Коммунистическая угроза в Германии потеряла свою остроту. Даже парламентским путем коммунисты не могли прийти к власти. Своего максимального результата последователи бородатого Маркса добились на выборах 6 ноября 1932 года, собрав 5 980 200 голосов, или 16,9 % избирателей. Опасно? Конечно, нет. Ни о каком коммунистическом большинстве в парламенте говорить не приходится. А раз так – пусть сидят красные депутаты, борются за права трудового народа. Зачем взращивать нацистов, которые вообще потом запретят все партии и себя любимых объявят наилучшими защитниками трудового германского народа?
Самое забавное, но в коммунистическую опасность для Германии не верил и главный борец с ней – сам Адольф Гитлер. «Такой опасности (большевизации Германии. – Н. С.) не существует и никогда не существовало, – говорил он Герману Раушнингу. – Я всегда принимал во внимание это обстоятельство и отдал распоряжение, чтобы коммунистов беспрепятственно принимали в нашу партию. Национал-социалисты никогда не выходят из мелкобуржуазных социал-демократов и профсоюзных деятелей, но превосходно выходят из коммунистов»[22].
И действительно, масса бывших коммунистов вступила в ряды НСДАП. Их там потом называли «бифштексами»: «коричневые» снаружи, «красные» внутри.
Больше никаких восстаний в Германии уже не будет – ни справа, ни, что особенно важно для нас, слева. А раз не было угрозы отравления, то не было и нужды в противоядии. Можно было укреплять правопорядок и органы, его охраняющие, и беспощадно карать экстремистов – как справа, так и слева. Но кому-то приход к власти Гитлера был очень нужен. И это были вовсе не германские промышленники.
Итак, пока особенного резона финансировать нацистов мы для класса германских крупных собственников не нашли. Нет, отдельные представители, безусловно, деньги давали. Но это, скорее, исключение, а не правило. Это те, кто не читал нацистскую программу и старался не замечать в ней огромного социалистического «крена». Да что там программа! Вспомним название гитлеровской партии (Национал-социалистическая германская рабочая партия), и вопрос об отношении к ней крупного капитала отпадет сам собой. Где вы видели магнатов, финансирующих социалистическую рабочую партию, когда на немецкой политической сцене есть более респектабельные?
Отметим весьма любопытный момент: когда давали деньги нацистам пресловутые «германские промышленники». Пятнадцать лет, с 1919 по 1933 год, шел к власти Адольф Гитлер. Читая литературу о пути главарей нацистов к вершинам политического Олимпа Германии, видишь интереснейшую закономерность: чем ближе к победе Гитлер, тем больше информации о спонсорах сообщают историки. Понятно, когда Гитлер стал канцлером, то вносить деньги в партийную кассу НСДАП не собирался только ленивый. Когда наметился мощный рывок фашистов к власти, желающих поддерживать их становилось все больше. Глава НСДАП теперь мог вести переговоры о субсидировании на равных с магнатом любой величины в Германии. За его спиной стояли сотни тысяч штурмовиков и рядовых членов партии и симпатии миллионов избирателей. Вот в этот момент он действительно говорил с «германскими промышленниками» и получал от них средства. Однако историки почему-то не любят обращать внимание на одну весьма важную деталь. Почти все факты этой поддержки относятся к последним двум годам перед захватом власти нацистами. Известный германский магнат Тиссен в книге «Я платил Гитлеру» признался, что все суммы, которые тяжелая промышленность дала Гитлеру, исчисляются в два миллиона марок[23]. Рейнско-вестфальская группа промышленников, согласно словам Функа на Нюрнбергском процессе, также дала Гитлеру более миллиона марок[24]. В 1931–1932 годах.
Но победители во Второй мировой войне почему-то этого не заметили. Никто из богатейших людей Германии не был судим за финансирование партии, повинной в гибели десятков миллионов людей. К примеру, в 1947 году Альфред Феликс Альвин Крупп фон Болен унд Хальбах был приговорен к двенадцати годам заключения с конфискацией имущества. Но не за финансирование нацистов, а за то, что на его фабриках принудительно работали ни в чем не повинные люди, угнанные из стран Восточной Европы. Рурский магнат Кирдорф, еще ранее проникшийся идеями фюрера, вообще стал отчислять в пользу НСДАП по 5 пфеннигов с каждой проданной тонны угля. В год это составляло 6 млн марок. Огромные деньги! Но его за это не судили. Вот если уголек рубили заключенные концлагерей и умирали сотнями и тысячами от истощения, тогда свой срок «спонсор» нацистов получал. А нет заключенных – нет и обвинительного приговора.
За передачу денег Гитлеру не осудили никого! И не потому, что промышленники были неподсудными миллиардерами, а потому, что суммы их пожертвований были смехотворно малы по сравнению с расходами гитлеровской партии. Их помощь была важной, но не решающей. Потому что даже в 1930-е, «золотые» для Гитлера годы, расходы нацистов никак не сходятся с их доходами!
По некоторым оценкам, в последние годы перед захватом власти затраты НСДАП на пропаганду, на штурмовиков СА и бесконечные выборы должны были составлять от 70 до 90 млн марок[25].
А нам говорят о пожертвованиях в 3 млн, в 1 млн! Даже 6 млн от уголька – это копейки по сравнению с расходами. Добавим партийные взносы, пожертвования простых немцев – все равно останется еще 30–40 млн марок, которые появились у гитлеровцев неизвестно откуда. Врут промышленники? Преуменьшают свой вклад в гитлеровскую казну? Нет, говорят чистую правду. Но кто же все-таки давал недостающие миллионы? Не из воздуха же их качал Гитлер!
Замечу, что внятного ответа на этот вопрос до сих пор не дал ни один исследователь. Точнее, ответы давали, но лишь для того, чтобы читатели не стали задавать себе и историкам ненужные вопросы. Именно поэтому в последние дни Третьего рейха исчезло около 90 % финансовых документов нацистской партии. Весной 1945 года фашисты торопливо уничтожали улики. Нетронутыми остались архивы гестапо, целехонькой в руки победителей попала переписка руководителей СС и высшего руководства партии (к примеру, переписка Кальтенбруннера и Бормана). Сохранившихся документов хватило на то, чтобы многих высших сановников Третьего рейха отправить на виселицу и упечь за решетку. Почему же они не позаботились об уничтожении этих документов? Потому что уничтожали свою финансовую историю. Именно ее стремились ликвидировать в первую очередь, ну а уж потом, в порядке очереди, сжигали «мелочи» вроде приказов о массовых казнях и депортациях. Но разве среди руин Берлина и Мюнхена на пороге полного краха стоит заботиться о том, чтобы мир не узнал, откуда взялись средства на приход фюрера к власти? Да какая разница для Гиммлера или Геринга, узнает мировая общественность «героев» теневого финансового фронта или нет! Им все равно грозил суд и как минимум многолетнее тюремное заключение. Зачем в такой обстановке жечь архивы, в которых платежки и расписки, а не приказы о расстрелах и казнях?
Герингу и Гиммлеру делать это не было никакого резона. Их преступления куда более серьезны. А вот сошки помельче в нацистской иерархии собирались жить дальше. Например, бессменный казначей НСДАП, имперский рейхсляйтер, обергруппенфюрер СС Франц Ксавьер Шварц. Он-то и сжег почти все партийные финансовые документы в «коричневом доме» в Мюнхене. Шварц был в курсе всех дел нацистской партии, которые касались ее финансирования. В свое время Гитлер не раз возмущался, что у Шварца не выпросишь ни пфеннига, что тот «прирос задницей к сундукам», что ему «на паперти подадут больше». Шумел, но Ксавьера Шварца не выгонял и не наказывал. Потому что именно таким и должен быть министр финансов.
Зачем же Шварц уничтожил финансовые документы? Еще более интересный вопрос: почему он не уничтожил поголовно все документы, а немного оставил? Потому что Ксавьер Шварц собирался жить дальше, а для этого ему нужно было предпринять ряд усилий. Он был обязан сжечь все компрометирующие документы и оставить самые безобидные. Тогда те, от кого зависела его жизнь и благополучие, оставят его в живых.
От кого зависела будущая участь нацистских главарей? От германских магнатов, от Круппов и Борзигов? Нет, разумеется. Она зависела от тех, кто победил фашистскую Германию, – от руководителей стран антигитлеровской коалиции. В чью зону оккупации стремились всеми силами попасть бонзы Третьего рейха? В американскую и английскую. В Мюнхене вошедшими союзниками был арестован и Франц Ксавьер Шварц, который предварительно сжег все лишнее в своем архиве. На основе этих сохранившихся финансовых документов НСДАП и делают выводы наши историки, что германские промышленники финансировали Гитлера.
Вот тут и происходит «чудо превращения»: раз в 10 % документов речь идет о германских спонсорах нацистов, значит, и в уничтоженных 90 % написано то же самое! Именно такой вывод делают западные историки, точно так же писали и советские. А для простого читателя нарушение логики остается «за кадром». Только зачем жечь архивы и сохранять их часть, если по ней легко можно «восстановить» все документы? Сожженные бумаги должны как раз радикально отличаться от сохраненных! Уничтожать надо то, что никакие исследователи увидеть не должны. То, что компрометирует правительства стран-победительниц, их разведки и спецслужбы. А оставить следует как раз то, что оставил оберстгруппенфюрер Шварц – пожертвования Круппа, Борзига и других; имена тех немецких магнатов, от которых бывший главный казначей НСДАП теперь никак не зависит.
