«Тебе легче, — подумал Юрий Алексеевич о жене, продолжая делать гимнастику, — тебе тайну сегодня раскроют, а мне мою никто на блюдечке с синей каемочкой не преподнесет. А утром — доклад у полковника Бирюкова».
С Василием Пименовичем Бирюковым Леденева связала война. Юрий Алексеевич был старшиной в отряде специального назначения, которым командовал капитан-лейтенант Бирюков. Отряд совершал лихие рейды в тыл к немцам, проводил диверсионные и разведывательные операции, высаживаясь с моря на северном побережье.
Перед окончанием войны Бирюков был неожиданно отозван в Центр, и следы его для Леденева потерялись. А Юрий Алексеевич демобилизовался и остался в Поморске. По путевке райкома партии пришел на работу в милицию, окончил Всесоюзный юридический заочный институт, отличился в городском уголовном розыске как мастер по раскрытию запутанных преступлений. Его уже собрались было забрать в Москву, но тут приехал в Поморск бывший командир отряда, теперь уже полковник Бирюков, назначенный возглавлять областное управление. Он-то и уговорил Леденева перейти на работу к нему.
Смерть радиста Оскара Груннерта была первым серьезным делом, за которое он взялся. Впрочем, могло оказаться, что убийство радиста было заурядным уголовным преступлением, не больше.
— Да, это возможно, — подтвердил полковник, когда Леденев закончил доклад. — Но не исключено, что тут совсем другое… Сегодня уже звонили из Москвы. Там держат расследование этого дела на контроле. Москва спрашивает, не нужна ли нам их помощь.
— А чем они могут нам помочь? — недовольным тоном произнес Леденев. — Что мы тут, слепые, что ли?
— Ты не кипятись, от помощи не надо отказываться. Но я сказал, что пока мы справляемся сами. Давай-ка посмотрим, что парни из городского уголовного розыска не успели еще сделать. Сосредоточим внимание на двух неясных деталях: бутылке и плаще.
— С бутылкой, — запутанное дело, — сказал Леденев. — Следы пальцев буфетчицы и радиста на корпусе бутылки мы нашли. На горлышке след неясный, смазанный. Дактилоскописты утверждают, что этот след принадлежит кому угодно, но только не радисту. На горлышке отпечатался большой палец правой руки, а у Груннерта через папилляры этого пальца проходит шрам, который оставляет характерный след. Значит, за горлышко схватил бутылку и опустил на неизвестную голову кто-то другой, не радист. Значит, предполагается некий третий, скажем, «Игрек». Мы незаметно взяли отпечатки пальцев у Элерса и Хилльмера, их дактилограммы пока ничего дать не могут.
— Кстати, что дал обыск в каюте радиста?
— Ничего существенного. Следовало осмотреть каюты стюарда и боцмана, но без разрешения капитана судна этого сделать нельзя, а идти объясняться к нему, значит объявить, что подозреваются эти двое.
— Вы правы, конечно, — сказал полковник. — И все же нужно посоветовать Нефедову убедить капитана Шторра, что такой осмотр необходим. Но эти двое, Элерс и Хилльмер, ничего не должны знать.
— Сделаем, товарищ полковник. Вчера мы выявили всех, кто обращался в поликлиники и медпункты города с повреждениями головы. Оказалось четверо мужчин и одна женщина. Но тут мы вытянули пустышку. Травмы получены при обстоятельствах, исключающих причастность к этому делу, есть свидетели.
— А тот таинственный англичанин? Что думаете делать с ним?
— В эту версию я мало верю, Василий Пименович. Судите сами. По словам Хилльмера, англичанин после предложения боцмана поискать другой столик встал и ушел. Напоминаю, что это сказал не Оскар Груннерт, а Хилльмер. Радист как раз, наоборот, предложил англичанину выпить с ними, так что у того не должно было возникнуть недобрых чувств к Груннерту. И вот радист возвращается. Трудно предположить, что, увидев его снова в баре, пьяный англичанин, ни слова не говоря, выходит следом или пораньше и убивает Груннерта. А если б они стали ссориться в баре или в коридоре, это не осталось бы незамеченным в Интерклубе.
— Верно, — сказал Бирюков. — Но вы все-таки отработайте эту версию. Возможно, они столкнулись у входа, когда их никто не видел. Кстати, как вам работается со старыми знакомыми?
— Прекрасно, Василий Пименович.
— Тогда все ладно, Юрий Алексеевич, — сказал полковник. — Теперь перейдем к плащу. Что вы скажете по поводу его исчезновения?
Полковник Бирюков откинулся в кресле и приготовился слушать. Но едва Леденев попытался начать изложение своих соображений, на столе начальника управления низко зарокотал один из телефонов.
— Да, это я, — сказал полковник, сняв трубку. — Здравствуйте, здравствуйте. Он здесь, у меня. Интересно, интересно… Хорошо, сейчас Леденев приедет.
Бирюков положил трубку и глянул на насторожившегося майора.
— Можете, Юрий Алексеевич, отменить доклад по версии «Плащ», — сказал он. — Звонил начальник горотдела милиции. Плащ радиста нашелся… На нем метка с инициалами Груннерта!
История Виктора Надеина
— Зовут меня Наталья Степановна, а по фамилии Надеина. Работаю в торговом порту крановщицей. Нет, сегодня у меня выходной, на работу мне не надо. А с плащом этим вот как получилось. Вчера вечером пришла я домой со смены, гляжу, а Виктора, это сын мой, нету… Ну, думаю, в кино, верно, пошел или с ребятами гуляет. Вскоре приходит Виктор, чаю попил, потом одевает пиджак и собирается идти. Я была в комнате, а тут что меня толкнуло — выглянула в коридор. И увидела, что он со свертком на улицу собрался. «Что это у тебя, Витя?» — спрашиваю. Смотрю, а он смутился. Молчит. Я сверток у него из рук взяла, развернула, а там вот этот плащ! Ну я, конечно, Виктора в оборот: где взял, откуда и прочее. А он мне в ответ одно лишь твердит: «Нашел на улице». А зачем, спрашиваю, из дома сейчас несешь? Хотел, говорит, ребятам отдать, чтоб не держать дома. Тут у меня разные мысли пошли, не поверила я сыну. Сегодня, говорю, поздно, а завтра неси плащ в милицию. На улицу не пустила, а утром решила сама вам отнести и все рассказать… Отнесла в наше отделение, а оттуда меня сюда привезли.
— Где ваш сын сейчас? — спросил капитан Корда.
— Он на работе, на судоверфи.
Подполковник Нефедов посмотрел на Бессонова, тот понимающе наклонил голову и вышел из кабинета.
— Сколько ему лет? — спросил майор Леденев.
— Да восемнадцать исполнилось недавно. После восьмилетки отдала его в профтехучилище, теперь токарем работает. В цехе говорят, что старается и в поведении замечаний не имел…
— А раньше вы не обнаруживали в квартире вещей, не принадлежащих вашей семье?
— Нет, такого не случалось… Не дай Бог!
Алексей Николаевич Корда продолжал задавать вопросы Надеиной, а Леденев и Нефедов перешли в другую комнату.
— Что думаешь по этому поводу, майор?
— Посмотрим на парня, поспрашиваем.
— Сейчас Бессонов привезет его.
Дверь открылась и вошел Корда.
— Закончил с Надеиной? — спросил Нефедов.
Попросил посидеть, подождать, пока привезут сына. Надеина показала сейчас, что в день убийства радиста они с сыном ездили к родственникам и даже остались там ночевать.
— Куда ездили?
— В Мурмино.
— Ты послал кого-нибудь проверить?
— Уже выехал Вася Елин, — ответил Корда. — На вашей машине.
— Никаких новых «ЦУ» от своего шефа не получил, Юрий Алексеевич? — спросил начальник уголовного розыска у Леденева.
— Советует вам обыскать каюты боцмана и стюарда.
— А он прав, стоит там покопаться. Аккуратно, конечно… Ох, и не люблю я, когда замешаны иностранцы!
Нефедов вздохнул.
— А что делать, — сказал Леденев. — Разве что просить перевода в глубинный город, где их не бывает.
— А того англичанина искать будем? — спросил капитан Корда.
Постоянно озабоченный и хмурый, сегодня он выглядел еще более мрачным.
— Надо бы, — сказал Нефедов. — А ты чего такой пасмурный, капитан?
— Не спал всю ночь, — буркнул он. — Скарлатина… Трое лежат, одна Танька держится пока.
У капитана Корды было четверо детей.
Он очень хотел сына, но жена подарила ему двух девочек-близнецов. Алексей Николаевич рискнул во второй раз и получил еще двух девчонок. В управлении над ним подтрунивали иногда, советовали рискнуть еще, но Корда больше не решался на такой шаг, а острословам отвечал, что он тянет лямку за тех, кто вообще отказывается выполнять долг перед обществом.
— Да, тяжело тебе, — посочувствовал Нефедов.
— Что дал опрос людей, живущих у сквера? — спросил Леденев.
— Ничего не дал, — сказал Корда. — Никто не слыхал, никто не видал… А англичанина дайте мне, я его поищу по словесному портрету.
— Давайте подождем Виктора Надеина, — продолжил Нефедов. — Глядишь, через него и ниточку обнаружим.
…Привезенный в управление внутренних дел Виктор Надеин рассказал, что плащ нашел на улице.
