- Я ухожу в магазин, - удивительно спокойным голосом сказала Нина. Когда вылежишься, убери, пожалуйста, свое логово.
Он молча продолжал смотреть ей в лицо.
- Деньги возьмешь на столе, - строже добавила она, - и отнесешь своему... этому... Пню, что ли?
Он сразу же вскочил на ноги, босиком подбежал к столу.
На чистой скатерти, прижатые стеклянной пепельницей, лежали деньги. Трубиков схватил их, пересчитал: восемь пятерок и две бумажки по рублю. Еще раз пересчитал, покрутил в руках. Вдруг зло прищурился, стиснул зубы, положил деньги на прежнее место, грохнул о стол пепельницей.
- Издеваешься, - со свистом прошептал. Нарочно повернулся спиной к столу, начал одеваться, но не выдержал. Обернулся. Деньги лежали на месте. Постой, постой, откуда она узнала, что сорок два? Кому я об этом говорил? Лизе - раз, Федорчуку... И все, кажется. Лиза говорить об этом Нинке не станет. Да и встретиться они не могли: Значит, Федорчук?
Трубиков сгоряча усмотрел в этом что-то нехорошее.
"Та-ак, - раздумывал он. - Теперь следить станут, куда я пойду с деньгами... Или сама благоверная, или его мальчики. Ну и следите. А я вот назло всем возьму да и пропью ати деньги", - вдруг со злостью решил он. Быстро оделся, взял деньги, сунул их в карман плаща и вышел из дому. Постоял у подъезда, посмотрел по сторонам. Но вокруг ничего подозрительного не заметил.
Трубиков сжимал в кармане эти злосчастные деньги и никак не мог понять, что же с ним происходит. Случившееся тяготило его, мешало думать даже о водке, он готов был выбросить эти пятерки и рубли в урну.
Сейчас он злился на всех - и на Пенька, и на Федорчука, и особенно на Нинку. Пусть бы все оставалось постарому. Она бы покричала на него, но накормила бы, и он мог спокойно идти на рынок.
На душе у Трубикова было нерадостно. Неясность происходящего терзала его. Он чувствовал, что на рынок сейчас пойти не сможет.
Трубиков вошел во двор своего дома с черного хода, через заброшенный полуподвал. Открыл дверь в квартиру, не раздеваясь присел к столу и ссутулившись просидел до прихода Нины. Жена, видимо не подозревая, что он дома, прошла сразу ва кухню. Он услышал стук кастрюль и решительно поднялся.
- Не ушел еще? - удивилась Нина-, оборачиваясь.
- Ты что это задумала? - хрипло заговорил Трубиков.
- О чем ты, Коля? - назвала она мужа по имени.
Он вытащил из кармана помятые деньги, швырнул на стол:
- Вот это зачем дала?
- Я же тебе сказала: отдай долг. - Она подошла поближе, положила ладонь на его плечо: - Развяжись с ними раз и навсегда.
- Да откуда тебе известно про мои долги? - закричал Трубиков.
- Твой знакомый из милиции приезжал...
- Федорчук?
- Он представлялся, да я не расслышала с перепугу.
У Трубикова запершило в горле. Он зажал ладонью рот и долго кашлял. Жена с жалостью смотрела на трясущиеся острые лопатки.
- Где деньги взяла? - приходя в себя, спросил он.
- Нашла...
- На дороге не валяются. И занимать ты не любишь.
- А я и твоему знакомому сказала, что денег у меня нет. Он посоветовал снести что-нибудь в ломбард. Вот я и снесла...
Трубиков внимательно посмотрел на нее и вдруг быстро вышел из кухни, грохнул в комнате дверцей шкафа.
Было слышно, как он один за другим выдвигает ящики.
- Нина! - крикнул он из комнаты.
Она вошла.
- Что ты тут все разбросал?..
- Где твоя кофта?
- Зачем она тебе?
- Я спрашиваю, где твоя белая кофта?
Нина отшатнулась, взглянув на его побелевшие, трясущиеся губы.
- Что с тобой, Николай...
Трубиков вдруг обмяк под ее вопросительным взглядом и бессильно опустился на стул.
- Ничего, ничего, родная. Просто я кое-что начал понимать, - сказал он.
