плед. Время от времени солнце перекрывали небольшие облака, которые быстро бежали по небу и отбрасывали на поле причудливые тени. Со стороны поля дул ветер. Где-то далеко виднелись крыши деревни, что тянулась вдоль шоссе, дополняя своей невзрачностью картину осеннего увядания. В той же стороне между рулонами паслось несколько коров.
– Мы уже похоже далеко. Я первый раз здесь. – прозвучал голос Андрея. Он стоял рядом с рулоном и ел колбасу. В руках у него сидел кот. Животное смотрело вдаль, недовольно водя из стороны в сторону глазами. Андрей тоже смотрел вдаль, туда, где за полем начиналась золотящаяся под солнцем полоса леса.
– Я тоже. – ответила Лида. Она обтерла руки о солому, собрала свои волосы и завязала в пучок. Из всех проблем ее теперь заботил только ветер.
– А что мы будем делать, когда приедем на юг? – спросил Андрей.
Ему не хотелось ничего говорить, но и молчать тоже больше не хотелось. Молчание стало для него ржавым замком на дверях дома, стены которого уже проломлены.
– Не знаю. А зачем там что-то делать?
– Просто. Если ничего не делать, зачем туда ехать?
– Потому, что там тепло.
– Приедешь ты в это тепло, а что потом? Все равно придется что-то делать.
– Хочешь, делай. Я буду там просто жить.
– Жить… Смотря что считать жизнью…
– Жизнь, это когда тебе тепло.
Андрей посадил кота на рулон сена рядом с девушкой, достал из сумки хлеб и отломил от него кусок.
– А для меня жизнь, это когда ты знаешь, что будет завтра. Когда никаких проблем…
– Ну, и что будет завтра?
– Не знаю….
– Вот видешь. Ты не знаешь, но все равно жив…
– Жить и быть живым не одно и тоже. Просто так не бывает, как ты говоришь.
– Как не бывает?
– Вот так. Просто.
– А как бывает?
– Не знаю как. По-разному.
– Вот и не надо знать. Я тоже ничего не знаю.
– А тебе не хочется знать? Что, например, будет сегодня вечером? Мы ведь не знаем что будет. Мне кажется человек не способен жить, если он ничего не знает. Звери могут, люди нет. Мы даже не знаем, что будет через час…
– Мне все равно, что будет.
– Мне кажется, это не так, уж, и важно, где ты живешь. Что здесь, что на юге… Без денег везде одинаково. Все это какая-то хренотень, и нет никакой разницы, где ты при этом валяешься, на юге или у себя в квартире… Тем более нас еще и за тачку искать будут.
Лида ничего не ответила.
– А что ты в городе делала, работала?
– Нет. Ничего не делала.
– Ясно.
– А ты что делал?
– Да так… Тоже ничего.
– Тогда нам будет не сложно привыкнуть к югу.
– Почему?
– Там тоже можно ничего не делать.
Через несколько минут Андрей собрал остатки еды, посадил кота на плечо и повернулся в сторону шоссе. В этот же момент на обочине рядом с их машиной остановилась машина ДПС, которая подъехала сзади. Из нее вышел мужчина и помахал Андрею рукой.
– Ну вот и приехали, – пробормотал Андрей. Он пересадил кота на руки и медленно пошагал к машине. До этого он никак не оценивал происходящее, но теперь был точно уверен – все летит в бездну, а в данный момент бездна стоит в ста метрах от него и пытается нашарить в кармане зажигалку.
– Кто это? – спросила Лида. Она спрыгнула с рулона и проводила Андрея взглядом. Лицо ее нисколько не изменилось, оставаясь все таким же радостным. Андрей не ответил.
Патрульный, одетый в поношенную мешковатую куртку, рукава которой были подвернуты, обошел угнанную машину, закурил. Андрей в это время поднимался с обочины, позади него медленно шла Лида.
– Сержант Наумов, ваша машина? – обратился патрульный к Андрею. Слова эти он выговорил неразборчиво, как будто нехотя. Узкое лицо с выдающимся носом было гладко выбрито и отдавало синевой, глаза щурились.
– Нет, – ответил Андрей. Он посадил кота в машину, бросил туда же еду и повернулся к патрульному. От его вида внутри Андрея как будто пробудился здравый смысл, который отсутствовал весь прошедший день, ему стало тошно и смешно.
– А чья? Ничья что ли, с неба упала?
– Не… это друга…
– Приехал ты на ней сюда, или друг? Или, может, кот твой тебя привез?
– Да, я.
– Задний номер протри, не читается. И доставай документы, посмотрим, откуда ты грязь свою сюда привез.
– Что-то случилось?
– В каком смысле случилось?
– Ну, Вы остановились, что-то не так? Я нарушил чего-то?
– Дружище, я же сказал, что номер у тебя грязный, иди вон, посмотри. Статья двенадцать часть… какая-то. В общем ты понял. Посмотрим сейчас, случилось что или не случилось.
– Вроде бы все чисто было.
– Было, да сплыло. Подруге своей вон помоги, не выберется никак сама.
Андрей повернулся и увидел Лиду, которая цеплялась за придорожную траву, пытаясь вылезти на дорогу.
– Все нормально. – проговорила Лида. Она продолжала улыбаться, будто ничего не происходило.
Андрей помог ей выбраться и попросил подождать в стороне, а сам вернулся к машине.
– Права и паспорт нужны? – спросил он. Не дождавшись никакого ответа, Андрей достал документы и протянул их патрульному, который свесился над ним у двери. Патрульный посмотрел сначала права, потом паспорт, а потом перевел взгляд на Андрея.
– А на машину где документы?
– Сейчас поищу. – ответил Андрей. Он пошарился по салону машины, но нашел только непонятный документ, завернутый в файлик.
– Может это подойдет, – протянул Андрей документ.
Патрульный взял протянутую ему бумажку, прочитал, и посмотрел на Андрея с усмешкой.
– Нахрена мне эти твои справки, я че врач… ПТС и страховка нужны. С собой?
– Похоже, что нет.
– Забыл?
– Наверное. Мне чего, заплатить за все нужно?
– Да ты еще поищи, может завалилось куда. Сверху вон может?
– Нету, я искал уже. Забыл взять. Давайте, я заплачу…
– Не спеши. Сейчас пробьем, чья машина сначала. Как друга говоришь зовут?
– Ну, пробейте, узнаете.
– Чего?
– Ну, если Вы пробивать будете, то и узнаете, как друга зовут.
– А ты сам что, не знаешь?
– Знаю.
– Ну, так и как?
– А я разве должен Вам это говорить?
– Слушай, может, ты угнал эту машину, откуда я знаю. Сейчас проверим тебя.
Андрей взял справку, которую до этого отдавал патрульному и пробежал ее глазами.
– Сен… тухов. Илья Викторович. Владимирович.
– А может, Веньяминович?
– Нет, Владимирович.
Патрульный убрал документы себе в карман, поправил фуражку и положил руку на рукоять пистолета. Улыбка и развязанность сошли с его лица, обнажив под собой болезненную холодность.
– Так, дружище, давай-ка выходи из машины.
