всё от прошлого раза осталось.
— Ничего, ничего… Ваш папа немного задержался, и мы решили… До свиданья!
Он быстро сбежал в сад и, не оборачиваясь, зашагал к калитке.
— Куда вы? Постойте! — крикнула Маня и вдруг побежала за ним.
Но Макар Макарыч не остановился.
— Да постойте же! Я хотела спросить… Я не про кулёк…
Услышав, что она хочет спросить не про кулёк, Макар Макарыч обернулся и подождал её.
— Я давно хотела вас спросить… — сказала она неуверенно. — Корольков верит?
— Лейтенант Корольков? — переспросил Макар Макарыч.
Услышав, что они говорят про Королькова, Катя чуть не выскочила из кустов. Вот так штука! Значит, они знают Королькова! И этот Корольков — лейтенант!
— Ну да, — сказала Маня, — я давно хотела вас спросить: Корольков верит, что мой папа вернётся?
— Верит, конечно, — сказал Макар Макарыч, но в голосе его не было настоящей твёрдости.
— Верит, но ещё меньше, чем вы? — спросила Маня.
— Меньше, чем я, — сказал Макар Макарыч.
Они долго молчали.
— Мне пора, — сказал наконец Макар Макарыч. — Лейтенант Корольков велел мне быть на молу в девятнадцать ноль-ноль. Он сейчас командует нашим катером… Временно… Пока нет вашего папы…
Маня улыбнулась ему, запирая за ним калитку. Но когда широкие плечи его исчезли за оградой, она вдруг закрыла лицо руками. Она стояла спиной к Кате и беззвучно вздрагивала. Катя вскочила и, прыгая через грядки с цветами, побежала к ней.
— Девочка! Послушай, девочка! — сказала Катя.
Но Маня не обернулась.
Катя осторожно обошла её кругом, пытаясь заглянуть ей в лицо. Маня плакала, закрыв руками лицо. Слёзы текли сквозь пальцы.
— Чего же ты плачешь? — сказала Катя, пытаясь оторвать руки от её лица. — Нет, ты мне скажи: отчего ты плачешь? Если ты мне не скажешь, я… я… я… сама заплачу!
— Они не верят, что папа вернётся, — проговорила Маня. — Они только утешают меня, а сами не верят…
— Я, я, я верю! — закричала Катя. — Он вернётся!.. Ну, не плачь, ну, посмотри на меня! — Она опять попыталась оторвать Манины руки от лица. — Ты не знаешь меня, но это не важно. Меня зовут Катя, и я говорю тебе: он вернётся!.. Куда же ты?
Но Маня, плача, побежала от неё прочь на веранду, а с веранды вбежала в комнату и захлопнула за собой дверь.
— Я найду твоего папу! — крикнула ей Катя вслед. — Я ещё сама не знаю как, но я найду его!
Лейтенант спит
Когда Макар Макарыч Макаров, старый боцман с катера «Морской охотник», взошёл на мол, огромный красный шар солнца висел уже низко над морем. Ветер утих, и было жарко, как в полдень. Сквозь воду возле мола, спокойную и прозрачную, как стекло, далеко внизу были видны камни и даже ленивые толстенькие рыбки возле них. Однако Макар Макарыч знал, что ночью будет ветер — очень уж красным было заходящее солнце.
Но пока пришвартованный к молу катер покачивался сонно и тихо, как большая люлька. На молу возле катера на деревянной тумбе, обмотанной канатами, сидел акустик Иванов.
Это был тощий, высокий, сгорбленный человек с узким бледным лицом. Макару Макарычу сначала показалось, что Иванов дремлет. Но когда он подошёл ближе, Иванов вдруг поднял на него свои воспалённые от бессонницы глаза.
— Тссс! — проговорил он.
— Девятнадцать ноль-ноль, — сказал Макар Макарыч, поглядев на свои часы. — Где лейтенант?
— Тссс! Лейтенант спит!
— Спит? — Макар Макарыч понизил голос. — Это хорошо. Он пять ночей не спал.
Они все не спали пять ночей. Пять суток дежурили они у Песчаной Косы, поджидали немецкую подводную лодку. И все напрасно.
— У Манечки были? — спросил Иванов.
— Был, — ответил Макар Макарыч.
— Кулёк передали?
— Передал.
— Ну, как она?
— По-прежнему.
— Всё ждёт отца?
— Всё ждёт.
— А вы ей говорили, что лучше бы она поехала в Баку, к тёте? — спросил Иванов.
— Нет, не говорил.
— Почему?
— Духу не хватило, — сказал Макар Макарыч. — Если бы я сказал, она решила бы, что мы больше не ждём его.
— Она спрашивала, ждём мы его или не ждём?
— Спрашивала. Особенно про лейтенанта спрашивала.
— Про Королькова?
— Ждёт лейтенант Корольков или не ждёт.
— Что ж вы ответили?
— Конечно, что ждёт.
— Но ведь надо же её постепенно подготовить… — проговорил Иванов неуверенно.
— А если наш капитан-лейтенант всё-таки жив? — сказал Макар Макарыч.
— Ох, если бы он вернулся! — воскликнул Иванов. — Как он нам нужен! Особенно сейчас, когда надо понять…
— Корольков всё старается понять? — спросил Макар Макарыч.
— Всё старается.
— Всё мучится?
— Тут измучишься, — сказал Иванов.
Они оба отлично знали, отчего мучится лейтенант Корольков. Немецкая подводная лодка почти каждый день появляется возле города. Появляется и исчезает, появляется и исчезает. Пройти сюда и уйти отсюда она может только возле Песчаной Косы. И вот они пять суток продежурили у Песчаной Косы и ни разу не заметили подводной лодки. Каково это Королькову, который только что принял на себя командование катером, после того как настоящий командир катера капитан-лейтенант Снегирёв исчез!
Акустик Иванов за эти дни и ночи измучился не меньше Королькова. Без отдыха и сна просидел он в крохотной каютке, надев на себя наушники шумопеленгатора и вслушиваясь в морскую глубину. Шумопеленгатор — удивительный прибор: с его помощью можно расслышать малейший звук под водой.
— Там даже рыба не могла бы проплыть незамеченной, — сказал Макар Макарыч.
— Ну, рыба не рыба, а дельфина я бы услыхал, — проговорил Иванов уверенно.
— Как же она уходит? Через горы, что ли?
— Нет, только не через горы.
— А что думает Корольков?
— Корольков думает, что, если бы с нами был наш капитан-лейтенант, мы давно поймали бы эту подводную лодку.
Иванов помолчал, посмотрел на Макара Макарыча и вдруг прошептал:
— Казаченко в городе.
— Какой Казаченко? — воскликнул Макар Макарыч, потрясённый. — Наш Казаченко?
— Матрос Казаченко с нашего катера.
— Наш матрос Казаченко? Володя Казаченко, который пропал на том берегу вместе с капитан-лейтенантом?
— Да.
— Казаченко в городе и не явился на катер?
— Он тяжело ранен.
— Перешёл через фронт?
— Разумеется.
— Корольков видел его?
— Нет. Доктор запретил. Но он всё равно никого не узнаёт и ничего не понимает.
— Выживет?
— Пока неизвестно.
— Он в госпитале?
— Нет, у одной здешней жительницы, которая подобрала его возле своего дома. Доктор считает, что пока лучше оставить его там.
— А что Корольков?
— Корольков спрашивал доктора, не рассказывал ли Казаченко чего-нибудь о капитан-лейтенанте. Но Казаченко только бредил, а потом и бредить перестал. Корольков вернулся от доктора взволнованный, зашёл в каюту и вдруг нечаянно заснул на диване.
— Вам бы тоже хорошо
