1880–1890-е годы Фет написал целый ряд стихотворных посланий к К. Р. (а также к его супруге и к сестре его Ольге Константиновне). Также и К. Р., который относился к Фету примерно так, как молодой Пушкин к маститому Жуковскому. Вот характерное послание Августейшего поэта к своему учителю:
Отважно пройдена дорога,И цель достигнута тобой:Ты, веря в доброе и в Бога,Свершил высокий подвиг свой.И ныне следом за тобоюПуститься в путь дерзаю я;Пусть путеводною звездоюСияет вера мне твоя.А ты, испытанный годами,Не унывающий боец,Ты – убеленный сединами,Венчанный славою певец.Меня, взращенного судьбоюВ цветах, и счастье, и любви,Своей дряхлеющей рукоюа трудный путь благослови.
В сонете «А. А. Фету. На пятидесятилетие его писательской деятельности 26-го января 1889» К. Р. поэтически-виртуозно выразил суть того впечатления, которое производит поэзия Фета (это уже не юбилейная любезность, а факт высокой поэзии):
Есть помыслы, желанья и стремленья,И есть мечты в душевной глубине:Не выразить словами их значенья,Неведомы, таятся в нас оне.Ты понял их: ты вылил в песнопеньяТе звуки, что в безгласной тишинеПленяют нас, те смутные виденья,Что грезятся лишь в мимолетном сне.Могучей силой творческого духаПостигнув все неслышное для уха,Ты угадал незримое для глаз.И сами мы тех сердца струн не знали,Что в сладостном восторге трепетали,Когда, чаруя, песнь твоя лилась.
Многому учился К. Р. у Фета, в том числе недоверию к себе, исканию профессиональных советчиков. Фет не считал себя мастером, не способным на ошибки, и не скрывал этого. 3 июля 1887 года к нему в Воробьевку, имение его, приехали Н. Н. Страхов и B. C. Соловьев. Фет пишет К. Р., что беседовал «с тонким знатоком поэзии B. C. Соловьевым, с одной стороны, и тончайшим критиком Н. Н. Страховым, который и на этот раз улучил время для просмотра сорока пяти моих стихотворений, предназначенных осенью к напечатанию отдельным, третьим, выпуском «Вечерних огней». При этом он так был строг, что вынудил во многих местах Соловьева заступиться за меня, грешного. Излишне прибавлять, как глубоко я им признателен» (6.VII.1887). Таким же образом Фет готовил и следующий выпуск – 4-й – «Вечерних огней». Он писал К. Р.: «Несмотря на обуявшую Страхова лень, я принудил его рассмотреть пятьдесят моих стихотворений… Стихотворений шесть мы окончательно вычеркнули, зато многие при помощи поправок получили определенность и ясность» (8.VIII. 1888).
Личное знакомство Фета и К. Р. произошло в Мраморном дворце, куда старый поэт приехал из своей Воробьевки 17 декабря 1887 года. «Это была наша первая встреча, – писал К. Р. – А до этого мы уже целый год переписывались, не видав друг друга». Со своей стороны К. Р. навестит Фета в его московском доме на Плющихе. Это будет позднее.
